litbaza книги онлайнДетективыЭмблема с секретом - Данил Корецкий

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 51 52 53 54 55 56 57 58 59 ... 100
Перейти на страницу:

– Никак нет, товарищ майор, я ошибся!!!

И мигом исчез.

Что-то с лицом у меня, наверное, не то. Но я тут же изменил выражение, выскочил в коридор и вернул служивого обратно».

«День 6-й. Ракета на старте. Заправка. Снова иду ставить пломбы и расписываться. Этих росписей в случае чего мне хватит на несколько пожизненных сроков.

Взвод охраны берет пусковую вышку в кольцо.

Все. Мавр сделал свое дело. Остается ждать приказа. Пуск будет проходить дистанционно, нам даже на кнопку нажимать не придется, только доложить о готовности… Кто будет нажимать, я даже точно не знаю. Может, в штабе округа в Астрахани. Или даже в Москве.

Срочно в душ. И – отдыхать. Вернее, ждать».

«Ночь 6-го дня. В полночь на аэродроме приземлился новенький “Ми-35М” с бортовым номером 50-“желтый”. Его видно через бинокль из окна ленинской комнаты. Двигатель заглушили, но наружу никто не выходит. Думаю, это вертолет Генерального штаба.

Значит, они и будут пускать…»

* * *

– А ведь я в 2002-м служил в Дичково, товарищ майор, – негромко сказал Зейналов, глядя в подсвеченную прожекторами ночь за окном. Он жадно курил, собирая пепел в спичечный коробок. – Я помню, как вы приезжали… Мы тогда все деревья облазили и чердаки, искали этот сканер. А Колька Иващенко чей-то транзистор разломал, плату оттуда достал и отнес вам. Чтобы увольнительную заработать…

– Вы рядовым служили? – спросил Евсеев. Он тоже смотрел в окно. В инфракрасный бинокль можно было разглядеть пусковую вышку, на аэродроме ритмично мигали габаритные огни вертолета.

– Да. Я с вами на той подъемной платформе был, когда Ленину голову снимали. Не помните меня?

– Нет.

– А я помню. Когда вы достали этот сканер оттуда, у вас лицо было такое…

– Какое?

– Счастливое, – Зейналов старательно обточил кончик сигареты о дно коробка. Она стала похожа на ракету. – Светилось даже.

– Это сканер светился, – сказал Евсеев.

Ему сейчас было не до Зейналова с его воспоминаниями. Команду на пуск могли отдать в любую минуту.

– Я на всю жизнь это запомнил, – прозвучал в темноте голос особиста. – У нас в казарме тогда шутки офицеров повторяли: вот лох московский приехал в штиблетах.

Голос осекся.

– Извините, конечно, товарищ майор, но вы действительно в таких штиблетах были идиот… смешных… А потом в одну минуту все переменилось. Все наше начальство будто ниже ростом стало. Рогожкин особенно. Непонятно, то ли сожрать вас были готовы, то ли сапоги лизать. Я такого никогда раньше не видел…

Евсеев снова приставил бинокль к глазам. Его одинаково раздражали едкий сигаретный дым и проникновенный голос Зейналова. Скорее бы уже давали пуск.

– Я тогда сказал себе, что тоже хочу работать в ФСБ. Прямо на этой платформе поклялся… У нового начштаба рекомендацию выпросил в Академию ФСБ… Готовился, зубрил как проклятый… И поступил. Сразу после «срочки». На контрразведывательный.

Помолчали. Рация на подоконнике издала короткий хрипящий звук и снова замолчала. Евсеев взял ее, приложил к уху. Ничего.

– Так что вы, можно сказать, вроде крестного отца для меня, товарищ майор… – пробубнил Зейналов.

И спустя минуту спросил:

– А с Рогожкиным что было, не знаете? Его ведь в Москву вроде вызвали?.. И даже арестовали… Но потом он к нам приезжал…

Над стартовым столом вдруг взвилась красная сигнальная ракета, оставляя на сетчатке сверкающий дугообразный след. Монотонно загудела сирена. И в ту же секунду рация ожила:

– Всем службам и подразделениям! Учебно-боевая тревога!

* * *

«Утро 7-го дня.

Как только ракета ушла, меня вызвали в вертолет Генштаба. Там – Второй замминистра обороны, Главный эксперт комиссии Юрий Яковлевич и полковник РВСН из рабочей группы по контрольным пускам.

Взлетели сразу. Курс на Ашулук. Как куратор я должен лично проверить готовность изделий на всех стартовых площадках. Головой отвечаю.

В рассветном небе отчетливо виден белый инверсионный след “36-й”.

Здесь хорошая звукоизоляция и довольно комфортно. Юрий Яковлевич объяснил мне, что это новейший транспортно-боевой вертолет, на вооружение поступили всего три единицы. Он с увлечением рассказывал о модернизированных узлах и системах вооружения, но я слушал вполуха. Кураторские заботы не дают покоя. Но жалеть поздно.

На подлете к Ашулуку передали, что наша ракета самоликвидировалась в пределах 300-километровой зоны. Связался с Дичково, приказал своей опергруппе отправляться в зону крушения.

…Ашулук, полигон РК-13.

Брат-близнец Дичковского полигона.

К счастью, допоборудование уже установлено. Моя задача – проверить целостность пломб, поставить свою подпись в рапорте о готовности изделия. С точки зрения здравого смысла – полная бессмыслица. Зачем гонять для этого огромный девятитонный вертолет? С точки зрения бюрократической, формальной, это называется локализацией ответственности. Если обнаружится, что причиной сбоя послужила элементарная халатность, отвечать за все буду я один. Пожалуй, разумно. Не для меня, конечно.

В 15:00 – пуск.

В 15:04 небо на востоке осветилось зеленоватой вспышкой. Самоликвидация.

Молча грузимся в вертолет и – дальше, в Ужур…»

«День 8-й.

Пуск “36-й” с Ужурского полигона прошел без сучка без задоринки. Спустя двадцать пять минут ракета благополучно поразила цель на полигоне “Новая Земля”. Первый удачный старт за последние два месяца. Хоть что-то.

В Ужуре начинается работа по расшифровке телеметрии, а я возвращаюсь в Дичково. Там уже готовы первые результаты. И они обнадеживают. В том смысле, что появилась хоть какая-то зацепка.

Датчики на дичковской ракете непосредственно перед потерей управления зафиксировали поток электромагнитного излучения на гипервысоких частотах…»

Глава 11 Повод к войне

6 сентября 2011 г.

Москва

Человеку надо выделяться среди себе подобных. Фамилия, имя, отчество, год и место рождения – то, что полицейские и контрразведчики называют «установочными данными», помогает это сделать. Но кроме официальных ФИО существуют неформальные обозначения индивидов – прозвища, отражающие черты внешности, манеры поведения, привычки, свойства характера или, наконец, фамилию. Буратино, Худой, Мямля, Жадина, Яблоко, Рыба… Детский сад, школа, университет. Иногда прозвище меняется или отмирает – это происходит при взрослении и смене социальной среды. Способствует избавлению от прозвищ продвижение по социальной лестнице, а также занятие атлетизмом, боксом и другими видами единоборств. Чаще всего после тридцати лет неформальное имя отпадает само собой и может «всплыть» только при встрече с однокашниками или друзьями детства.

1 ... 51 52 53 54 55 56 57 58 59 ... 100
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?