что, мол, сгорала от любопытства. Знаешь, что она мне ответила? Что и сама на моем месте могла бы поступить так же. Потому что со стороны ее работа в клининговой компании выглядела противоестественной. Но только она, окажись на моем месте, посчитала бы такую богачку со шваброй в руке шпионкой. Ну, предположим, она устроилась в эту компанию, чтобы проследить за кем-то. За какой-нибудь девчонкой, которую она подозревает в связи с мужем. Как-то так, понимаешь? И ей никогда в голову бы не пришло, что человек таким вот изуверским способом пытается избавиться от депрессии.

– Мне ее так жалко… – вздохнула Женя. – Даже представить себе не могу, что она почувствовала, когда муж сказал ей, что уходит от нее. И ведь не просто уходит после какой-нибудь ссоры, а бросает ее ради другой. Больше того – женится! Если мужчина женится, то это предполагает довольно длительные отношения, то есть длительный обман. Так, во всяком случае, предположила бы я, будь на ее месте.

Раздался звонок телефона, Женя вздрогнула. Она в последнее время была вся на нервах. И дергалась от резких звуков, словно ей грозила опасность. Вот и теперь, увидев, кто ей звонит, и вовсе задрожала, даже зубы застучали.

– Слушаю, Борис Михайлович.

– Ты куда делась? Я потерял тебя. Утром проснулся – тебя нет. Вероника унитазы драит. Кстати говоря, она и завтраком нас с Петей накормила. Надеюсь, ты не бросила нас? Я хотел спросить: меня?

Она хотела ответить ему резко, что, мол, что-то поздновато он спохватился, уже вечер. Но не стала.

– Со мной все в порядке. У меня дела образовались в Москве. Я же предупредила Веронику. У вас тоже все в порядке?

– Женя, у меня сегодня тоже было много дел, поверь. И я просто не решался позвонить тебе… – голос его звучал глухо и неуверенно. Это вообще был словно не он.

– Вернулись к адвокатской деятельности?

Стася закашлялась. Пролила какао. И теперь смотрела на нее широко раскрытыми глазами и покачивала головой.

Женя отключила телефон.

– Ты что так на меня смотришь? Что случилось?

– Ты назвала его Борисом Михайловичем…

– И что? – На лбу Жени выступила испарина. Она только что проговорилась. Что сейчас будет? Стася сбежит?

– Да ничего! – взорвалась Стася. – Уж не тот ли самый это Борис Михайлович, о котором только что мне рассказывала Ольга?! Тот самый адвокат, который помогает ей в ее делах, который опекает? Она назвала его еще человечищем! Женя, ты чего молчишь? Получается, что я не случайно оказалась в его доме? Но как? Ты ничего не хочешь мне объяснить? Ты нарочно заманила меня туда, типа спасла, спрятала?

– Разве нет? Разве ты сейчас не на свободе? – Предательские слезы показали, какая она слабая и глупая. Она готова была провалиться сквозь пол и вообще исчезнуть, раствориться.

– Давай рассказывай, как ты нашла меня, – скомандовала Стася. – Вот никому нельзя верить, никому!

– Это не я тебя нашла, – проговорила с трудом Женя, которая постепенно начала приходить в бешенство из-за того, что, вместо того чтобы Стася оценила ее поступок, ее двойную игру и желание помочь ей вразрез с планами следствия, ее собираются обвинить в гнусном предательстве. – Это оперативники вычислили твое местонахождение в «Барабане»…

И она, уже не останавливаясь, но тихо, чтобы не услышали сидящие за соседними столиками посетители, очень коротко изложила версию спасения Стаси.

– Какая же я сволочь… – прошептала, глотая слезы, Стася. – Не разобравшись, за одну секунду записала тебя в предатели… Ты прости меня… Когда я услышала «Борис Михайлович»… Сама понимаешь. Но почему ты сразу поверила мне?

– Да откуда я знаю? Просто поверила, и все!

– Получается, что вы с Тоней спасли меня от тюрьмы.

– Ну, не от тюрьмы, а от СИЗО, это точно. Сама подумай: ты была на месте преступления, ты последняя видела Врадия, главное, ты сбежала! Тебя заметила самая главная свидетельница, которая живет этажом выше! Сама подумай, кто в этом случае стал главным подозреваемым?

– Я все понимаю… Кроме одного. Вот ты, проживая в доме этих братьев Бронниковых, о которых ты мне только что рассказала, каким боком ты к этой истории? Почему они обратились именно к тебе, чтобы ты познакомилась со мной?

– Это долгая история. Когда-нибудь, возможно, и расскажу. А если коротко, то осенью я совершенно случайно помогла им в расследовании убийства… Оказалось, что у меня это получается. К тому же я хорошо знакома с Валерой Ребровым, следователем, он часто бывает у нас и доверяет мне. Вот так все и произошло.

– А если бы я была опасна? Если бы я была настоящей убийцей, а они отправили тебя рисковать жизнью?

Женя не знала, что ответить. Просто поджала губы.

– Могу представить себе, как ты волновалась, когда привозила меня в этот дом, когда рисковала, что меня могут увидеть… Тебя сразу бы уволили, да? Или вообще вызвали полицию. Ты отчаянная. Рисковая.

– Ты не расслабляйся…

Снова зазвонил телефон. Женя вздохнула: Борис!

– Да, слушаю.

– Женя, что происходит? Почему ты бросаешь трубку? Ты сердишься на меня?

– Нет, – ответила она сухо. – Просто мне неудобно сейчас разговаривать.

Второй звонок наслоился на первый! Ребров! Да что они все сговорились, что ли?

– Борис Михайлович, у меня звонок на второй линии. Извините.

Не отреагировать на звонок Реброва она не могла.

– Да, Валера, слушаю тебя.

Теперь Стася смотрела на нее с нескрываемым восхищением.

– Женя, отбой. Мы нашли убийцу Врадия. Можешь уже сообщить об этом Сурковой, если она вдруг объявится или ты просто знаешь, где она.

– Что-о-о?! – Женя почувствовала, как волосы на ее голове зашевелились. – Ты серьезно? И кто же он?

– Она. Не могу по телефону. Ты где вообще?

– В Москве, а что?

– Если ты не возражаешь, я подъеду сегодня… Правда, будет уже поздно…

– Это не мой дом, приезжай, когда захочешь.

– Не злись на меня, пожалуйста! Короче, ты первая, кому я позвонил. Сейчас сообщу Борису Михайловичу.

– Имя! Кто она такая?

– Все, извини… – он отключил телефон.

Она ему моментально перезвонила:

– Где гарантии, что Суркову не арестуют?

– Я гарантия! Тебе этого недостаточно?

– Достаточно, – проговорила она. – Ладно. Приезжай. Я тоже сейчас поеду домой. Только не понимаю, почему не можешь назвать имя…

Но он снова отключился.

– Я все слышала, – Стася плакала. – Неужели все закончилось и я могу вернуться домой?

– Да, можешь. Ребров гарантировал, сама же слышала. У нас сейчас такие телефоны, что и без громкой связи все можно услышать. Ты можешь прямо сейчас поехать к себе домой, к маме. А можешь, если хочешь, поехать к нам. Вечером приедет Ребров, и он назовет имя убийцы.