– Ты и не собирался, пройдя испытание, ехать в Тол Атьян! – укоризненно произнес Давьян.

Вирр кивнул.

– Меня бы забрали в Илин-Иллан отдельно от других и в обход Атьяна. Я должен был влиться в жизнь двора, скрывая свои способности. Порвать все связи с Толом и с теми, кто был с ним связан. – Он запнулся. – Понимаешь, какое дело, Дав… Откуда бы ни взялся сосуд, создавший догмы, он связан с родом Тел’Андрас. С моим родом. Предполагалось, что одаренным, чтобы добиться изменения догм, придется заслужить доверие королевской семьи, но…

Сообразив, что из этого следует, Давьян похолодел и, не веря себе, уставился на Вирра.

– Ты мог бы изменить догмы? Ты сам? – еле слышно выговорил он.

Вирр поднял ладонь.

– Пока еще нет – и, честно говоря, надеюсь, что еще долго не смогу. Они привязаны к моему дяде и отцу. Когда дядя умрет, его связь перейдет на Карали-ну. А после смерти моего отца – на меня. – Он нерешительно глянул на Давьяна. – Вот так… Теперь понимаешь, почему я молчал.

– Да. Судьбы, как не понять! – Давьян покачал головой. Ему было трудно представить, под каким грузом ответственности прожил эти годы его друг. Мальчику вдруг стало холодно.

– Но если ты отменишь догмы, снова начнется война?

– Я не собираюсь уничтожать догмы, – возразил ему Вирр. – Я хочу внести в них поправки для большего равновесия. Помнишь наш разговор пару недель назад? Я, Дав, не просто одаренный. Я сын своего отца. И он, и дядя про меня знают: это они задумали и устроили. Договор больше не будет орудием угнетения, но и одаренным я не верну прежней абсолютной власти.

Вирр говорил негромко, но как никогда серьезно и твердо.

Давьян молча обдумал сказанное. Голова у него еще кружилась от новых откровений.

– Значит… Твой отец знал про тебя… и послал в Каладель, чтобы ты научился обращаться со своим даром, – наконец заговорил он. – Но он же создал догмы. И он в самом деле хочет, чтобы ты их изменил? – Это противоречило всему, что он знал о Страже Севера. Давьян не слишком доверял слухам, год за годом доходившим из столицы, но все же должно в них быть хоть сколько-то правды?

Вирр помедлил с ответом.

– С детства мне помнится, что он ненавидел одаренных как никто другой, – начал он, решившись. – Но когда узнал, что я один из них… – мальчик неловко пожал плечами. – Думаю, это его изменило. Изменило его взгляд на нас. Он пожалел, что создал догмы такими, каковы они есть, но изменить ничего не мог – он уже использовал свою связь с сосудом. В следующий раз ею можно воспользоваться только после перехода на меня.

Давьян наморщил лоб: ему трудно было представить, что Страж Севера желает добра одаренным. Однако Вирр не лгал.

– А твой дядя? Если он все это одобрил, почему ему самому не найти какого-нибудь одаренного для изменения догм?

– Они с отцом, может, и согласны в том, что догмы следует изменить, но Толам ни один из них не доверяет, – признался Вирр. – Клятву над пробужденным сосудом должен произнести одаренный, а ему ничего не стоит изменить предписанные слова, и никто тогда не сможет ему помешать. – Вирр вздохнул. – Честно говоря, я надеялся, что отец, дождавшись моего возвращения, использует меня. Раньше, когда мне все это объяснили, я был слишком молод и не владел своим даром, но теперь…

Давьян покивал. Голова у него плыла.

– А кто еще знает?

– Насколько мне известно, всю правду знают очень немногие – отец и дядя, совет Тола Атьян, Та-лен и старшие в Каладеле… – лицо его почему-то дрогнуло, как от боли. – Теперь, когда я наконец рассказал тебе, мне полегчало.

Давьян наклонил голову.

– Нелегко тебе, наверное, было молчать. – Он озабоченно взглянул на друга. – А почему Каралина отказала нам в убежище? Ты что… За косы ее дергал в детстве или что?

Вирр досадливо крякнул.

– Дергать-то дергал, но отказала она не потому. Решила, что спрятать нас не сумеет, а если попадется на такой попытке, дезриелиты придут в ярость. – Мальчик махнул рукой. – Сказала, что боится войны и все такое.

– Самый подходящий человек, чтобы переписать догмы, – усмехнулся Давьян.

Вирр сухо улыбнулся, но лицо его осталось печальным.

– Еще вопросы есть?

Давьян пожал плечами.

– Будут, конечно, и еще, но не теперь… – Он весело спохватился. – Да, еще один, очень важный.

– Это какой? – поднял бровь Вирр.

– Мне теперь называть тебя «ваша милость»?

Вирр фыркнул.

– Нет, что ты, это к моему отцу. – Он выдержал паузу. – А ко мне обращайся «ваше высочество» или, если хочешь, «мой принц».

Давьян посмеялся, но быстро стал серьезным.

– Я, само собой, никому не скажу, Вирр, но ты, по-моему, должен рассказать и Терису. Он рисковал жизнью, прикрывая нас в пути. Он заслуживает откровенности.

Вирр поморщился.

– Еще несколько часов назад я бы с тобой согласился, но… Дав, Каралина помнит, как его судили. Говорит, что свидетельства против него были более вескими, чем следует из его слов. Свидетели слышали крики жертв. По всей видимости, он пытал убитых перед смертью. Обезобразил их.

Давьян помолчал.

– Не могу поверить, – наконец заявил он. – Надзор без труда нашел бы на все готовых «свидетелей». Однако… Что ты думаешь?

Вирр покачал головой.

– Почему он убил тех людей, мы знаем. И он, на мой взгляд, вовсе не похож на человека, который наслаждается убийством, так что, если бы меня спросили, правдивы ли рассказы о пытках… Может, имелись в виду ножевые раны, как знать? – он пожал плечами. – Нас он спас. Мне этого достаточно.

Давьян с облегчением улыбнулся.

– Согласен.

После короткого молчания Вирр, стиснув зубы, проговорил:

– Еще одно, Дав. Очень серьезное. – При виде его лица Давьяна захлестнул темный ужас, хотя он не знал причины. Как будто весь предшествовавший разговор, как ни трудно он дался Вирру, был для него лишь способом оттянуть другое.

– Что такое?

Вирр хотел взглянуть ему в глаза, но не выдержал и отвел взгляд.

– Ужасное известие, – тихо проговорил он.

Аша неотрывно глядела в окно. Слова Элосьена все не укладывались у нее в голове. – Так Вирр… Торин… Мог бы изменить догмы. Сам… – ошеломленно повторила она.

– Только после моей смерти, а это, надеюсь, не слишком скоро, – суховато поправил Элосьен. – Но да. Мы подозреваем, что в этом причина атак – тот, кто его ищет, видимо, знал, что он был в школе, но не знал, в которой. Первые две атаки, возможно, предназначены были его устрашить. – Герцог горестно покачал головой. – Узнав об этом, мы попытались без шума вернуть принца домой… Но похоже, только сыграли на руку тем, кто его искал.