– Ты променял все значки, которые собрал на Пенелопе?

– Зато я отведаю скрррулей, а это что-нибудь да значит!

– Все равно я на тебя зла…

В этот момент зазвенел звонок – старт.

Алиса вытащила из-под головы подушку и сунула ее под кровать.

– Возьми, низменный авантюрист, подложи под голову, а то еще расшибешь макушку.

– Ты не представляешь, какая у меня крепкая макушка, – ответил из-под кровати «низменный авантюрист». – Но пойми же, я бы никогда не смог проникнуть на корабль иначе. Мне надо памятник поставить за изобретательность.

– На планете обманщиков.

– На планете великих обманщиков. Только пилагейские туристы всегда ходят организованными группами, их даже никто не считает. Если уж пилагеец идет на корабль, значит, у него не только билет, но и путеводитель, и магнитофон, и сумка для сувениров – все как полагается.

Алису легонько прижало к кровати. Корабль начал подъем.

– Слушай, а как же твои? Они с ума сойдут, куда ты делся.

– Я оставил в комнате у Джавада письмо, в котором написал, что у тебя случайно оказался второй билет на корабль.

– Мне стыдно, что ты мой друг.

– Зато, – не сдавался Пашка, – я отведаю скрррулей.

В первый день Алиса с Пашкой почти не разговаривала, злилась на него, но сколько можно злиться? Раз уж она его не выдала стюардессе, надо мириться со спутником. К тому же вдвоем лететь веселее, все-таки почти три дня в дороге, быстрее корабли пока не летают. Плохо только, что голодно, одна порция на двоих.

Как известно, на Брастаке нет космодрома, который принимал бы галактические лайнеры. Поэтому корабль выходит на орбиту и с него спускают планетарный катер-автомат. Он высаживает пассажиров, оставляет почту и возвращается.

Когда по внутренней связи объявили, что корабль подходит к Брастаку и пассажиры, покидающие его, должны собраться в нижнем эллинге, Алиса с Пашкой уже были готовы.

Алиса подошла к катеру первой, делая вид, что незнакома с пилагейской туристкой, которая ковыляла сзади.

– Ну как, девочка, довольна путешествием? – спросила стюардесса.

– Да, спасибо.

– Питание тебе понравилось? Полюбила ли ты пирожки с заварным кремом – гордость нашего повара?

Алиса ничего не ответила, потому что пирожков ей не досталось. Все сожрал Пашка, не смог удержаться.

За Алису ответила пилагейская туристка:

– Ваш заварной пирожки есть весьма вкусно.

– Что? – удивилась стюардесса. – С каких пор пилагейцы стали есть пирожки? Ведь у вас совершенно другая кухня. Одного пирожка для пилагейца достаточно, чтобы получить расстройство желудка.

– Мой желудок есть синтетический, – поспешила с ответом пилагейка. – Есть настоящий потерян в страшный катастрофа. Теперь могу есть даже железный винт.

Пилагейка оттолкнула Алису и направилась к катеру.

– А вы куда? – еще больше удивилась стюардесса. – Ведь вся группа пилагейцев летит до Абрадабры.

– Я есть думал иначе, – сообщил Пашка, стараясь влезть в люк катера, что нелегко, если ты на ходулях. – Я буду глядеть на пейзаж Брастак, очень хвалят. И покупай новый шляпа. Мне есть стыдно возвращайся домой с одна шляпа. Вам не понять.

Наконец Пашке удалось проникнуть в люк, и он исчез внутри.

– Ничего не понимаю, – сказала стюардесса. – Все пилагейцы летят до Абрадабры, а поодиночке они никогда не летают. Надо сообщить капитану.

– Не надо, – сказала Алиса. – Ну что плохого в том, что пилагейке хочется посмотреть на Брастак? В случае чего я за ней присмотрю.

«Внимание! – сказал голос в динамике. – Катер на Брастак отправляется. Прошу срочно занять свои места».

– Еще раз спасибо за все, – сказала Алиса. – Заварной крем был очень вкусный.

Она прыгнула в катер, и стюардесса закрыла за ней люк.

– Ой, Пашка! – сказала Алиса, усаживаясь рядом с ним в кресло. – Кто тебя тянул за язык?

– Но ты ведь не представляешь, какие были вкусные пирожки. Жалко, что мало. И учти, я ничего не могу поделать – одна ложь тянет за собой другую.

– Знаешь, что я тебе посоветую, – сказала Алиса. – Ты лучше сними с себя весь этот камуфляж. Теперь он тебе не нужен. Меня встречают, может, с цветами, а ты в таком виде…

– Ни в коем случае! Шутить так шутить! Вся планета будет хохотать, когда узнает, что под обличьем пилагейки скрывается великий шутник Павел Гераскин.

Кроме них, в катере никого не было. Туристы сюда попадают редко: Брастак – планета без достопримечательностей, да и удобств для туристов мало. На всю планету одна гостиница для гостей. В местном доме человеку не уместиться – уж очень велика разница в росте.

Катер опустился на космодроме.

– Пошли, – сказала Алиса.

– Пошли, – сказал Пашка, с трудом поднимаясь на ходули и надевая черные очки.

Люк раскрылся.

Впереди, до низкого здания вокзала, расстилалось поле космодрома, выложенное квадратными желтыми и голубыми плитками.

И не было на нем ни единого человека, ни одного брастака и даже ни одного робота.

Автоматический катер закрыл люк, зажужжал гравитонными двигателями, поднялся чуть-чуть над полем, замер на секунду и понесся вверх.

Земная девочка и пилагейская туристка стояли в полном одиночестве посреди поля. Дул холодный ветер, вот-вот начнется дождь.

– Ну что? – спросила пилагейка. – Где ваши встречающие? Где есть многочисленные букеты цветов? Может, это не Брастак? И даже спросить не есть у кого.

– Перестань кривляться, Пашка. Здесь какая-то ошибка.

– Тогда нечего стоять посреди поля. Еще подхватишь насморк – единственную неизлечимую болезнь двадцать первого века. Пошли навстречу своей судьбе и скрррулям.

В низком обширном зале космического вокзала с обычной круглой стойкой дежурного диспетчера, приемными камерами багажа, креслами возле буфета все было как на любой другой планете, за исключением одного – ни единой живой души.

– Неужели праздник уже начался и они доедают скрррулей, не дождавшись нас? – спросил Пашка. – Я этого не переживу.

– Погоди ты, – ответила Алиса. – Кому приятно, если тебя пригласили в гости, а встретить забыли? Но космодромы не бывают пустыми. Это невероятно.

Алиса подбежала к справочному бюро и нажала кнопку. Экран не включился.

– Эй! – крикнул Пашка на космолингве. – Кто там гуляет по верхней галерее? Откликнитесь, встретьте космических путешественников.