Недавние встречи в Вашингтоне убедили меня в отсутствии простого ответа на вопрос о выборе между тем, чтобы уйти, и тем, чтобы приспособиться. Неясно, какой подход будет соответствовать интересам медиакомпаний и демократических стран, в которых они существуют, неясно даже, насколько эти интересы будут в принципе совпадать. Многие эксперты по международной политике, к которым я не отношусь, считают, что участие необходимо для неизбежной либерализации недемократических стран. На этой теории было основано решение президента Обамы начать сотрудничество с Кубой, вместо того чтобы продлить эмбарго со стороны США до тех пор, пока руководящий клан Кастро не продемонстрирует готовность освободить политических узников и ослабить свою хватку в экономической и политической жизни страны. Этим обусловлено и его решение выйти за рамки иранских соглашений и обеспечить религиозных лидеров деньгами в надежде, что этот материальный жест приведет к оттепели между Ираном и США. Согласно этой теории коммерческие предприятия Америки, выбирая выход с рынка вместо сотрудничества с деспотическими коммунистическими правительствами, упускают любую возможность повлиять на ход реформ в этих странах. Неудача в либерализации Кубы и в содействии прекращению иранской поддержки террора поставила тезис «взаимодействия» под сомнение.

Противоположная точка зрения гласит, что стремление деспотов к удержанию власти так велико, что никакая сила коммерции, никакая демонстрация потенциальной выгоды для населения, возможная лишь при ослаблении контроля, не приведут к переходу экономических изменений в демократические. И, конечно же, западные компании лишь укрепляют их, обеспечивая авторитарные режимы доступом к преимуществам своих технологий. А это, в свою очередь, усложняет ситуацию для медиакомпаний, поскольку готовность пойти на ограничения доступа к информации для широкой публики превращает их в соучастников, искажающих представления широких масс о правде. Я знаком с руководителями бизнесов по обе стороны спора и считаю их искренними людьми, но догадываюсь, что те, кто верит в возможность эффективных долгосрочных сделок с режимом, нацеленным на подавление инакомыслия при помощи эффективных инструментов, попадающих в их распоряжение (и при этом они воруют ИС тех компаний, которым позволяют вести бизнес в своих странах), ошибаются. С их стороны было бы разумнее тратить драгоценные время и средства в других местах. Думаю, это утверждение применимо ко всем ситуациям, но оно особенно актуально в том случае, когда речь заходит о медиакомпаниях, которые производят в лучшем виде единственную вещь, способную привести в ужас репрессивные режимы, – новости, не адаптированные под нужды государственной системы.

А теперь мы переходим к саге о Джулит Риган, которая получила должность редактора в издательском доме Мердока HarperCollins под одноименным товарным знаком Regan Books. Ее сенсационные публикации включали в себя книгу Дженны Джеймсон «Заниматься любовью как порнозвезда» и (автобиографию) радиоведущего Говарда Стерна «Private Parts» (Интимные части тела). Эти и другие книги – всего около сотни бестселлеров по некоторым подсчетам61 – сделали ее товарный знак одним из самых финансово успешных в бизнесе. Он стал значительным вкладом в прибыль группы компаний News. Без каких-либо нареканий со стороны Мердока.

В 2006 году телеканал Fox объявил, что Риган взяла интервью у О. Дж. Симпсона. Согласно анонсу, Симпсон сознался в убийстве своей жены, Николь Брайн Симпсон, и ее друга, Рональда Голдмана. Ранее, в 1995 году, в ходе судебного процесса по обвинению в преступлении на расовой почве[31], но он был оправдан. Интервью должно было выйти на канале Fox, а книга Симпсона «Если бы я сделал это» стояла в плане публикаций издательства Regan Books. Это был пример синергии, которой, по мнению Руперта, владеет его мультимедийная компания. Риган заплатила 3,5 млн долларов за покупку прав – деньги, которые, по ее словам, должны были достаться детям Симпсона. Публичный интерес был сильным. По сути, он и оставался таковым с момента вынесения приговора более десяти лет назад. В 1995 году я был на конференции партии лейбористов в Брайтоне, когда 3 октября суд присяжных вынес Симпсону оправдательный приговор по обвинению в убийствах. И, к моему удивлению, несмотря на то что Тони Блэр в тот день произносил речь лидера партии, все вечерние разговоры сводились к судебному оправданию. При этом большинство делегатов скептически отнеслись к решению, считая, что Симпсону удалось уйти от правосудия. (Впоследствии он отбыл 9 лет за преступление, не связанное с этими убийствами и предполагающее срок лишения свободы в размере от 9 до 33 лет, и был условно освобожден 20 июля 2017 года.) Выступление Тони Блэра не могло конкурировать за внимание и обсуждения с судебным вердиктом, который, казалось, отвергал все доказательства, включая бывшие тогда в новинку данные ДНК.

Риган утверждала, что книга была признанием, которое Симпсон, конечно же, отрицал, хотя сложно воспринимать эту книгу как нечто иное. Риган заявила прессе, что выпустила эту книгу, руководствуясь целью «избавить нас всех от болезненной раны, причиненной утратой веры в судебную справедливость одним октябрьским днем 1995 года». Реакция на книгу Симпсона, предложенную вниманию публики, состояла из всеобщего отвращения как среди представителей самой индустрии, так и среди читателей. «Это настолько возмутительно, напыщенно и нагло, что одновременно вызывает в вас и смех, и приступ тошноты»6263, – сказал Джефф Шандлер, главный редактор Little, предположительно высказав свою точку зрения вовсе не из желания убрать конкурента. Сара Нельсон, редактор Publishers Weekly, писала: «Джулит Риган – очень умный и находчивый издатель. Но на этот раз мы видим нечто иное. Это… просто ужасно»64.

Руперт сделал ответное заявление: «Мы с представителями руководства компании согласны с американским народом в том, что это был плохо продуманный проект. Приносим свои извинения за любую боль, которую он мог причинить семьям (убитых) Рона Голдмана и Николь Браун Симпсон»65. Месяц спустя Риган была уволена из HarperCollins по распоряжению Джейн Фридман, бывшей в то время генеральным директором издательского дома. Причиной увольнения предположительно служили антисемитские высказывания. Затем последовала череда судебных исков, в результате которых Риган получила компенсацию в размере 10,75 млн долларов и добилась того, что все обвинения были отозваны. Эта сумма, наряду с «щедрой, но скрытой от общественности денежной суммой», выплаченной миллиардером Леоном Блэком, вернула Риган в издательский бизнес. Ее возможные проекты включают совместную работу с Венди Дэнг, бывшей женой Мердока. Об опыте сотрудничества с корпорацией News Риган говорит: «Я не испытываю никаких враждебных чувств»66.