– Пен, – Леклер был сама вежливость, – я думаю, тебе лучше выйти к нему. Иначе он не уберет эту чертову карету.

Подав Пен руку, Леклер кинул на Джулиана выразительный взгляд. «Вот, значит, как ты защищаешь мою сестру, приятель? – читалось в этом взгляде. – Подвергая ее скандалу, дразня муженька?»

Джулиан вышел из экипажа.

К ним подошел Данте, присоединившись к сестре и брату.

– Что вы здесь делаете? – спросила Пен у братьев после жарких объятий.

– Пен! – нахмурился Данте. – Думаю, для тебя не секрет, что о твоих похождениях давно уже всем известно. Мы предположили, что Глазбери будет встречать тебя на въезде в Лондон, и, как видишь, не ошиблись. Поэтому мы на всякий случай поехали за ним.

– И вся эта драма, – усмехнулась она, – из-за какой-то несчастной статейки в «Таймc»?

– Статья в «Тайме» – еще цветочки. Уже, кажется, не осталось ни одной бульварной газетенки, которая не написала бы о вас. Разумеется, куда в менее щепетильных выражениях, чем «Таймc».

Джулиан посмотрел вперед. Граф стоял рядом со своей каретой. Он выпрямился так, словно аршин проглотил. Рядом с ним было несколько лакеев, имевших очень суровый вид.

Впрочем, Леклер и Данте тоже были не одни. Рядом со своими экипажами стояли Дэниел Сент-Джон и Адриан Бершар.

– Человек Бершара все время следил за домом графа, – пояснил Леклер. – А Сент-Джон поехал с нами, думаю, потому, что боялся за свой экипаж. Он будет весьма признателен, если ты не будешь пытаться прорвать блокаду.

– Его можно понять, – сказала Пен. – Но похоже, нам все-таки придется.

Сзади послышались звуки подъезжающего экипажа.

– Черт побери, – раздался недовольный голос, – что еще там случилось? Извольте освободить дорогу, господа!

– Да, – усмехнулся Данте, – если дело пойдет так же и дальше, то пробка будет до самого Мидлсекса!

– Рано или поздно Глазбери все-таки сдвинется с места, – произнес Джулиан. – Но нам незачем терять время. Я пойду поговорю с ним.

Он решительно направился к графу, но Леклер схватил его за руку:

– Не надо, Джулиан. Если ты заговоришь с ним, это только подольет масла в огонь. Оставайся. И пистолет свой убери подальше.

Молча стряхнув его руку, Джулиан пошел дальше.

Он увидел, как к графу подошел Адриан Бершар и что-то говорил ему. Затем Бершар направился к Джулиану.

Смуглая кожа, черные глаза и итальянские черты Адриана красноречиво говорили о том, что муж его матери, граф Дикастер, не был его настоящим отцом. Чопорный костюм и сдержанность Бершара не могли скрыть его горячий южный темперамент. Даже те, кому никогда не случалось видеть Бершара в гневе, почему-то были уверены, что переходить ему дорогу опасно. Джулиан надеялся, что и у Глазбери хватит ума не связываться с Адрианом.

То, что супруг герцогини Эвердон посылал своего человека следить за домом Глазбери, не удивляло Джулиана. Он знал, что в молодости Бершару приходилось не раз следить за разными лицами по заданиям властей.

Поприветствовав Пен, Адриан обернулся туда, где стоял граф.

– Пен, – произнес Бершар, – он требует, чтобы ты подошла к нему. А о тебе, Джулиан, он сказал пару слов, которые, думаю, нет нужды повторять.

– Она не вернется к нему, – отрезал Джулиан.

– Я уже объяснял ему это, – вздохнул Адриан. – Пытался убедить его, что он проиграл. Он заявил, что будет драться с тобой, Джулиан, на дуэли. Прямо здесь и сейчас. Слава Богу, мне удалось отговорить его от этой бредовой идеи.

– Что ж, – тряхнул головой Джулиан, – я к его услугам! С минуту Пен и Адриан смотрели на Джулиана молча округлившимися глазами.

– Не надо, Джулиан! – наконец проговорила Пен.

– От дуэли, как я уже сказал, – произнес Бершар, – слава Богу, мне удалось его отговорить. Но он по-прежнему настаивает, что не уедет, пока не переговорит со своей женой.

«Своей женой»! Джулиан едва удерживался, чтобы не выхватить пистолет.

– Пен не будет говорить с ним, – сказал он твердо. – Пусть стоит здесь хоть до Страшного суда, если хочет!

Мужчины переглянулись, но ничего не сказали.

– Я поговорю с ним, – вдруг заявила Пен.

– Не надо, Пен, – снова начал Джулиан. – Не поддавайся ему!

– Все в порядке, Джулиан, – спокойно отрезала она. – Я бы только попросила вас, мистер Бершар, сопровождать меня. Скажите ему, что я поговорю с ним вон на той полянке, вдалеке от экипажей и лакеев.

Взяв Адриана под руку, Пен направилась к мужу. Слегка поодаль Сент-Джон последовал за ними.

Джулиан остался с Данте и Верджилом. Все трое смотрели вслед Пен. С каждым ее шагом навстречу графу росло нетерпение Глазбери.

– Я даже могу понять злость графа, – заметил Леклер. – Весь город с нетерпением ожидает прибытия его жены с любовником. Я полагаю, ты нарочно старался сделать вашу связь достоянием гласности?

– Ты угадал, – кивнул Джулиан, – нарочно. И я рад, что мне это удалось.

– Да, – усмехнулся тот, – и удалось, можно сказать, на славу! Вот, полюбуйся, что продается. И неплохо продается! Почти на каждом углу.

Вынув из кармана какой-то листок, Леклер протянул его Джулиану.

Это была лубочная карикатура. Обычно такие выпускаются ради того, чтобы разжечь какой-нибудь скандал. На рисунке был изображен граф, украшенный ветвистыми рогами. Человек в адвокатском сюртуке явно напоминал Джулиана. Он зачитывал графу какой-то длиннющий юридический документ.

Рядом с Джулианом была изображена графиня. Художник весьма узнаваемо смог передать ее черты. Платье графини было задрано, и рука адвоката покоилась на ее голых ягодицах.

– А твоя сестра изображена похоже! – усмехнулся Джулиан.

– Лицо – да, – в тон ему произнес Леклер. – Задницы ее я, разумеется, не видел.

– Я думал, она собирается убежать в Америку! – вставил Данте.

– Собиралась, но передумала, – сообщил Джулиан.

– Стало быть, она хочет спровоцировать его на развод?

– Надеется.

Братья снова молча переглянулись.

Джулиан задумался: как они воспринимают новость об их романе?

Джулиан знал, что Леклер не задаст лишних вопросов, а вот...

– Послушай, Джулиан, – начал Данте, словно услышав его мысль, – скажи мне одно, вы с ней действительно любовники? Или это все вранье?

– Данте! – насупился Леклер.

–Да я просто к тому, братишка, – словно извиняясь, забормотал он, – что если уж о них ходят слухи, то почему бы им и на самом деле... Лично я ничего не имею против, мне-то что.

– Я знаю, что ты не имеешь ничего против, – так же сурово глянул на него Леклер. – Дело не в этом. Вот что я тебе скажу, Джулиан: я благодарен, что ты помогаешь моей сестре. Но изображать из себя ее любовника, чтобы спровоцировать графа на развод, – это, прости меня, безрассудство. Ты хотя бы подумал о том, какой скандал вас ожидает?