В полицейском участке она застала детектива за письменным столом. Скелтон доедал бутерброд с котлетой. Он, по-видимому, давал показания в суде или что-то вроде, подумала Джульет. Вместо привычного костюма военного образца и сорочки с открытым воротом на нем был полный костюм-тройка с кармашками для платочка и часов. Из какой-то каморки позади общей комнаты появилась Краудер и провела Джульет по вестибюлю в небольшой кабинет с окнами, где ей предстояло ожидать прихода второго детектива.

— Итак, вы заявили, что находите предложение купить землю потерпевшей многозначительным, мисс Бодин, — начал он, выслушав ее сообщение о предложении «Феарграунд» и сопровождающих его условиях. — Что оно, по вашему мнению, означает?

Джульет открыла рот и тут же закрыла. Из-за волнения, которое она испытала, пытаясь отвести от подозрения Денниса (и себя самое), она совсем забыла, что тем самым непременно поставит под подозрение семью Гидди. Но сделать было уже ничего нельзя.

— Очевидно, — решилась она, — это означает наличие у Тома и Синди Гидди мотива для убийства Ады Кэффри. — Она упомянула имена обоих Гидди, но надеялась, что Скелтон сочтет Синди основной подозреваемой. — Ада Кэффри отказалась продавать землю, Гидди продавать хотели. Они были связаны с ней условиями предложенной сделки. И вот она мертва.

— Вы спрашивали об этом Гидди? Откуда вам известно, что они хотели продать свой участок?

— Ну, во-первых, перед их домом вывешено объявление «Продается», — ляпнула Джульет, слишком поздно поняв, что наделала.

До чего же она глупая и самонадеянная: не только не захотела ждать, когда Зое выкроит время, чтобы заняться ее делом. Нет, — сама лично явилась в полицию, даже не подумав заранее написать, что собирается сказать. Женщине с ее интеллектом в такой подготовке, решила Джульет, нет никакой необходимости. Шурша саваном, из гроба вышел на прогулку ее еще не погребенный злой рок.

— В самом деле? — задал неизбежный вопрос Скелтон. — Откуда вам это известно?

Джульет почувствовала, как краснеет, когда заговорила с достоинством о том, что, будучи наследницей убитой, она в уик-энд ездила посмотреть на наследство, а также для того, чтобы присутствовать на панихиде по своей усопшей подруге.

— Вы проявили большую сознательность, — похвалил ее детектив, — особенно если учесть вашу занятость, мисс Бодин.

— Я любила Аду Кэффри, — сердито взглянув на Скелтона, сказала Джульет. Потом усилием воли заставила себя изменить тон на более спокойный. — Но это не имеет отношения к делу. А дело в том, что кому-то захотелось купить землю Ады. Вам следует поговорить с этим человеком. Следует поговорить со всеми, кто совершил бы выгодную сделку, если бы Ада согласилась продать участок, или пострадал, если бы она отказалась. Или пострадал бы в случае ее согласия, — неожиданно для себя добавила Джульет. Ей пришла в голову мысль, что независимо от того, виновны они в «предупреждении» покупателя с помощью змеи или нет, Мэтт Маклорин и «Свободная земля» должны были бы яростно воспротивиться реализации проекта «Уилдернессланд». Сомнения в этом не было.

В нескольких словах она рассказала детективам историю о посланце «Феарграунд» и мокасиновой змее.

— «Свободная земля», возможно, стремилась добиться того, чтобы Ада не продавала свой участок, — закончила Джульет. — А может быть, им было известно, что она завещала землю им. Точнее, собиралась, — поправилась она. — Предложение «Феарграунд» все еще остается в силе, как вам теперь известно. Члены «Свободной земли» могут подсчитать, что с деньгами «Феарграунд» деятельность их общества может принести больше пользы, чем «Уилдернессланд» принесет вреда. А там кто знает. «Свободная земля» ведь может оказаться жульнической организацией — одной из тех, которые вовлекают в свои сети сторонников и обирают до нитки.

С каким-то смешанным чувством удовлетворения Джульет заметила, что ее слушатели обменялись хоть и слегка скептическими, но тем не менее заинтересованными взглядами. Они не обменивались такими взглядами, когда речь шла о Гидди; но мысль о том, что защитники окружающей среды могут оказаться преступниками, пришлась полицейским по душе. Джульет начала было подниматься, но потом снова села.

— Да, прежде чем уйти, я хотела бы показать вам стихи, которые натолкнули меня на мысль о том, что кому-то очень нужна земля миссис Кэффри, — добавила она и вынула из своей сумочки копии двух последних произведений Ады. — Можете оставить их себе.

Детективы сидели неподвижно. Краудер смотрела на Джульет, подняв элегантную бровь подобно ударению над гласной буквой.

— Ради всего святого, это всего пара строк. Взгляните на них хотя бы. Пожалуйста.

Они сделали такое одолжение, недовольно хмурясь из-за слегка нетвердого почерка Ады. Джульет одолевало сомнение: читал ли кто-нибудь из них стихи хотя бы раз со школьных лет. Они были в таком шоке, как если бы она попросила их решить пару дифференциальных уравнений. Минуты через две напарники подняли глаза. Бровь детектива Краудер все еще оставалась поднятой.

Джульет попыталась объяснить.

— Видите, в обоих стихотворениях говорится о человеке, возможно, представителе «Феарграунд», убеждающего автора — то есть того, кто называет себя «я», — съехать со своей земли.

— Мм?..

— Вы обратили внимание на даты? Стихотворения написаны за несколько недель до ее смерти. Вот что тогда волновало Аду.

— Итак, вы рассматриваете это как своего рода… доказательство? — спросил Джефф Скелтон.

Джульет пыталась не показать своего нетерпения.

— Подумайте, о чем она пишет. У нее дома сидит мужчина, пьет кофе и разговаривает с ней. Он советует ей заглянуть в будущее, ведь не жить ей вечно. Почему не продать свое имение, получить огромные деньги и в то же самое время способствовать созданию рабочих мест? Но автор, от лица которого написано стихотворение, не думает, что скоро умрет. Она отвечает: это моя земля, и я никуда отсюда не уеду. Он сильно огорчен, пытается умилостивить, убедить ее…

— Мм… А потом он… убивает ее?

На этот раз скрыть своего раздражения Джульет не удалось.

— Если бы он убил, Ада не смогла бы написать свое стихотворение, — пояснила она. — Это всего лишь… О, не обращайте внимания.

Джульет еще многое могла бы сказать об этих стихотворениях, особенно по поводу «Полевого фугаса». А вообще-то когда она снова внимательно посмотрела на рукописи, то увидела нечто знакомое… Что именно? В ее сознании мерцали воспоминания, потом убежали, рассеялись, собрать их в мысль она не смогла. Несколько секунд спустя — еще мерцание: вилланель. Может быть, чего-то не хватало в структуре стиха?

Но обе надоедливые мысли яснее не становились. Она встала, пожала детективам руки и покинула участок, чувствуя себя оплеванной. Аде Кэффри нравился Мэтт Маклорин. А ей, Джульет, нравился Том Гидди. И тем не менее, если существовала хотя бы малейшая возможность причастности к убийству Ады кого-либо из них, было безусловно правильно указать полиции на разумность подобного направления следствия.