— Ты меня не любишь? — с болью в голосе спросила Mapa.

— Ни к одной женщине за всю жизнь я не испытывал такого чувства, как к тебе, моя радость. Ты необыкновенно красивая, восхитительная, о такой мужчина может только мечтать, — ответил он серьезно, прямо глядя ей в глаза. — Но я не могу связать себя с тобой никакими обещаниями. Разве ты в состоянии это принять?

— Я никогда не потребую, чтобы… — начала Mapa, опустив голову, но Николя поцелуем заставил ее замолчать.

Он наслаждался пьянящим вкусом ее губ, прижимая к своей разгоряченной груди готовое воспламениться тело. Но девушка внезапно прервала поцелуй и, отклонившись назад, внимательно посмотрела ему в лицо. Полуопущенные ресницы мешали ему понять, что затаилось в ее глазах, но на губах у Мары играла хитрая улыбка.

— А что ты имел в виду, когда говорил, что я тебя удивляю? — спросила она, заинтригованная его недавней фразой. — Когда мы встретились впервые, мне действительно показалось, что ты ошеломлен. Вероятно, оттого, что судьба столкнула тебя с живым воплощением идеала, с мечтой, облекшейся в плоть и кровь, — с усмешкой добавила она.

Николя улыбнулся в ответ, ласково коснулся ее груди, затем поднялся с постели и направился к стулу, на котором висел его сюртук. Mapa изумленно следила за тем, как он молча копается в карманах, и не смогла сдержать вздоха восхищения, когда Николя обернулся к ней снова.

— Не знаю, мечтал я о тебе или нет, но этот образ преследует меня несколько лет, — сказал Шанталь, усаживаясь на кровать рядом с Марой. — Неудивительно, что он так глубоко проник в мое сердце. Взгляни, этот портрет мог быть твоим.

Он открыл крышку медальона и положил Маре на ладонь. Ей хватило мимолетного взгляда, чтобы вспомнить эту вещь и обстоятельства, с ней связанные. Лицо голубоглазого юноши предстало перед ее мысленным взором. Mapa почувствовала, как застыло и окаменело ее лицо, сохраняя улыбку. Невероятным усилием воли девушка заставила себя оставаться равнодушной и не подавать виду, что в груди у нее бушует ураган противоречивых чувств. Николя пристально наблюдал за ней, но не обнаружил ни малейшего признака волнения.

— Теперь ты понимаешь, почему я поразился, когда тебя увидел? Вы с этой женщиной похожи как две капли воды.

— Кто она? — спросила Mapa, и ее голос прозвучал так глухо, что Николя пришлось наклониться, чтобы разобрать вопрос.

— Я не хочу, чтобы ты восприняла это как оскорбление, но она актриса. Ее зовут Mapa О'Флинн.

Николя не отрываясь смотрел на портрет, и девушка прочла в его глазах непримиримую жестокость.

— Ты ненавидишь ее? — скорее утвердительно, чем вопросительно вымолвила она.

— Я поклялся разыскать и отомстить за то зло, которое она принесла нашей семье, — объяснил Николя, с состраданием глядя на портрет Джулиана.

— А кто этот мальчик? — заставляя себя сохранять невозмутимость, поинтересовалась Mapa.

— Мой племянник, — коротко ответил Николя и забрал у Мары медальон.

— За что ты хочешь мстить? Что она сделала? — пользуясь тем, что Николя отвернулся, грустно спросила она.

— Это не важно. Ты ведь не Mapa О'Флинн, так что бояться тебе нечего.

Mapa лишь огромным усилием воли поборола в себе желание броситься вон из комнаты, настолько безжалостно прозвучал приговор в устах Николя. Господи, а что, если он обнаружит правду?! Она набралась смелости и взглянула в искаженное яростью лицо. Нечеловеческий ужас наполнил ее существо, и Маре пришлось сжать ладони в кулаки, чтобы противостоять отчаянному желанию закричать и бежать прочь из этой комнаты, из этого дома, из этой страны. До чего же глупа и слепа судьба, бросившая ее в объятия дяди этого мальчишки! Mapa потерла лоб, лихорадочно соображая, как поступить. О том, чтобы оставаться в постели с Николя, невозможно было даже подумать!

Она вздрогнула от неожиданности, почувствовав, что рука Николя обвила ее за талию, а губы покрывают нежными поцелуями, грудь, отодвигая в стороны непослушные пряди волос.

— Довольно говорить о прошлом, — прошептал он. — Меня сейчас больше интересует настоящее. Я хочу сейчас думать только о нас с тобой, а не о той женщине, не имеющей к нам двоим никакого отношения.

Мира готова была рассмеяться при мысли о комичности создавшейся ситуации. Ведь Николя даже не подозревает, что в данный момент ищет любви той женщины, которой поклялся жестоко отомстить. Однако девушка вспомнила его почерневшие от гнева глаза, и у нее пропала охота смеяться. Больше всего на свете ей захотелось очутиться за много миль отсюда, прежде чем Николя узнает ее настоящее имя.

— Пожалуйста, не надо, — жалобно взмолилась она, упираясь ему в грудь руками и не позволяя обнять себя.

При этих словах Николя оторвался от плеча, которое покрывал жаркими поцелуями, привлек Мару к себе и, положив на спину, внимательно посмотрел ей в глаза. Прежде чем девушка успела прикрыть их ресницами, ему удалось различить промелькнувшую в золотистом омуте тень испуга.

— Нет? — недоверчиво переспросил он с самоуверенной усмешкой и хотел было поцеловать ее, но Mapa не позволила и отвернулась, сопротивляясь поднимавшейся в ней волне сладострастия. Ее взгляд упал на окно, за которым начинало светать, и к ней вернулось самообладание и способность здраво мыслить.

— Николя, скоро рассвет. Мне пора идти. Я не могу дольше оставаться у тебя в комнате. Если кто-нибудь увидит, как я выхожу отсюда, будет скандал. Пожалуйста, Николя, — сказала она уставшим голосом.

— А что будет, если я тебя не отпущу? — снова усмехнулся он. — Пожалуй, стоит пленить тебя и оставить здесь, чтобы целый день до самого вечера наслаждаться твоим телом.

— Ты не можешь так оскорбить меня, Николя, — в отчаянии вымолвила Mapa.

— Ты права, не могу. — Вздох сожаления вырвался из его груди. — До какой-то степени я все еще остаюсь джентльменом. — Он выпустил ее и стал смотреть, как Mapa высвобождается из смятых, перекрученных простыней и встает с постели.

Девушка подняла с пола пеньюар и, надевая его, ощущала на себе восхищенный взгляд зеленых глаз. Запахнувшись и затянув на талии пояс, Mapa обернулась и выяснила, что не ошиблась — Николя действительно смотрел на нее с нежностью и ласковой снисходительностью. Она хотела что-нибудь сказать ему на прощание, но не нашла подходящих слов. Николя лежал на спине, подложив руки под голову и скрестив ноги, и молча наблюдал за тем, как она медленно заливалась румянцем смущения, переминаясь с ноги на ногу.

— Я ухожу, — наконец произнесла Mapa и потупилась. Но прежде чем девушка успела взяться за ручку двери, Николя вскочил с постели и заключил ее в объятия. Сквозь тонкую ткань пеньюара Mapa чувствовала жар его тела. Николя прижался к ней и целовал в шею, а его ладони ласкали грудь. Он решительно развернул Мару к себе и поцеловал в губы, затем посмотрел ей в глаза и прошептал:

— Это для того, чтобы ты не забывала обо мне, моя радость.