холодного спокойствия на лице экзарха треснула, сменившись плохо скрываемых гневом — пальцы впились в змеиные головы подлокотников с такой силой, что металл тихо застонал.

— А иначе? — осведомился Эверент Ноктис, выпрямляясь. — Что иначе? Корпус должен разрывать золотые контракты по твоему слову? Ты говоришь о мудрости — но разве вы сами проявили ее, явившись сюда в серебряной шкуре? Ты говоришь о щедрости — но откуда она у серебра, ищущего пятьсот Монет? Если ты — тот, за кого себя выдаешь, а Драконья Клетка с вами, зачем говорить о мудрости с тем, в чьих руках ваша судьба? Я могу предложить вам другую сделку…

На его тонких губах вдруг заиграла самодовольная усмешка.

— Вот только не знаю какую. Жизнь? Или легкую смерть? Советую вам предложить все, что у вас есть, и я подумаю, превысит ли это цену, которую за ваши головы заплатит мне Вечность. Или, может, их выкупит владыка Эргиаля? Ходят слухи, что у него много звездного льда…

— Что ж, Эверент, — сказал Белый Дьявол с холодной усмешкой. — Ты ошибся. Не узрел в глубине серебра отблеск неба. И теперь сам сможешь узнать, чего оно пожелает…

Осколок Единого коротко взглянул на Эрин.

Мир дрогнул. Очертания зала заколебались, как гладь потревоженной воды. Жалкая золотая Пустота треснула, распадаясь на части, ибо она была не в силах удержать небесную мощь того, кто явился сегодня в Хартленд.

Дочери Эргиаля больше не было. На ее месте стоял Ледяной Кузнец, окутанный холодным, как пустота черных земель, сиянием. Он медленно поднимал руки, и аура его присутствия неумолимой, пронзительной тяжестью неба рухнула на них. Мало кто мог выдержать такое — даже ледяной осколок в сердце Белого Дьявола заныл, пронзая все тело болью.

Но Скрижаль работала, и звездные способности тоже — и он видел, теперь видел, и темные провалы ловчих колодцев под тем местом, где они стояли, и сложный узор эфирных каналов, оживляющих статуи-стражи, и тайные входы, возле которых застыли тройки воинов Корпуса, готовые при необходимости прийти на помощь своему повелителю. Сейчас это не имело никакого значения — потому что Кейнор, сбросивший серебряную шкуру своей дочери, отодвинул и запечатал небесной силой пределы зала, заключив авгура Ноктис вместе с его гостями в непроницаемый пузырь. Осколок Единого сжал плечо Сигурда, поймав его взбешенный взгляд, — время истинного огня еще не наступило.

— Лед слышит, теперь мы можем и поговорить, — сказал Ледяной Кузнец, наконец опуская руки. Его глаза, как и амулет-снежинка на черном хэлио, пылали нестерпимой небесной синевой, опаляя все, чего касались. — Не правда ли, Эверент Ноктис?

Глава 18

Осколок Единого с удовольствием наблюдал, как меняется лицо авгура Дома Ноктис. Как страх овладевает им, как Эверент судорожно пытается призвать на помощь слуг… и не может, ибо Кейнор своей небесной силой уже отсек часть мира, оставив их внутри. Как открывает Скрижаль… и понимает, что при любой попытке сопротивления небо просто раздавит его.

Экзарх Корпуса был в их власти. Он мог сражаться и погибнуть — но Белый Дьявол хорошо знал эту породу. Осколок Единого презрительно скривил губы, видя, как экзарх опускает руки и склоняет голову:

— Приветствую владыку Эргиаля… Но почему ты…

— Не постучал в твою дверь? — улыбнулся Ледяной Кузнец. — Но разве ты распахнул бы ее небу? Теперь я здесь, авгур. И ты в моей власти.

— Единые видят, великое небо всегда было справедливо. Раз ты… шагнул в Единство. Значит… Тысяча вернулась? Сколько же… вас?

— Достаточно, чтобы встряхнуть Единство, — спокойно ответил осколок Единого. — Но речь пойдет о другом. Сперва — вернемся к золотой сделке с душой твоей эрды, Эверент Ноктис.

— Что ж… раз небо спустилось на землю, я готов исполнить обещанное Онорой, — экзарх рухнул в свое кресло и перевел взгляд на землянина. — Если Тысяча стоит на страже круглоухих, Корпус разорвет контракты с теми, кто ищет Кровь Истока. Это будет справедливо — ибо нас не уведомили о рисках…

— Тогда завершайте вашу сделку, — приказал Кейнор, и Белый Дьявол легонько подтолкнул плечом Сигурда. Землянин, естественно, тоже был изумлен появлением союзника, но держался вполне достойно — что от него и требовалось. Не всякий Восходящий может выдержать дыхание неба, однако Сигурд устоял наравне с ним, Одним из Тысячи.

Под пристальными взглядами Братьев землянин и авгур Дома Ноктис соединили Скрижали, и Звездные Монеты поменялись местами с Драконьей Клеткой. Страдание на лице Эверента было лучшей наградой — но мудрый кел прекрасно понимал, что сейчас на кону его драгоценная жизнь. Властелину угрожают сразу две фигуры, и достаточно одного хода, чтобы выбросить его из сферы…

— Сделка завершена…

— Не до конца, — твердый голос Сигурда ласкал слух, ведь торговаться со старым золотом под взглядом неба решился бы не каждый, — Еще осталась Клятва золотой эрды, что не будет мстить. Стигматы служителей и ее золотые Руны. Я готов вернуть ее Арходракона и Кор Ноктис.

— Что же ты хочешь за них?

— Золотое Уменьшение и Золотое Оживление.

Требования землянина удивили Белого Дьявола. Уменьшение — хорошо, хотя сам он предпочел бы Повышение или Звезду, но откуда Сигурд вообще знает о Руне Оживления? Этот золотой глиф, принадлежащий к редкой категории Рун-Желаний, никогда не попадал в открытую продажу. Он позволял воскресить из мертвых Восходящего, чья душа не покинула Единство, задержанная гвоздем или иным ухищрением — вроде драконьего душелова, — но лишь один раз: как и Свойства, Желания исчезали после выполнения. Что ж, это было достойное уважения требование — золотое Существо и Предмет стоили того. Интересно, кого же желал воскресить землянин? И знает ли он об ограничениях этого Желания?

— Ты получишь, что просишь, круглоухий, — прошипел Эверент. — Но Клятву Онора сможет дать только после того, как вернет свое тело…

Он умоляюще взглянул на Ледяного Кузнеца, и Белый Дьявол понял, что его сфера сдана без боя. Экзарх сломлен и пойдет на любые условия ради сохранения своей жалкой жизни. За этим они сюда и пришли — ибо Портал в Хартленд и правда был улыбкой Незримого для тех, кому предстояла большая война.

— Теперь поговорим о другой сделке, — произнес Ледяной Кузнец, который прочел его раньше, — Эверент Ноктис, Тысяча Братьев предлагает Корпусу контракт. Оплата звездным льдом в двойном размере, но первое условие таково — ты разрываешь все контракты с заказчиками из Вечности.

— Это… большие неустойки, — медленно ответил экзарх, будто пытаясь смягчить удар. — Сколько же воинов Корпуса хотят нанять Братья? И каково второе и прочие условия?

— Сколько? — Ледяной Кузнец холодно улыбнулся. — Всех.

— А второе условие таково —