– Ты еще скажи, что ты меня потом не больно зарежешь, – рассмеялась я. – Чик – и я на небесах. Горбатые вы все.

– Что она несет? – Оба «шарика», а также их водитель и третий, который в нашей «беседе» участия не принимал, удивленно переглянулись. Затем спокойный «шарик» сделал шаг вперед и замахнулся. Я сжалась и напряглась.

– Подождите! – крикнула Фая. – Нет!

– Нет, – повторила я одними губами, но было поздно. Фая сказала, что все это – из-за героина.

– Да, Лиза, да. Пусть знают, что им тоже конец. Вы решили всех кинуть, да? Самые умные, да? Вы уменьшили количество заложенного героина в десять раз, набили машину стиральным порошком вместо товара, нашли идиотика-курьера и думали, что вам все сойдет с рук. В этом все дело. Вы хотите знать, знаем ли мы об этом? Да, знаем. ДА! – выкрикнула Фая, подавшись вперед.

– Но как… – выдавил из себя почти онемевший Санёк. – Откуда ты это все…

Мне этот вопрос был тоже интересен. Уменьшили героин, подмешали пустышку?

– Это несложно выяснить на самом деле, если знать, куда смотреть. Достаточно взглянуть на концентрацию героина в смеси, изъятой из автомобиля. Повнимательнее прочитать протокол. Концентрация такая странная, что диву даешься, зачем вообще нужно было разбавлять «Досю». В принципе, задумка гениальная. Я даже не знаю, чего вы хотели больше – избавиться от кого-то или заработать на этом денег.

– Больших денег, – предположила я.

– Ну, конечно, больших. Миллион долларов сразу – неплохо для такой голытьбы, – согласилась Фая. Нас никто не перебивал, словно над нами был какой-то защитный купол. – Украсть практически весь героин, настучать в полицию и надеяться, что всех неугодных посадят в тюрьму – отличный бизнес-план. Хоть сейчас неси на согласование в Сбербанк. Курьер и ваш собственный босс сядут лет так на десять, а вы поедете в Рио-де-Жанейро прогуливать денежки? Так?

– Нет, Фая, не совсем так, – вмешалась я. – Они ни на что не надеялись, они все контролировали. Такие вещи не пускаются на самотек.

– Что? – Фая повернулась ко мне. Я кивнула. – Они были там. Я видела их битую «бэху», я только никак не могла вспомнить, а тут вдруг нас всех показали по телевизору.

– По какому, на хрен, телевизору? – скривился Санёк.

– Да-да, именно так. Оперативники снимали наш захват. Я не видела операторов, но, может быть, они вообще чем-то встроенным снимали.

– Или дроном.

– Может быть, и дроном, – согласилась я. – Снимали нас, но и вас тоже там зацепили. Я только не сразу соединила концы с концами, но вы были там, на МКАД, в предновогоднее утро. Чуть поодаль, стояли на обочине, прямо этим вашим битым крылом наружу. И следили за всем происходящим, – отметила я.

– Да, Лиза, им же нужно было убедиться, что их босса забрали.

– Нужно, конечно, – согласилась я. – Но вместо него забрали меня. Вот незадача. А теперь уже не отмыться. Ваше участие в этом деле показали по телевизору, а все же знают, что телевидение – оно же никогда не врет. По телевидению только чистую правду показывают.

– Да откуда ты там вообще, в той машине, взялась? – почти прорыдал Санёк, в то время как остальные стояли как громом пораженные. Спокойный «шарик» становился все белее и белее, пока он не стал как мел. Санёк подлетел ко мне, ударил меня по лицу, затем еще раз и еще. Я ничего не могла сделать, я только слышала, как кричит Фаина, и отсчитывала про себя – раз, два, три, четыре, пять. Потом удары прекратились, я даже не поняла почему – ведь никто не попытался Санька остановить. Всем стало наплевать на нас, каждый из этих предателей-«шариков» думал только о себе, а Санёк сполз на пол, вжался спиной в стену и закрыл лицо руками. Я облизнула разбитую губу. Кажется, течет кровь. Щеки горели, как под утюгом, из глаз текли слезы. Я посмотрела на спокойного «шарика».

– Вы можете убить нас. Вас ничто не держит, вам ничто не мешает.

– Думаешь, я этого не знаю? – спросил он. Мы с Фаей переглянулись.

– Но для этого нет никаких причин, – продолжила я.

– Да просто ради удовольствия, – предложил Санёк.

– Я не знаю, получили ли вы уже деньги, но думаю, что нет, – я говорила не с Саньком, а с его напарником. – Ваш босс на свободе, а это, что называется, решающее условие. Пока он на свободе – денег нет. Да вам их теперь никто и не даст. Никто не купит теперь ваш героин.

– Пока не купит. Пройдет время – все купят.

– Возможно, но это время ведь надо еще прожить.

– Вам тоже нужно его прожить. Вам бы дожить до завтрашнего утра!

– Это да, – согласилась я. – А с другой стороны, зачем вам нас убивать? Ну, убьете вы нас, ну, закопаете – а нас потом с какими-нибудь собаками найдут, откопают, и будете вы еще и за нас сидеть. А зачем? Чего мы выдадим? Все и так уже всем известно.

– Не факт, не факт, – пробормотал спокойный «шарик». Кажется, он уже начал беспокоиться.

– Да факт, факт, – покачала головой я. – Вы ведь не о том думаете, любезный. Вам не нас убивать нужно, вам бежать нужно. Вот о чем подумайте.

– Хватит! – заорал Санёк и бросился было к нам, но беспокойный «шарик» его остановил. Он молчал и смотрел на меня. Я хотела сказать ему о том, что у меня дети, но вдруг поняла, что для него сейчас это ровным счетом ничего не значит. Другая реальность, другой мир. Он живет на острове, и он Лжец, и не нужно путать его с Рыцарем. Лжец, в отличие от Рыцаря, никогда не скажет правды. Просто не сможет. Таковы уж условия этой задачи. Я молчала и смотрела на него. Я знала – мы не можем победить. Когда нам с Фаей снова вставляли кляпы и надевали на головы мешки, мы кричали, бились и извивались – так повелевал инстинкт. Надежда умирает последней, и иногда – вместе с человеком.

Но не в нашем случае. Нас выкинули на какой-то заброшенной дороге в каких-то лесах. Уже была ночь, когда мы смогли освободиться от мешков и кляпов и развязали друг другу руки.

– Ты как, Лизавета? – тихонько спросила Фая, пока мы с нею брели по пустой лесной дороге из бетонных плит.

– Я жива, – ответила я, и это было единственное, что имело значение сейчас, в этот конкретный момент.

– Вот уж не думала, что твоя речь дойдет до этого пустого черепа с татуировкой.

– Не кажи «гоп». Вдруг они вернутся?

– Думаешь? Мы с тобой тут возились битый час, пока развязывались. Если бы они хотели нас убить, уже убили бы. Нет, они приняли твой добрый совет и уже на пути в Шереметьево. Надеюсь, их самолет разобьется.

– Фая, что ты такое говоришь! Они же там будут не одни, там же будут и другие люди.

– Вечно тебе люди интересны. Покажи мне свое лицо, Лиза. Господи, ну как этот дебильный Санёк тебя отделал, – Фая прикоснулась к уголку моей губы. – Тебе нужно к врачу.

– Сначала нужно дойти до цивилизации. Мы с тобой вполне можем тут заблудиться и сгинуть.