соперников. Король Мануэль, отправивший Гаму вокруг мыса Доброй Надежды, первым понял, насколько ценна информация, и запретил распространение новых карт и глобусов, таких как "земное яблоко" Бехайма. Он также пытался заставить вернувшихся моряков поклясться молчать. Но молчание было трудно обеспечить.

Самой большой проблемой были писатели. Многие исследователи брали с собой писцов для документирования своих открытий, и рассказы о ранних путешествиях сделали некоторых из этих писцов широко известными. Король Мануэль стремился подавить их рассказы, пока другие строители империи не воспользовались новыми знаниями первыми. Но информацию, изменившую мир, собранную в Индийском доме, нельзя было вечно скрывать от общественности. (Из немногих сохранившихся документов о жизни Камоэнса, например, большая часть находится в архивах India House). Многие моряки и солдаты были бывшими каторжниками (в том числе и сам Камоэнс), что, возможно, делало их более склонными пренебрегать законом и продавать ценные разведданные соперничающим державам, таким как Венеция, которые были готовы заплатить за них высокую цену. Когда португальский исследователь Фердинанд Магеллан, первым обогнувший земной шар по западному курсу, обогнув Южную Америку, а затем пересек огромный Тихий океан, вернулся из своего эпического путешествия, венецианскому писцу удалось заставить некоторых из (немногих) моряков, которым удалось вернуться, говорить, и он опубликовал отчет.

С тех пор Индийский дом охранялся все более ревностно, даже когда стало ясно, что сохранить тайну невозможно. Тем временем составлялись новые наборы карт и глобусов.

 

В кораблекрушении КАМХЕС ПОТЕРЯЛ ВСЕ: жену и все мирское имущество, которое он накопил за три года службы в Макао. Но одну вещь ему удалось спасти с тонущего корабля: деревянный ящик с рукописью. Прочитав отчеты более ранних исследователей, таких как Гама, и став солдатом португальской торговой империи, он решил попробовать заработать деньги, описывая португальские исследования. И это не будет простым репортажем. Он не хотел, например, писать травелог. Такие отчеты, как правило, были фактами, прозаическими делами, а это не то, что имел в виду Камоэнс. Он хотел спросить, что все это значит, осмыслить свой опыт. Он хотел превратить новую карту мира в литературу.

Камоэнс всю жизнь тяготел к литературе. Он предпочитал поэзию, особенно любовные стихи, написанные женщинам, которые были для него недосягаемы. (После потери Динамены он написал несколько стихотворений о своей умершей жене). В период своего расцвета при дворе он также написал пьесу, нанося косвенные удары по своему социальному начальству, что привело к его изгнанию из Лиссабона, службе в армии в Сеуте и потере глаза. Драма после этого опыта не привлекала его, и в любом случае ни поэзия, ни драма не были подходящей формой для запечатления опыта глобального масштаба.

В этот решающий момент, чтобы разобраться в необыкновенных открытиях своего времени, Камоэнс обратился к далекому прошлому - даже не к прошлому своего народа, а к людям, жившим за тысячи миль от него. Почему?

Камоэнс жил в то время, когда искусство и литература Греции и Рима вдруг снова стали жизненно интересными. В Италии началось новое открытие древнего мира, когда ученые и поэты занялись поиском утраченных рукописей и других артефактов римской и греческой культуры, некоторые из которых они привезли из Константинополя и Багдада. Письма Овидия, диалоги Платона и, конечно же, "Одиссея" и "Энеида" были взяты за образец. Обращение к прошлому называлось ренессансом, потому что те, кто был в авангарде этого открытия, считали его возрождением, удобно игнорируя предыдущие возрождения и тот факт, что это возрождение включало много заимствований у посредников.

Португалия была поздним гостем этого ренессанса, но как только богатства с Дальнего Востока начали поступать в страну, она быстро наверстала упущенное. Подобно тому, как мер чанты и географы съезжались в Лиссабон, чтобы узнать о новейших открытиях на Востоке, так и ученые и преподаватели со всей Европы приезжали в Португалию, чтобы заниматься тем, что мы сегодня называем гуманитарными науками, - формой знания, основанной в основном на восстановлении старых рукописей и других формах редактирования, комментирования и осмысления материалов прошлого. Университет Коимбры, основанный за сотни лет до этого, стал центром этой формы знаний, основанной на размышлениях и спорах, на обсуждении ответов прошлых поколений на фундаментальные вопросы о месте человека в космосе - его "почему". Внутри величественного монастыря были созданы два колледжа, один для высшей знати, другой для низшей знати и буржуазии, но центром университета была необыкновенная коллекция из более чем 100 000 книг и рукописей. Как и Дом Индии, Университет Коимбры хранил знания с целью их использования и передачи следующему поколению.

Иногда эти два института даже работали рука об руку. Карты, созданные Птолемеем во втором веке н.э., были привезены в Италию в 1397 году в рамках повторного открытия древних текстов. Несмотря на то, что формы континентов, известные Птолемею, вскоре были пересмотрены, а на белом пространстве карты был добавлен морской путь, система долгот и широт Птолемея оставалась ценным изобретением и теперь могла быть использована для создания более точных карт, с помощью которых современные купцы и путешественники могли бы достигать своих пунктов назначения и преодолевать трудности на пути.

Именно здесь, в университете Коимбры, Камоэнс научился почитать классику. Его дядя был ректором университета, что означало, что молодой Камоэнс имел доступ к огромной концентрации знаний, накопленных в библиотеке. Классическое образование произвело на него такое впечатление, что спустя десятилетия, находясь на другом конце света, он решил использовать Гомера и Вергилия в качестве образцов для рассказа о португальских исследованиях. В качестве сюжета он выбрал первое плавание Гамы в Индию - образ столетнего исследования целого народа, поэтому он назвал свою работу "Лузиады", то есть "Португальцы". Чтобы читатели знали, насколько сильно он опирается на Коимбру, он включил описание природы города и прославил его как новые Афины.

Чтение этих двух древних авторов подсказало Камоэнсу, с чего начать, а именно с середины, in medias res, как называли это латинские комментаторы, с того момента, когда Гама уже добрался до восточного побережья Африки, оставив более раннее огибание мыса для последующего рассказа. Что еще более важно, эти два автора научили Камоэнса придавать своей истории космическое значение. У Гомера Одиссей был защищен Афиной и преследуем Посейдоном, а у Вергилия Эней был преследуем Юноной и спасен Юпитером. Камоэнс решил использовать и олимпийских богов, но он тщательно отобрал тех, которые больше всего подходили для его истории. Для представления интересов Азии против португальского вторжения он выбрал Вакха, бога масок, театра и вина, которого греки, используя имя Дионис, ассоциировали с Востоком.

Камоэнс также позаимствовал экфрасис - расширенное описание картины с