равно набегал 56,5 миль. Все это были дорожные мили, но мне предстояла пробежка по тропе, а я никогда раньше не бегал по тропе. Я много бегал по зарослям, но никогда не бегал по одиночной трассе с часами. Hurt 100" - это двадцатимильная кольцевая дистанция, и я слышал, что лишь малая часть тех, кто начинает гонку, заканчивает все пять кругов. Это был мой последний шанс пополнить свое резюме на Badwater. От успешного результата зависело очень многое, а о забеге и ультрабеге я еще многого не знал.

Hurt 100 Week 3 тренировочный журнал

Я прилетел в Гонолулу на несколько дней раньше и поселился в Halekoa, военном отеле, где останавливаются военнослужащие и ветераны со своими семьями, когда приезжают в город. Я изучил карты и знал основные сведения о местности, но не видел ее вблизи, поэтому за день до гонки я поехал в Гавайский центр природы и всмотрелся в бархатистые нефритовые горы. Все, что я видел, - это крутой срез красной земли, исчезающий в густой зелени. Я поднялся по тропе на полмили, но идти можно было только так далеко. Я сбавлял темп, и первая миля была прямым подъемом. Все, что было дальше, должно было оставаться загадкой еще некоторое время.

На двадцатимильной дистанции было всего три пункта питания, и большинство спортсменов полагались на собственные силы и составляли свой собственный режим питания. Я же был неофитом и понятия не имел, что мне нужно, когда речь шла о топливе. Я встретил женщину в отеле в 5:30 утра в день гонки, когда мы уже собирались уходить. Она знала, что я новичок, и спросила, что я взяла с собой, чтобы поддерживать себя в тонусе. Я показал ей свою скудную заначку ароматизированных энергетических гелей и CamelBak.

"Ты не взял с собой солевые таблетки?" - спросила она, потрясенная. Я пожал плечами. Я понятия не имел, что такое солевые таблетки. Она высыпала сотню таблеток мне на ладонь. "Принимайте по две штуки каждый час. Они помогут вам избежать судорог".

"Вас понял". Она улыбнулась и покачала головой, как будто видела мое обреченное будущее.

Я уверенно стартовал и чувствовал себя прекрасно, но вскоре после начала гонки я понял, что столкнулся с чудовищной трассой. Я не говорю об уклоне и перепадах высот. Этого я ожидал. Все эти камни и корни застали меня врасплох. Мне повезло, что пару дней не было дождя, потому что мне пришлось надеть только свои стандартные кроссовки, на которых было очень мало протектора. На шестой миле у меня сломался CamelBak.

Я встряхнулся и продолжил движение, но без источника воды мне пришлось бы полагаться на станции помощи, а они находились на расстоянии многих миль друг от друга. У меня даже еще не было своей команды поддержки (из одного человека). Кейт прохлаждалась на пляже и не собиралась появляться до конца гонки, что было моей собственной ошибкой. Я заманил ее с собой, пообещав отпуск, и рано утром настоял на том, чтобы она наслаждалась Гавайями, а страдания оставила мне. С CamelBak или без него, мой настрой был таков: дойти от пункта помощи до пункта помощи и посмотреть, что из этого выйдет.

Перед началом гонки я слышал, как люди говорили о Карле Мельтцере. Я видел, как он разминался и разогревался. Его прозвище - Козел-скороход, и он пытался стать первым человеком в истории, преодолевшим дистанцию менее чем за двадцать четыре часа. Для остальных было установлено ограничение в тридцать шесть часов. Мой первый круг занял четыре с половиной часа, и после него я чувствовал себя нормально, чего и следовало ожидать, учитывая все те долгие дни, которые я провел в подготовке, но я также беспокоился, потому что каждый круг требовал подъема и спуска на высоту около 5 000 вертикальных футов, и то, насколько сосредоточенно нужно было следить за каждым шагом, чтобы не подвернуть лодыжку, усиливало мою психологическую усталость. Каждый раз, когда у меня подрагивало медиальное сухожилие, это было похоже на оголенный нерв, и я знал, что одна оплошность может привести к подворачиванию лодыжки и окончанию гонки. Я чувствовал это давление каждое мгновение, и в результате сжег больше калорий, чем ожидал. Это было проблемой, потому что у меня было очень мало топлива, а без источника воды я не мог эффективно увлажняться.

В перерывах между кругами я пил воду и с бурлящим животом начал вторую петлю медленной трусцой по 800-футовому подъему в горы длиной в одну милю (по сути, в гору). В этот момент начался дождь. Наша красная земляная тропа в считанные минуты превратилась в грязь. Подошвы моих ботинок были покрыты ею и скользили, как лыжи. Я шлепал по лужам глубиной по голень, скользил на спусках и поскальзывался на подъемах. Это был спорт для всего тела. Но, по крайней мере, там была вода. Всякий раз, когда я высыхал, я откидывал голову назад, широко раскрывал глаза и пробовал на вкус дождь, который проникал сквозь тройной полог джунглей, пахнущих гнилью листьев и навозом. Неистовый запах проникал в мои ноздри, и все, о чем я мог думать, - это о том, что мне нужно пробежать еще четыре круга!

На тридцатой миле мое тело сообщило о положительных новостях. А может, это было физическое проявление обратного комплимента? Боль в сухожилиях на лодыжках исчезла... потому что мои ноги достаточно распухли, чтобы стабилизировать эти сухожилия. Было ли это хорошо в долгосрочной перспективе? Скорее всего, нет, но в ультракроссе, где приходится довольствоваться тем, что есть, от мили к миле. Тем временем мои квадрицепсы и икры болели так, будто по ним били кувалдой. Да, я много бегал, но большинство из них - включая бег в раке - проходили по ровной местности в Сан-Диего, а не по скользким тропам в джунглях.

Кейт ждала меня к тому времени, когда я завершил второй круг, и после расслабленного утра на пляже Вайкики она с ужасом наблюдала, как я материализовался из тумана, словно зомби из "Ходячих мертвецов". Я сел и выпил столько воды, сколько смог. К тому времени стало известно, что это мой первый забег по тропам.

Случалось ли вам терпеть публичные неудачи или переживать неудачный день/неделю/месяц/год, и при этом окружающие считали своим долгом прокомментировать причину вашего унижения? Может быть, они напоминали вам обо всех способах, которыми вы могли бы обеспечить совсем другой результат? А теперь представьте, что вы питаетесь