— Не знала, что я уже стала твоей любимой. Давно ли?

— Без понятия, — он не двигался, молча наблюдая за моими движениями.

— Я просто лежу на твоей руке, — с какой-то игривостью ответила я.

— Да ну? Это называется "просто"?

— Именно так, запоминай. А что, тебе не нравится? — я вспомнила разговор в раздевалке и решила повторить вопрос Яра.

Вместо ответа он неспешно опустил свою руку, скользнув мне на поясницу. В груди у меня вспыхивали маленькие искорки от его прикосновений.

— Давай проверим, — загадочно произнес Яр и одним быстрым движением поднял меня, усадив сверху на себя. Я смущенно прикусила губу, стараясь не выдать волнение, которое то и дело накатывало волнами.

— Надеюсь, твой эксперимент пройдёт удачно, — улыбнулась я. Положила руки ему на плечи, затем наклонилась, и стала тереться об его лицо своим носом, нежно провела губами вдоль скулы. Руки Ярика оказались у меня на бедрах, он медленно их поглаживал, будто изучал или же сдерживался.

— Ну как? — спросил он дразнящим тоном. Я заметила, что Яр закрыл глаза и тоже наслаждался нашей близостью.

— Интересно, — прошептала я, оставив короткий поцелуй на щеке парня. Мои губы сладко покалывало, я медленно сгорала от желания стать ещё ближе к Яру, позволить ему целовать себя везде, каждый миллиметр моей полыхающей кожи.

— Я думаю, ты ещё маленькая.

— Да ну? — фраза прозвучала вроде заботливо, а вроде и подстегнула доказать обратное: что я не маленькая, и что со мной может быть гораздо лучше, чем с кем-либо. Эта странная уверенность бралась непонятно откуда, ведь у меня напрочь отсутствовал какой-либо опыт.

— Твоя мамочка будет ругаться, — продолжал дразнить Яр. Тогда я провела языком вдоль его скулы, пока не достигла уха. Обхватила мочку и слегка прикусила её, лаская между губ. В этот момент Яр крепко сжал мои бедра, запуская по телу сладкие микротоки.

— Перестань, — прошептал он, однако слова и действия разительно отличались друг от друга. Ярик покачивал меня на себе, заставляя тереться… ох, мамочки! Я чувствовала, как возрастает его желание обладать мной.

— Уверен? — игриво спросила. Я откинула голову назад, и Яр воспользовался этим: он провел губами вдоль моей шеи, пробуждая табун мурашек, которые устроили дикий танец на спине.

Я тихонько простонала и жутко смутилась этого, стон сорвался непроизвольно.

— Лина, — позвал Яр. Он положил руку мне на голову и резко притянул к себе, впиваясь губами в мой рот. Дико. До чертиков возбуждающе. Словно мы оба тонули, позволяя течению уносить себя в глубокие дали. Яр испустил короткий стон, когда я прикусила его нижнюю губу.

— Твою мать, — прорычал Громов. — Что ты творишь, Лина?

— Заставляю тебя помнить только меня и никого больше, — дразнила я, целуя с жадностью и надрывом. Яр сильнее стал двигать мои бедра на себе, его пальцы так крепко впивались в меня, что наверняка под одеждой могли остаться синяки. Он все настойчивее прижимал меня к себе, а я льнула, желая завладеть своим парнем полностью.

— Черт, — сорвалось с его губ. Громов поддался вперед, я сперва не поняла зачем, но потом, когда он в одно движение навис надо мной, догадалась: мы оба вот-вот сорвемся и улетим в потоке страсти, от которой кружилась голова. И только Яр чуть приподнял мою кофточку, планируя дотронуться до беззащитной кожи, как у него зазвонил мобильный. Кто-то по ту сторону активно пытался дозвониться до Громова.

— Ну что за идиоты, — пробурчал Яр, с неохотой перекладывая меня на кровать.

Я беззвучно выдохнула, плюхнувшись на подушку. Тело продолжало вибрировать, а губы гореть от поцелуев. С одной стороны, мне жутко хотелось обратно в объятия к Ярику, с другой, а не торопимся ли мы? Не буду ли я потом жалеть?

— Ладно, — донеслось до меня. Я перевела взгляд на Ярика, он уже отключил вызов и поправлял толстовку.

— Что-то случилось? — выдохнув, поинтересовалась я. Затем тоже поспешила привести себя в порядок.

— Да, сегодня, оказывается, семейные посиделки, я забыл. Дядя Дима очень ждет, не могу ему отказать.

— Дядя Дима? — я выгнула бровь, в надежде, что услышу объяснения, о ком речь. Вот только Яр не удосужился выдавать свои секреты. Мы все еще были на границе тех, кому не знаешь, можно ли открыться.

— Ага. Пойду я. Так и для тебя лучше, малышка, — я подтянула к себе ноги, обхватив их руками. Сложно было сохранять улыбку, но я старалась не показывать, что огорчена. Яр подошел ко мне, наклонился и… нет, поцеловал нежно в лоб, а не в губы.

— Я провожу, — прошептала.

— Не стоит, отдыхай.

Он почти дошел до дверей, как я сказала:

— Ярик!

Громов обернулся, а я подумала, что хочу быть всегда-всегда с этим парнем. Он уже забрал ключик от моего сердца. Таких как Яр больше не существует. Сидя на кровати и смотря на него сейчас, я отчетливо это понимала.

— Пока, — смущенно прошептала я.

— Пока, — он коротко улыбнулся мне и вышел в коридор. Спустя несколько минут входная дверь захлопнулась.

Глава 43

В понедельник Яр опять меня ждал на детской площадке, чтобы вместе пойти в школу. Погода стояла довольно солнечной с утра, поэтому Громов был без куртки, в одной светлой толстовке и темных джинсах. Он лениво растянулся на лавке, разглядывая голубое небо.

— Привет, Ярик, — я чмокнула его в щеку, но сама на лавку не села. Так и осталась стоять, согнувшись, напротив парня.

— Ты знаешь, меня бесит это сокращение, — сказал он вдруг. Затем положил руки на мои щеки и притянул к себе, подарив поцелуй в губы. Короткий, но такой сладкий, словно я попробовала молочный шоколад.

— Не знаю, но мне все равно. Я буду тебя так называть, — с улыбкой ответила ему.

— Ты невыносима, Абрамова.

— Значит, ты сходишь с ума по невыносимой девушке, сочувствую, Ярик, — я выпрямила спину, развернулась и пошла в сторону лестницы, ведущей к дороге. Громов догнал меня и наглейшим образом шлепнул по попе. Я оглянулась, кинув на него грозный взгляд, а он лишь усмехнулся.

— С невыносимыми по-другому никак, — развел руки в стороны Яр.

До школы мы дошли, подшучивая друг над другом, удивительно, но хмурая тучка Ярослав умел неплохо так заставить меня смеяться. Было весело, настолько, что я не заметила, как пришлось расходиться по кабинетам.

Скорее бы закончились уроки…

Первым у нас стоял русский, вторым физра. Перед занятием спортом, я зашла в туалет и обнаружила максимально неожиданную картину: Лилька сидела на подоконнике в слезах. Она вытирала рукавами рубашки щеки от крупных градин-слез. Я опешила, но решила все-таки поговорить. Знаю,