Все всадники спешно пересели на свежих монгольских коней и горными тропами направились на юг, к городу Нишапуру.

Через несколько дней, опасаясь предательства кипчакских ханов, к Нессе прибыли из Гурганджа два других сына хорезм-шаха: Озлаг-шах и Ак-шах. Их сопровождала большая свита; они пытались пройти незамеченными мимо монгольского сторожевого отряда, но были окружены и все перебиты.

Тем временем Джелаль эд-Дин, нигде не останавливаясь, направлялся все дальше, через Нишапур, Зузен и Гератскую область. Начальник одной горной крепости предлагал ему в ней остаться, полагаясь на неприступность древних стен. Джелаль эд-Дин ответил:

– Полководец должен действовать в открытом поле, а не запираться в стенах. Как бы ни была сильна крепость, монголы найдут способ овладеть ею.

Прибыв в Буст, Джелаль эд-Дин имел уже значительный отряд, собранный из воинов рассеявшейся армии хорезм-шаха. Здесь он соединился с отрядом Амин-ал-Мулька, прогнал отряд монголов, осаждавших Кандагар, и прибыл в Газну, главный город удела, назначенного ему когда-то хорезм-шахом. Там он принял клятвы верности от всех местных беков.

У Джелаль эд-Дина теперь было около тридцати тысяч туркменских воинов. Столько же присоединилось к нему афганцев, карлуков и воинов других племен.

С этим войском в шестьдесят тысяч пеших и конных бойцов Джелаль эд-Дин выступил навстречу монголам и расположился лагерем у города Первана, на истоке речки Лугар, впадающей в Кабул.

Отсюда он сделал набег на Тохаристан и разгромил монгольский отряд Мукаджека, осаждавшего крепость Вариан. Монголы потеряли там до тысячи человек убитыми, поспешно переправились через реку Пяндшир, разрушая за собою мосты, и вернулись к Чингисхану.

Джелаль эд-Дин отправил к Чингисхану гонца с коротким письмом: «Укажи место, где мы встретимся для битвы. Там я буду тебя ждать».

Чингисхан на письмо не ответил, но обеспокоился поражением отряда Мукаджека и смелостью Джелаль эд-Дина. Он послал против него сорок тысяч всадников под начальством своего сводного брата Шики-Хутуху-нойона.

Джелаль эд-Дин смело двинулся навстречу монголам. Битва произошла в долине на расстоянии одного фарсаха (7 км) от Первана. Перед началом боя Джелаль эд-Дин дал войску такой приказ: «Богатыри, берегите силы коней до тех пор, пока не забьют барабаны. Только тогда садитесь в седло. До того сражайтесь пешими, привязав поводья коней за спиной к поясу».

Битва продолжалась два дня. Шики-Хутуху-нойон, видя, что его монгольские воины устали и выбиваются из сил, а одолеть противника не могут, на второй день прибегнул к хитрости. Он приказал приготовить из войлока куклы и посадить их на запасных коней. Сначала уловка подействовала и мусульманские войска заколебались, но Джелаль эд-Дин ободрил воинов, и они снова продолжали упорно сражаться.

Наконец Джелаль эд-Дин приказал ударить в барабаны. Все стали садиться на коней. Он повел своих всадников в атаку. Сам бросился в середину монгольского войска и расколол его. Тогда монголы обратились в бегство, «высекая искры копытами коней».[115]Всадники Джелаль эд-Дина на неутомленных конях легко догоняли и избивали убегавших врагов. Только с незначительными остатками разгромленного войска Шики-Хутуху-нойон вернулся в лагерь Чингисхана.

Слава о битве при Перване и разгроме непобедимых монголов пронеслась через горные хребты и долины. Монгольский отряд, осаждавший крепость Балх, немедленно снял осаду и ушел на север. В некоторых городах, занятых монголами, жители восстали и перебили монгольские гарнизоны. Тогда Чингисхан прибегнул к своей необычной хитрости: он подослал лазутчиков к ханам, союзникам Джелаль эд-Дина, и обещал им верблюдов, нагруженных золотом, если они покинут смелого султана.

Вскоре в лагере Джелаль эд-Дина при дележе добычи из-за пустяков произошли раздоры. В споре за арабскую лощадь один кипчакский хан ударил плетью по голове Аграка, предводителя большого отряда, и Джелаль эд-Дину не удалось их примирить. После этого и Музафар-Малик, предводитель афганцев, и Азам-Мелик с карлуками, и Аграк с воинами Кельджа, поверив коварству Чингисхана, отделились от войска Джелаль эд-Дина, жалуясь на высокомерие и грубость кипчаков, которые смеют бить плетьми воинов других племен:

– Эти самые тюрки (то есть кипчаки) раньше боялись монголов. Они уверяли, что монголы не похожи на обыкновенных людей, что они непобедимы, потому что удары мечей не могут их поранить. Поэтому монголы будто бы не страшатся никого на свете и нет другой силы, которая могла бы бороться с ними. А теперь, когда мы разбили монголов и все увидели, что и монгольское племя так же, как и все люди, может быть ранено и истекать такой же, как у всех, кровью, – теперь кипчаки переполнились хвастовством и стали оскорблять нас, тех, кто помог им в битве…

Джелаль эд-Дин ничего не мог поделать. Тщетно он доказывал, что Чингисхану легко будет разбить противников, нападая на каждого в отдельности, – его уверения были напрасны, и половина войска от него ушла. Он остался только с туркменами Амин-ал-Мулька.

Когда Шики-Хутуху-нойон, вернувшись к Чингисхану, рассказывал ему подробности битвы при Перване, Чингисхан оставался, как всегда, невозмутимым и непроницаемым. Он только сказал:

– Хутуху привык быть всегда победоносным и одолевающим. Теперь, испытав горечь поражения, он станет более внимательным и опытным в военных делах.

Однако Чингисхан не медлил, стянул к себе все войска, какие только мог собрать, и выступил с огромной силой. Он гнал всадников с такой поспешностью, что в пути не было возможности сварить пищу. Каган шел прямо на Ганзу, и когда колесный путь кончился, он бросил весь обоз и двинулся тропами через горы.

Не буду звать тебя конем, буду звать тебя братом. Ты мне лучше брата.

Китаби-Коркуд

После ухода союзных отрядов Джелаль эд-Дин уже не мог вступить с монголами в открытый бой, как хотел раньше, и направился на юг. Его задержала быстрая и многоводная река Синд,[116]стесненная горами. Султан искал лодки и плоты, чтобы переправить войско, но стремительные волны разбивали все суда о высокие скалистые берега. Наконец привели одно судно, и Джелаль эд-Дин пытался посадить в него свою мать Ай-Джиджек, жену и других спутниц. Но и это судно развалилось от ударов о скалы, и женщины остались на берегу вместе с войском.

Вдруг примчался гонец с криком: «Монголы совсем близко!» А ночь в это время все затянула своим черным покрывалом.

Чингисхан, узнав, что султан Джелаль эд-Дин ищет переправы через Синд, решил его захватить. Он вел войско всю ночь и на заре увидел противника. Монголы стали приближаться к войскам султана с трех сторон. Несколькими полукругами монголы остановились в виде согнутого лука, а река Синд была как бы его тетивой.