Ничего себе сюрприз! Похоже, что эта колымага — не просто так колымага. На ней, наверное, через Холод ехать можно, а не пешком идти! Даже жалко, что мне туда ни за чем не надо… Хотя нет, не жалко, хреново там — страшно и погано. Нечего там делать. Но ведь вот что интересно — через какой такой проход бывший владелец этого «холодохода» проехал? До того, как стать мумией в моём подвале? До сих пор я видел два прохода в «холод» и оба были в зданиях, туда машину не просунешь. Значит, где-то неподалёку есть ещё один?

А акки я, пожалуй, заряжу и воткну обратно. Пусть будут. Судя по тому, что Андрей их не вытащил, он понятия не имеет о недокументированных функциях этой телеги. Он же только костюм искал. Интересно, а на ней только в костюме можно ехать, или она сама по себе как костюм? Нет-нет, не настолько интересно, чтобы пробовать, спасибо. Даже если и попадётся мне проход в Холод, куда можно на машине въехать, я не настолько сдурел, чтобы туда лезть.

Провозился с машиной до вечера. Прошприцевал торсионы, смазал рулевые кулаки, налил масла в рулевой редуктор. Он сразу потёк по нижнему сальнику, ну да это дело поправимое, подберу. Выяснил, что компрессор просто сожрала коррозия — конденсат в цилиндре погрыз ржавчиной зеркало и уплотнительные кольца. Удивительно, что он вообще стартовал. Менять их было не на что, но зато сам компрессор заменить несложно — подойдёт любой от грузового узла подкачки, лишь бы производительности хватило. Сальники в пневматику я подобрал из имеющегося ассортимента, амортизаторы поставили пока в тупик — такие длинноходные я даже и не знал, где взять. Надо у Йози спросить, их сервис для трофистов боевые «котлеты» строил, должны были где-то брать. Дорогие они, правда, как чёрт знает что… Ладно, пока можно так поездить, на малых скоростях терпимо. Ступичный подшипник оказался, на удивление, по посадочным местам один в один, как с «шишиги», — я по онлайн-каталогу посмотрел. Надо же, какое совпадение. Ну, или не совпадение, а какая-то отдалённая преемственность — как у «Газели» с «Фордом», с которого слизали ГАЗ А. Забавно, что на этой зелёной железной раскоряке не было огней заднего хода — то есть совсем. И даже места под их установку отсутствовали. Фары спереди были, да, со съёмными щелевыми колпаками, как на танках, а вот указателей поворота или тормозных огней — хрен. Похоже, проблемы регулирования дорожного движения там, откуда эта штука родом, не существовало. Видимо, за отсутствием движения. И то сказать — зачем эти условности, если ты исключительно по лесу катаешься? Демаскируют только…

Я тоже не собирался на ней на ту сторону выезжать. Пожалуй, такая штука в мой проход и не пролезет. Так что обойдусь как-нибудь без стопарей и поворотников. А вот подшипник надо бы поменять. И амортизаторы. И компрессор. И мебель надо в башню купить. И где на все это деньги брать, а? Вот он главный вопрос русской интеллигенции, а не «кто виноват и что делать». Поэтому следующий день я решил посвятить решению финансового вопроса.

Я давно держал в уме мешочек с золотыми монетами, затрофеенными из сумки Карлоса. Это, навскидку, довольно приличный капиталец, но и весьма токсичный при этом. В ювелирный такое не сдашь, а соваться на чёрный рынок, не зная броду — огребешь неприятностей с вероятностью приблизительно стопроцентной. Тем более что металл в монетах неизвестного происхождения — это всегда непонятно, а значит подозрительно. Не кинут, так настучат, куда надо. Однако был у меня один знакомец прелюбопытный по этой части — редкостный ебандей, но человек по-своему надёжный. Он в одно время подвизался настоящим пиратом — не тем, которые нелицензионный софт копируют, а тем, которые «на абордаж, черти солёные, якорь мне в жопу!» Нет, я не шучу и не преувеличиваю — у известных всем сомалийцев нет на это дело национальной монополии, они просто хорошо распиарили бренд.

Мой забавный приятель начинал с торговли оружейной копаниной ещё при позднем СССР, а в урагане ранних девяностых заматерел настолько, что с компашкой таких же оглоёбов прикупил настоящий живой торпедный катер — на дворе стоял такой исторический период, что чёрта в ступе можно было купить, только плати. В общем, где и как они забазировались, не скажу, но бизнес наладили красиво — выходили из-за острова на стрежень, на простор морской волны, и пристраивались к какому-нибудь танкеру поразвесистей. Наводили на него внушительные трубы пусковых аппаратов и говорили по радио на чистом руглише, что они «крэйзи рашн пиратс, и если кэптэн не погрузит им олл шип кэш оф маней ту зер бот и не толкнёт веслом в их сторону, то будет факин шит торпедо аттак и тогда пиздец». Последнее слово все понимали даже без переводчика. Были ли в трубах торпеды я, честное слово, не знаю, но проверять никто ни разу не решился — репутация у «факинг крэйзи рашенс» была в те годы та ещё. Капитан сгружал судовую кассу на аварийный плотик, махал ей вслед платочком и бежал писать претензию в свою страховую, безбожно преувеличивая сумму ущерба. Для страховщика морских перевозок, оперирующего миллиардами, судовой кэш — это вообще даже не сумма, так что некоторое время эти безобразия ребятам даже сходили с рук, но потом, надо полагать, что-то пошло не так. Во всяком случае, какое-то время спустя мой приятель обретался уже в ЮАР, где обзавёлся красивым загаром, белой виллой у моря и женой-мулаткой, став оружейным зиц-мафизо. Как это? А вот так. Не знаю, какие морские ветры прибили его к берегам страны загнивающего апартеида, но он по привычке попытался пристроиться там по знакомому профилю — чёрному оружейному рынку. Рынок оказался чёрным немного в другом смысле — держали его конкретные гуталиноворожие обезьянцы. И они совсем уж было думали порешить беложопого, вломившегося в их вотчину по незнанию, как кабан в ганджубас, но мой приятель был хитрым, наглым и отчаянно бесстрашным долбоёбом. В общем, как-то он, хотя и не без потерь, отбрехался и нашёл с обезьянцами общую выгоду.

Апартеид в те поры ещё не совсем загнил, и вести дела с черножопыми белому господину было конкретно западло. Но иногда надо. Беложопые в ЮАР не любят чёрных, но любят чёрный нал с чёрного рынка. Поэтому приятель мой стал, так сказать, белой жо… то есть, конечно, лицом обезьянской оружейной мафии. То есть, для уважаемых белых покупателей оптовых партий стингеров и калашей он был романтичный и загадочный оружейный барон из страшной «рюсски мафия», но на самом деле принадлежали ему только красивая, но фантастически глупая мулатка и собственная загорелая задница. Весь его напираченный начальный капитал обезьянцы как-то отжали. Даже белая вилла на берегу моря была его только на бумаге — чтобы совсем уж голодранцем-то не выглядел. Но приятель мой не унывал, жил в белой вилле, носил белый костюм, трахал коричневую мулатку, делал страшные глаза а-ля «реали крэйзи рашн otmorozok» на переговорах и считал, что, в общем, недурно устроился.

Увы, ничто хорошее не длится вечно — однажды два клана оружейных обезьянцев начали делить нетрудовые доходы и незаметно как-то друг друга перестреляли почти вчистую. Поскольку они знали, что «белый жопа» на самом деле никто, то его эта печальная судьба обошла, а в силу того, что знали это только они, для солидных покупателей он остался «оружейный барон» и «рюсски мафия». Но уже без обезьянцев за спиной. Продать им оружие он на самом деле не мог, потому что все подвязки были в руках у покойных черножопых коллег, но взять предоплату ему это совершенно не помешало. Небось, недовольные заказчики и посейчас ждут его на пороге белой виллы, нетерпеливо поглядывая на золотые «ролексы»: «Когда уважаемый рюсски оружейный барон вернётся к своей мулатке и выполнит заодно обещанные поставки?» Однако барон давно уже крутил какие-то дела в наших холодных краях и даже загар у него почти сошёл. Загар сошёл, а денежки остались. И связи были самые что ни на есть подходящие.