Одеяло тоже отсутствовало, простыня не была запачкана кровью. То, что вытекло из раны на груди, впиталось в футболку, в которой спал Алейник. Та же пилка служила своего рода затычкой. Из раны в виске ничего не вытекало, и мы это уже обсуждали. В висок стреляли уже трупу. Удушение проволокой тоже не повлекло за собой кровотечения. Перед кроватью стояли тапки.

— Он точно был мертв? — спросила я. — Ты его трогал?

— Нет.

Я тоже не прикасалась к Святославу, чтобы проверить, холодный он или нет. Но он не мог остаться живым! Я же видела лицо. Он не двигался. Он не мог никуда уйти! Или мог?

— Это мог быть маскарад? — спросила я. — Какой-то дикий перформанс? Ну, как часть проекта? Чтобы посмотреть на реакцию всех участниц? А потом «труп» бы ожил — и опять заснять реакцию.

Валера не знал ответа. Я стала вспоминать, что видела. Это могла быть кукла? Восковая или не восковая? Мог Алейник ее в первую ночь тут выложить так, чтобы девицы в обморок падали? А сам…

Он никогда раньше не был на нашей базе. Но был его отец. Отец мог приглядеть место для того, чтобы сын хорошо спрятался? Для оживления проекта?

Но сейчас не лето. Топим мы только в гостевом доме и в нашем доме. Куртка была внизу, сейчас она в нашем доме. Я решила проверить вещи. В шкафу нашлась спортивная сумка и борсетка. Паспорт оказался на месте, но в портмоне лежали только кредитные карты. Водительское удостоверение я тоже на всякий случай прихватила. Иван, конечно, не очень похож на Святослава, но, как говорится, за неимением лучшего…

В спортивной сумке лежали два набора белья, рубашка, футболка, носки, свитер, спортивные брюки. На вешалке висел костюм — пиджак и брюки. На батарее сушились лыжные штаны, то есть они уже давно высохли. Еще я помнила планшет. Когда я в последний раз разговаривала со Святославом, он держал в руках планшет. Где он? Я его не нашла, только телефон. Я сунула все, кроме костюма, в специально прихваченный мешок, мы вышли из комнаты, я ее заперла, и мы пошли в наш дом.

Я поставила мешок в кухне, рядом с вещмешком Ивана. Туда же положила приготовленный сухой паек. Пусть берет что хочет, остальное вернем обратно. После этого я отправилась спать и заснула мгновенно. Сил искать Алейника у меня в этот день уже не было. Шарик пристроился рядом со мной.

* * *

Я слышала сквозь сон, как встала Ольга Петровна, как хлопнула входная дверь. Шарик убежал раньше. Я опять погрузилась в глубокий сон. Я очень устала за предыдущий день. Обычно я не позволяю себе долго спать, когда у нас гости. Но это был совершенно особенный заезд, отличный от всех предыдущих и, надо надеяться, всех будущих. Обойдутся без меня временно! Тем более есть Ольга Петровна, Валера и Гришка. Да и не нужна я этой компании!

Когда я наконец встала, Ивана уже и след простыл. Я заглянула к Тимофею. Он спал. Я подошла и легко прикоснулась к его лбу. Температура спала. Ватник и штаны высохли. Я подумала, что оба черных ватника и обе пары штанов надо отнести в избушку отшельника. Даже если Андрей нас покинет навсегда. Во-первых, эта теплая одежда может пригодиться Тимофею. Во-вторых, кому-то еще. Мало ли кому захочется уединиться. Ведь Андрей здесь не первый.

Я пошла в дом. Ольга Петровна на кухне готовила обед. Мне жестами показала, что Иван ушел. Я спросила, где Валера. Она ткнула в сторону бани. Опять гости желают париться? Также Ольга Петровна жестами показала, что отнесла еду наверх.

— Полине и зэку? — уточнила я. Она кивнула.

В каминном зале в одиночестве завтракала Зиза. Я поздоровалась, она спросила, не составлю ли я ей компанию. Я кивнула, сходила на кухню за кашей и кофе и устроилась напротив нее. Батя Колян отсутствовал, его спальные принадлежности валялись в углу.

— Скорее бы уехать отсюда, — вздохнула Зиза. — Как мне здесь надоело! И безумно жаль потраченного времени.

Я спросила, собирается ли она и дальше жить в Англии. Красавица кивнула.

— У меня с Россией связаны не самые лучшие воспоминания. Фактически все воспоминания отрицательные. Я не хочу жить в России и не хочу, чтобы тут жил мой ребенок. Хотя здесь можно неплохо заработать.

Я спросила про отношение к русским в Англии. Почувствовала ли Зиза изменения? И не возникло ли у нее проблем в связи с последними событиями, принятыми санкциями и законами?

— Я зарабатываю легально. Я могу объяснить происхождение всех своих доходов. С другой стороны, мои доходы далеки от того, что имеют наши олигархи, так что болезненной зависти я ни у кого не вызываю. Я купила скромный домик с маленьким садиком в полутора часах езды от Лондона. У меня нет денег на старинные особняки или замки, да они мне и не нужны. Соседи не знают, чем я занимаюсь, а если и узнают, то что? Я не хожу по улице голой, я никого не развращаю, я не занимаюсь сексом на глазах у соседей. А на политику мне глубоко плевать, как и на всех политиков, вместе взятых: русских, английских, американских и всех остальных. Мужикам просто делать нечего. А у женщин, которые идут в политику, по-моему, просто не все в порядке с головой. Хотя некоторые специалисты считают, что у них давно не было секса, — Зиза улыбнулась.

В зал вошла журналистка Субботина, пожелала нам доброго утра (хотя следовало уже доброго дня) и спросила у меня, есть ли новости. Конечно, я не стала рассказывать про зэков. Связи так и не было. Снегопад продолжался. Зиза спросила у Светки Ураган, пришел ли конец проекту, и сказала, что она в любом случае хочет уехать отсюда с первым вертолетом.

— Наверное, больше снимать ничего не будем, — ответила Субботина. — Хотя и новые женихи прибыли. Изначальный проект пошел прахом. Да раз и у хозяина погиб сын… Но сразу уехать точно не получится. Здесь будет работать следственная бригада. Всех опрашивать.

— А мы-то при чем?

— Убил кто-то из тех, кто сейчас находится на базе, — пожала плечами Субботина. — Предположим, тебе он никак не мешал. Насколько я понимаю, ты с ним даже знакома не была до начала этого проекта. Но есть другие.

Я спросила, на кого бы поставила журналистка.

— Туполева где? — ответила Субботина вопросом на вопрос.

— Ее нет на базе и не было в ночь убийства. Ее-то как раз можно исключить, — ответила я.

— Вы знаете, где она?

— Знаю.

— Тогда «оно» с Ксенией Павловой. Зачем-то же они сюда заявились.

— Неужели ты думаешь, что они проделали такой путь для того, чтобы убить Святослава? — пораженно спросила Зиза. — Неужели нельзя было сделать это как-то проще? По-моему, они приехали сюда ради рекламы, ради проекта. Их не взял Алейник, в смысле Игнат Петрович, вот они и добрались сами. Пиар!

— Так все сюда пожаловали ради рекламы себя, любимых, — хмыкнула Субботина. — Следователи приедут и разберутся. — Она повернулась ко мне и спросила: — А что вы делаете с козой, когда уезжаете? Забираете, как собаку? Она у вас в городской квартире живет?

Я ответила, что козу привезли специально для этого проекта и планировались соревнования по дойке. Зиза весело рассмеялась. Потом я сообразила, что если Субботина видела козу, то, значит, заходила в наш дом. Сегодня утром, когда мы еще не убрали ватник и штаны Ивана с кухни?