– Значит, в Себваре у Куршеда есть и дом?

– Не в кишлаке, а у фермы, недалеко, в роще; но, насколько мне известно, Куршед редко появляется там.

– Что еще скажешь? – Тимохин с молчаливого согласия начальства прикурил сигарету, выпустив струю дыма в физиономию бандита.

– Я рассказал вам все, поверьте.

Александр повернулся к Феофанову:

– Думаю, этот подонок действительно рассказал нам все, что ему известно о Куршеде.

– Хорошо, – кивнул генерал. – Передайте его начальнику штаба, пусть оформит все необходимые документы, и отправьте господина Хайдара Безрада в ФСБ. Дальше с ним будут работать чекисты.

– Благодарю, генерал, – неожиданно проговорил, поклонившись, Безрад.

Офицеры удивленно посмотрели на бандита.

– За что благодаришь, Безрад? – задал вопрос Феофанов.

– За то, что вы отдаете меня другой службе.

– Испугался подвала?

– Я боюсь боли.

– Вот оно как! Убивать не боишься, а собственной боли боишься?

– Да, господин, боюсь.

– Уведите его, – приказал Феофанов.

Конвойный вывел террориста в приемную и повел дальше по коридору.

– Что скажете, господа-товарищи? – посмотрел на подчиненных Феофанов.

Тимохин пожал плечами:

– Вроде и сбросил Безрад достаточно много информации по Куршеду, но вся она размытая, общая. Что нам дает, что он частенько гостит в Душбаре? Ничего. Приезжает, останавливается, уезжает. Пытаться накрыть его в доме Акрани – затея достаточно авантюрная. Можно месяцы просидеть у Душбара и не дождаться предателя.

– А его ферма?

– То же самое. Похоже, у Куршеда в Афганистане вообще нет постоянной берлоги. Дом есть, но в нем, по словам Безрада, он появляется редко, передав все дела по ферме управляющему. И то, что он часто общается с Адилом Куршени, тоже практически ничего нам не дает. Понятно, что боевые операции и антитеррористические акции Куршед планирует и готовит не самостоятельно. Ему за это бабки платят. Он и сбежал-то к «духам», чтобы деньжат побольше скопить и свалить потом куда-нибудь на Канары…

Феофанов взглянул на Тимохина:

– Свалить, говоришь? А ведь верно, Саша! Если Куршеду проплатили акции у Адраси и в Подмосковье, то по первой к нему у руководства талибов вопросов не возникнет. А вот по второй… За провал операции в Подмосковье полковнику придется отвечать. На подготовку подмосковного теракта ушла куча денег, не считая вознаграждения самому Куршеду. И провал операции реально может создать приличные проблемы продажному полковнику.

– Считаете, что он попытается бежать сейчас? – спросил Тимохин.

– Ну, не завтра, не послезавтра… Ему наверняка надо еще документы для отхода подготовить. Заранее он же не стал бы этого делать во избежание случайного провала. А вот сейчас – самое то. И сколько у него уйдет на это времени? Где-то не меньше, но и не больше недели.

– Знать бы еще, кто сделает Куршеду документы, – подал голос Крымов.

– А еще лучше, Крым, – усмехнулся Тимохин, – чтобы тот, кто сделает документы, сообщил бы нам, где намечена передача их Куршеду.

– Я серьезно.

– И я серьезно…

– Прекратите! – повысил голос Феофанов. – Ну что вы как дети, на самом деле… Все молодость в крови играет… И Крымов, кстати, прав: надо попытаться выяснить, кто будет делать – или уже делает – документы Куршеду. Не думаю, чтобы в Афганистане было много таких специалистов.

– Ну, тогда надо тревожить Ревунова.

Феофанов взглянул на часы:

– Да! Попробуем связаться с Реви.

Генерал вызвал связиста. Тот принес кейс со спутниковой станцией. Феофанов набрал длинный номер на трубке с толстым и коротким стержнем-антенной. Где-то минуту никто не отвечал – впрочем, сигнала отсрочки сеанса связи тоже не было. Наконец раздался голос агента российской Службы внешней разведки майора Ревунова. Все присутствующие в кабинете имели возможность слышать их разговор.

– Да!

– Ассалам аллейкум, Абдулла!

– Здравствуйте, генерал! Тренируете навыки разговорной речи на фарси?

– А что, плохо получается?

– Отлично! Вы звоните по поводу Куршеда?

– Да.

– У меня есть интересная информация по этому ублюдку.

– Подтвердилось, что Куршед – это бывший советский полковник Куршин?

– Подтвердилось. Он подставил своих солдат под пули душманов, а водителя расстрелял собственноручно, как собственноручно казнил и бывшую свою жену, перед этим жестоко ее изнасиловав. Редкой мразью оказался этот Куршин… Непонятно, как он до командира полка мог дослужиться; обычно таких особо не продвигают. Хотя… может быть и наоборот – именно таких и продвигают наверх, лишь бы избавиться. Но вернемся к нашим баранам. Всю информацию по спутниковому телефону я передать вам не могу. Чтобы зацепить эту суку, срочно перебрасывайте или отряд, или одну группу на базу в Тарикарское ущелье.

– В Тарикар? – переспросил Феофанов.

– Да. А Тимохина отправляйте на встречу со мной. И все это надо сделать в самое ближайшее время.

– Я понял тебя, мы обсудим этот вопрос. Скажи мне, Сержант, вот что: у нас есть шансы зацепить Куршеда в Афгане?

– Иначе зачем бы я советовал вам направлять людей сюда? Да, шансы есть, и довольно неплохие. Но более предметно мы поговорим с Тимохиным – если, конечно, вы примете мое предложение.

– Я свяжусь с тобой через час, сможешь говорить?

– Да. После госпиталя я перебрался из Пакистана домой, в свой кабульский дом. Здесь, кроме семьи и верных мне людей, никого нет, так что звоните в любое время.

– Как твое самочувствие? – спохватился Феофанов.

Этот вопрос следовало бы задать в начале разговора. Ревунов рассмеялся.

– Все нормально, генерал. Шепель сделал свое дело отменно.

– Извини, что сразу не поинтересовался…

– Пустое!

– Тогда до связи, господин Реви.

Отключив связь, Феофанов присел в кресло:

– Похоже, Ревунов сумел собрать серьезную информацию по Куршеду. У кого какое мнение по поводу его предложения?

Поднялся Тимохин:

– Зная уже достаточно хорошо Сергея, считаю, надо принять его предложение и в ближайшее время перебросить на горную секретную базу в Тарикарском ущелье весь отряд. Мне же – встретиться с Ревуновым и после беседы разработать план по нейтрализации предателя. А какими силами? Это определим на месте.

– Другие мысли будут?

– Я согласен с Тимохиным, – отозвался Крымов. – Считаю, что и мне будет не лишним отправиться в Кабул под прежним прикрытием дипломатического сотрудника нашего посольства.