— Нет-нет, не холодно. Напротив, жарко. И солнце светит слишком ярко. У меня от него слезятся глаза.

— Леди Перл будет счастлива одолжить тебе свой солнечный зонтик, не так ли, леди Перл? — Не дожидаясь ответа, Беллоусворт протянул руку за зонтиком.

Перл отдала зонт, но теперь ей пришлось щуриться — солнце действительно было слишком ярким. К тому же в экипаже ее начало подташнивать.

Леди Беллоусворт продолжала жаловаться то на одно, то на другое, и маркиз старался облегчить ее страдания. Перл же могла поглядывать по сторонам. Она старалась не думать о том, что ожидало ее в будущем, и ей сейчас хотелось лишь одного — чтобы прогулка побыстрее закончилась.

— Добрый день, миледи! — раздался за ее спиной знакомый голос.

Перл обернулась и увидела Люка, горделиво восседавшего на великолепной черной кобыле.

— Здравствуйте, милорд. — Перл почувствовала, что краснеет.

Она заметила, как сидевшая напротив нее леди Беллоусворт что-то спросила у сына и тот покачал головой. Маркиза же вдруг нахмурилась и, повернувшись, уставилась на Люка.

— Хардвик, позвольте представить вам мою мать, леди Беллоусворт. Мама, это новый герцог Хардвик.

— Рад познакомиться, миледи. — Люк отвесил легкий поклон.

Леди Беллоусворт прищурилась.

— Я не могу как следует вас разглядеть, лорд Хардвик. Прошу вас спуститься на землю.

— Мама, я уверен, что лорд Хардвик остановился всего на минуту, — сказал Беллоусворт.

Но Люк уже спешился и, улыбнувшись, проговорил:

— Извините, что доставил вам неудобства, миледи. — Перл была рада, что его обаятельная улыбка была предназначена не ей. — Так лучше?

— Гораздо лучше. Спасибо, мой мальчик. Значит, вы новый лорд Хардвик, да? Знаете, я когда-то была знакома с вашим отцом. Вы так на него похожи! Просто удивительно!

Перл поняла, что Люк понравился пожилой даме, и это ее позабавило. Маркиз же был явно разражен, однако помалкивал.

— Мне многие об этом говорили, миледи. — Люк снова улыбнулся. — Я сожалею, что никогда его не знал, но, судя по портрету в Хардвик-Холле, мы действительно очень похожи.

— По общему мнению, он был прекрасным человеком, — сказала маркиза. И тут же, видимо, вспомнив о своих многочисленных болезнях, проворчала: — Берфорд, посмотри, кажется, мои ноги начинают опухать. Я так и знала… Мне не следовало ехать на прогулку.

Беллоусворт снова бросился к матери; он предлагал или снять туфли, или немедленно ехать домой.

— Нет, мне просто надо приподнять ноги, как я это делаю дома, — ответила маркиза. — Если бы леди Перл встала со своего места, я могла бы положить туда ноги.

Беллоусворт в нерешительности поглядывал то на мать, то на невесту. Перл улыбнулась и проговорила:

— Конечно, миледи, я с удовольствием немного прогуляюсь пешком. — Не дожидаясь ответа Беллоусворта, она выбралась из ландо, и Люк тут же предложил ей руку.

— Ну же, Берфорд, помоги, — пробормотала пожилая маркиза.

Беллоусворт предпочел бы выбраться из ландо вместе с Перл, однако ему пришлось остаться с матерью. Он принялся приподнимать ее ноги, и это оказалось нелегким делом.

— Итак, мы снова встретились, — прошептал Люк, покосившись на Перл.

Тут на дороге появилась карета, ехавшая им навстречу, и Люку с Перл пришлось отступить на обочину.

— У вас прекрасная лошадь, милорд, — заметила Перл. Она не знала, о чем говорить.

— Да, прекрасная. Поэтому я ее и купил. Вы же знаете, что в прошлой жизни у меня не было возможности ездить верхом. А эта кобыла мне очень нравится. Особенно белая звездочка на лбу.

— Да, она красавица. А имя у нее есть?

— Звезда. Но мне кажется, что это слишком уж… просто. Может, вы придумаете ей другое имя?

Перл с удивлением посмотрела на него и тут же опустила глаза — его взгляд был слишком красноречивым.

— К сожалению, мне ничего не приходит в голову, — пробормотала она, снова краснея.

Тут Люк вдруг склонился к ее уху и прошептал:

— Я собирался нанести тебе визит сегодня утром, но не решился.

— Визит? — переспросила Перл. — Боюсь, что эта было бы…

— Поэтому я и не приехал, — перебил Люк. — Я подозревал, что ты не очень хорошо себя чувствуешь, и предпочел подождать. Полагаю, тебе сейчас очень не по себе.

— Но как ты узнал…

— Думаешь, я не знаю, каковы симптомы и последствия опьянения? Но должен заметить, что пьяная ты просто очаровательна.

Перл в испуге покосилась на ландо. К счастью, Беллоусворт все еще хлопотал, устраивая поудобнее мать, и, судя по всему, ничего не слышал.

— Значит, ты понимаешь, что я не могла… полностью отвечать за свои слова?..

— Разумеется, понимаю. И я не должен был пользоваться твоим состоянием. Если я заставил тебя сделать что-то такое, о чем ты сейчас сожалеешь, прошу меня простить.

Он ни о чем не спрашивал, но в его взгляде был вопрос. И Перл решила быть откровенной.

— Я не так сожалею о том, что сделала, как о том, что сказала. Я не хотела взваливать на тебя…

— Правду? А почему ты должна нести эту ношу одна? Ведь я в равной степени отвечаю за все.

Перл снова бросила взгляд на ландо и увидела, что Беллоусворт наблюдает за ними и хмурится. Чтобы предотвратить скандал, она сказала:

— Нет, вся вина на мне. Ты просто сделал то, о чем я: просила. Поэтому ты не должен чувствовать ответственность за произошедшее между нами.

— Неужели ты думаешь, что у меня не было выбора? Неужели полагаешь, что я лишь подчинился дочери герцога?

— Нет-нет, я просто…

— Скажи, Перл, я был для тебя только средством для достижения цели? Мне надо это знать. Если ты больше не хочешь иметь со мной дело, если ты действительно хочешь провести всю жизнь с лордом Беллоусвортом, скажи мне об этом сейчас.

Перл знала, каким должен быть ее ответ, но не могла выговорить «нужные» слова. К тому же она понимала, что лгать бесполезно — Люк все равно распознает ложь.

— Я… — Она судорожно сглотнула. — Поверь, Люк, ты никогда не был средством. Но сейчас ты можешь жить так, как захочешь. Ты не отвечаешь за мое будущее.

— Если только я именно этого хочу. — Он улыбнулся, и у нее по спине пробежали мурашки.

Ей вдруг захотелось шагнуть к Люку и обнять его, прижаться к нему, но она вовремя опомнилась. И все же он понял, что с ней происходило, потому что глаза его снова вспыхнули.

Едва заметно улыбнувшись, Люк поднес к губам ее руку. Затем, выпрямившись, проговорил: