Что касается психологической теории Плутарха, то он выдвигал мифологические и фантастические объяснения происхождения души и ее связи с демонами. Можно, однако, указать на присущий учению Плутарха дуализм между душой и разумом, накладывающийся на дуализм души и тела. Так же как душа лучше тела и божественнее его, так и ум лучше и божественнее души, ибо последняя подвержена страстям. Разум является «демоном» в человеке, или началом, которое должно руководить. Плутарх верил в бессмертие и в счастливую загробную жизнь, в которой душа не только познает истину, но и снова насладится обществом своих родственников и друзей. В своей этической теории философ демонстрирует сильное влияние перипатетиков, подчеркивая необходимость достижения «середины» между избытком и недостатком. Невозможно да и нежелательно совсем избавляться от страстей, следует лишь стремиться к умеренности и золотой середине. Плутарх, однако, вслед за стоиками допускал, что в определенных случаях человек имеет право на самоубийство. На философа повлияли также идеи космополитизма, особенно если рассмотреть его учение в свете деятельности как должностного лица Римской империи. Правитель – наместник Бога.

Мир был создан во времени, это вытекает из принципа, гласящего, что душа появилась раньше тела, а Бог – раньше мира. Существует пять элементов (к четырем существующим Плутарх добавлял эфир) и пять миров.

3. Альбин (II век н. э.), ученик Гая, среднего платоника, различал первого бога, ум и душу. Первый бог неподвижен (Аристотель), но не является источником движения и тождествен наднебесному Богу. Первый бог не управляет Вселенной непосредственно – ибо он неподвижен, но не является двигателем, – он управляет через Ум или Мировой разум. Между Богом и миром находятся звездные боги и другие, смертные боги. Платоновы идеи представляют собой вечные идеи и являются образцами для вещей: формы Аристотеля подчинены им как копии. Концепция неподвижного Бога, не выступающего действующей причиной, конечно же Аристотелева по своей сути, хотя отдельные ее элементы представляют собой развитие взглядов Платона, например превращение его Идей в идеи Бога, с чем мы уже сталкивались при рассмотрении учения неопифагорейцев. Альбин также говорит о постепенном восхождении к Богу через различные степени красоты; идею эту он позаимствовал из «Пира» Платона. Его концепция Мировой души, несомненно, связана с концепцией, изложенной в «Тимее». Сочетая в своем учении платонические и Аристотелевы элементы, Альбин, подобно неопифагорейцу Нумению, торил дорогу для неоплатонизма. Различия между первым богом, умом и душой, описанные Альбином, позже легли в основу коцепции неоплатоников о различии между единым, умом и душой. (В своей психологической и этической теории Альбин сочетал элементы платонизма, а также учения Аристотеля и стоиков. Например, он отождествлял гегемоникон стоиков с логистиконом платоников, говорил о превосходстве страстной части души Аристотеля над логистиконом; выделял, вслед за Платоном, пылкое начало и вожделеющее начало, заявлял, что целью этики является Платонова идея о необходимости «уподобить человека Богу», вслед за стоиками объявлял рассудительность первой из главных добродетелей, а вслед за Платоном – справедливость основной добродетелью, отрицал «бесстрастность» стоиков, признавал необходимость «умеренности», о чем говорили Платон и Аристотель. И вправду великий эклектик!)

Среди других средних платоников можно назвать Апулея (р. ок. 125 н. э.), Аттика (ок. 176 н. э.), Цельса и Максима Тирского (ок. 180 н. э.). Аттик представлял более ортодоксальное платоническое течение в противовес эклектической тенденции, представителем которой был Альбин. Так, он критиковал Аристотеля за то, что тот отрицал Божественное Провидение и бессмертие души или, по крайней мере, нигде четко не выражал свою веру в него, а также за его утверждение, что мир вечен. Он, по-видимому, находился под влиянием стоиков, поскольку верил в Божественную имманентность и утверждал, что для счастья достаточно одной добродетели, в противовес доктрине перипатетиков, гласящей, что без материальных благ счастье невозможно. Аттик, естественно, придерживался Платоновой теории Идей, однако – и это было характерно для его времени – считал их мыслями или идеями Бога. Кроме того, он отождествлял Демиурга Тимея с Формой блага и приписывал материи злую душу в качестве ее принципа.

Цельс лучше известен нам как ярый противник христианства – мы знаем о содержании его книги Xoyoq, написанной около 179 года н. э., благодаря ответу на нее Оригена. Цельс утверждал, что Бог полностью трансцендентен, и не верил, что Он сотворил телесный мир. Посредниками между Богом и миром Цельс называл демонов, ангелов и героев. Объектом Божественного Провидения является вся Вселенная, а не только человек, как думали христиане.

Аналогичную веру в Божественную трансцендентность, в существование низших по рангу богов и демонов, а также в идею о том, что материя – вместилище зла, мы находим и в работах Максима Тирского (ок. 180 н. э.). Максим говорит о видении трансцендентного Бога. «Ты сможешь увидеть его целиком только тогда, когда Он позовет тебя, в старости или в смерти, пока же мы можем видеть только отблески невиданной и неслыханной Красоты, если сбросить покровы, скрывающие Его великолепие. Но не оскверняй Его имя, пытаясь вымолить у Него земные блага, которые может принести тебе удача или которые можно получить своими силами, блага, о которых достойный не должен молиться и которые недостойный никогда не получит. Единственная молитва, на которую отзывается Бог, это молитва о благе, мире и надежде в смерти». Ангелы – слуги Бога и помощники людей; их трижды по десять тысяч над плодородной землей, бессмертных слуг Зевса.

Влияние греческой мысли на иудейскую особенно заметно в Александрии, хотя его следы можно увидеть и в самой Палестине, например в доктрине секты эссенов (впервые о ней заговорил Джозеф в своем описании периода Джонатана Гасмониана, около 160 года до н. э.), в которой отчетливо видно влияние орфиков и пифагорейцев. Например, эссены верили в различие души и тела, а также в то, что душа сохраняется после смерти и существовала до рождения. Принесение в жертву живых существ, потребление мяса и вина у них было запрещено; кроме того, они придавали большое значение вере в ангелов, посредников между Богом и человеком.

Более того, очень важно отметить, что, когда Антиох Эпифан попытался насильственно эллинизировать палестинских евреев, он смог опереться на поддержку некоторой части еврейского населения, хотя другая часть, придерживавшаяся ортодоксальных взглядов, оказала ему решительное сопротивление. Эта часть выступала за сохранение традиций своих отцов и была непримиримым врагом различных нравственных излишеств, которые, по ее мнению, были присущи эллинизму. Тем не менее именно Александрия, огромный космополитический город, место соприкосновения Востока с Западом, стала главным центром иудейско-эллинистической философии, самым ярким представителем которой был Филон. За пределами своей родины евреи гораздо легче поддавались греческому влиянию; это особенно ярко проявилось в попытке совместить греческую философию с иудейской теологией. Эта попытка, с одной стороны, привела к поглощению иудейской религией тех элементов греческой философии, которые были ей созвучны, а с другой – к аллегорическому толкованию еврейского Писания с целью привести его в гармонию с греческой мыслью. Дело дошло до утверждения, будто великие греческие философы позаимствовали из Писания свои основные идеи. Конечно, это утверждение лишено исторических оснований, если речь идет, например, о Платоне, однако оно весьма симптоматично, ибо характеризует синкретические тенденции среди эллинизированных евреев империи1.