Сулейман развил образовательную систему улемы, школы которой по-прежнему финансировались религиозными учреждениями и работали при мечетях. Они давали мальчикам-мусульманам образование, которое в основном было свободным и, сверх того, значительно более обширным, чем доступное в то время в христианских странах. Расширяя систему образования, созданную Мехмедом Завоевателем, Сулейман явил себя щедрым основателем школ и колледжей. Во время его правления число начальных школ, или мектебов, в столице увеличилось до четырнадцати. Они обучали детей чтению, письму и фундаментальным принципам ислама. Когда обучение заканчивалось, детей проводили по улицам города в веселых процессиях, как и в дни обрезания.

Если дети желали и имели к этому способности, они могли продолжить учебу в одном из восьми колледжей (медресе), построенных в приделах восьми главных мечетей и известных как «восемь храмов знаний». Колледжи предлагали курсы из десяти предметов, основанных на гуманитарных науках Запада — грамматике, синтаксисе, логике, метафизике, философии, географии, стилистике, геометрии, астрономии и астрологии. Существовали также высшие медресе, правовые школы университетского уровня, большинство выпускников которых становились имамами (ведущими молитвы) или учителями. Эти академии, как и раньше, были частью комплексов зданий, окружающих и примыкающих к внутренним дворам мечетей. Их приделы по-прежнему включали также казначейства, банки, приюты для путешественников, трапезные, библиотеки, бани, фонтаны и такие благотворительные прелести Османского государства благоденствия, как суповые кухни, больницы и дома для душевнобольных.

Сулейман, окруженный великолепием золотого века, был одновременно султаном-халифом и великим сеньором в традициях европейского Ренессанса. Умело соединяя в себе священное величие Востока и княжескую роскошь Запада, султан стремился превратить Стамбул в столицу, достойную в своем архитектурном великолепии лучших городов цветущей цивилизации XVI века. По мере того как множились завоевания Сулеймана и росли доходы, шла постепенная архитектурная эволюция очертаний округлых куполов и остроконечных минаретов, уникальный силуэт которых до сих пор — через четыре века после него — украшает Мраморное море. При Сулеймане произошел полный расцвет того архитектурного стиля, который развил из византийской школы Мехмед Завоеватель. Этот стиль в материальной форме восславил религию ислама и распространение его цивилизации по миру, где до этого безраздельно царило христианство.

Явившись связующим звеном между двумя отличными друг от друга цивилизациями, этот новый восточный архитектурный стиль достиг вершины в работах одного из выдающихся архитекторов своего времени. Это Мирмар Синан, сын христианского каменщика из Анатолии, который в юности был завербован в янычары и во время военных кампаний султана служил военным инженером, став экспертом по строительству фортификационных сооружений и арсеналов, мостов и акведуков. В возрасте пятидесяти лет он стал главным архитектором Сулеймана, используя свои великолепные технические знания военного инженера для возведения прекрасных религиозных зданий. Он обогатил архитектурное наследство XVI века многими сотнями мечетей и надгробных памятников, построенных одновременно в сдержанном и, в то же время, нарядном стиле, соединяя простоту с грацией и мощь с легкостью в манере, что является особенностью османской турецкой архитектуры. Среди этих творений выделяется Сулеймание, личная имперская мечеть султана Сулеймана, и мавзолей. Синан попытался превзойти великий храм Хагия-София (сейчас мечеть Айя-София). Синан изучал архитектурные особенности храма и адаптировал его наземную часть к нуждам исламской паствы. Благодаря своему имперскому патрону Синан смог довести до совершенства в Константинополе стиль, бывший синтезом восточной и западной культур.

Во внутреннее убранство религиозных и гражданских зданий проектировщики этого периода привлекали больше восточного, чем западного. Возводимые ими стены украшались керамической плиткой с ярким цветочным орнаментом, пришедшей из Персии ранних веков, но теперь плитка изготавливалась в мастерских Изника (Древняя Никея) и Стамбула мастеровыми-персами, доставленными из Тебриза специально с этой целью. Культурное влияние Персии все еще преобладало в литературе, как это было со времен Мехмеда Завоевателя. При Сулеймане, особенно поощрявшем поэзию, литература достигла значительного развития. Под его активным покровительством классическая османская поэзия в персидских традициях стала настолько совершенной, как никогда ранее. Сулейман ввел высокий официальный пост имперского ритмического хроникера, вид османского придворного поэта, обязанностью которого было отражать текущие события в стихотворной форме в подражание манере Фирдоуси и других аналогичных персидских хронистов исторических событий.

Теперь султану Сулейману предстояло изменить сферу своей оперативной стратегии. До предела растянув свои ресурсы под стенами Вены, он больше не замышлял территориальной экспансии в Центральную Европу. Сулейман ограничился стабильными владениями империи в Юго-Восточной Европе, которые ныне простирались далеко на север от Дуная, включая значительную часть Венгрии, но немного не доходили до границ Австрии. В своих сухопутных операциях султан отвернулся от Европы, чтобы продолжить экспансию в Азии, где ему предстояло провести три продолжительные кампании против Персии. Его военные действия против Габсбургов, все еще имевшие целью противостояние «королю Испании», продолжались столь же целеустремленно, как и раньше, но в другой стихии, а именно в Средиземном море, на котором флот османов, построенный на фундаменте, ранее заложенном Мехмедом Завоевателем, скоро начал господствовать.

До сих пор император не осмеливался входить в Восточное Средиземноморье, а султан не пытался проникнуть в Западное. Но теперь Сулейман намеревался встретить императора в его территориальных водах — в районе Италии, Сицилии и Испании. Благодаря великим мореплавателям и их недавним открытиям океан в мире XVI века шел на смену степям в качестве главного средства мировых сообщений. В коммерции турки, насколько это было возможно, все еще придерживались традиционных наземных маршрутов, сходившихся из далеких уголков Османской империи к неуязвимой гавани Стамбула. Но теперь, когда морские пути сменили или дополнили их, туркам пришлось адаптироваться к этой перемене. Гази Азиатского континента превратились в гази Средиземного моря.

Время для этого было самым подходящим. За падением халифа Фатимидов последовал упадок зависимых от него мусульманских династий. В результате берберское побережье Северной Африки попало в руки не контролировавшихся ими мелких племенных вождей, использовавших гавани как базы для пиратства. Их активно поддерживали мавры, которые бежали в Северную Африку, после того как мусульманское королевство Гранады пало в 1492 году под ударами испанских христиан. Эти мусульмане, охваченные жаждой мести, вдохновляли широко распространившуюся враждебность к христианам и осуществляли настойчивые пиратские рейды к южным берегам Испании. Испанцы при королеве Изабелле были вынуждены принимать ответные меры возмездия, перенеся войну в Северную Африку и установив контроль над рядом ее портов. Мавры нашли действенных лидеров в лице двоих братьев-мореплавателей, Аруджа и Хайреддина Барбароссы.