Ошибаются те, кто думает, что цены на платные услуги одинаковы во всех диспансерах. Цены устанавливает главный врач учреждения и подает на утверждение вышестоящим организациям, которые, как правило, утверждают то, что им подают.

Главная проблема всех частных клиник и платных отделений заключается в необходимости приобретения как можно большего капитала при условии сохранения незапятнанной позитивной репутации. Проще говоря — хочется и капитал приобрести, и невинность соблюсти, что порой приводит к локальным конфликтам.

Неожиданный визит доктора Сердюкова сильно удивил Данилова. Захотелось встать и, передразнивая «классически-великосветские» манеры коллеги, поклониться и спросить: «Чем обязан, сударь?», но Данилов проявил благоразумие, ограничившись дежурным: «Добрый день». Заодно и припомнил, что Сердюкова зовут Леонидом Валерьевичем.

— Я к вам с просьбой, доктор!

Сердюков развернул стул, уселся на него верхом, а обеими руками взялся за спинку, демонстрируя Данилову превосходно отполированные ногти и аляповатую золотую печатку на безымянном пальце правой руки. Булавка для галстука у него была под стать перстню — золотая, бросающаяся в глаза как размерами, так и блеском.

«Сразу видно богатого человека», — иронично подумал Данилов.

— Вообще-то подобные вопросы я решаю с Ангелиной Александровной — Сердюков сразу решил дать понять Данилову, что обратиться к нему его вынудило стечение обстоятельств. — Но она уже ушла…

Заведующая физиотерапевтическим отделением работала сегодня в первую смену. Всех больных, направленных «платным» отделением, принимала она.

— Ушла, но завтра придет снова, — ответил Данилов, в свою очередь давая понять, что не сильно горит желанием брать на себя какую-то часть обязанностей и функций заведующей отделением.

— Время не терпит. — Сердюков посерьезнел, согнал с лица некое подобие улыбки, с которым вошел в кабинет Данилова, и даже слегка нахмурил брови. — Надо пристроить на электросон моего постоянного клиента…

— Давайте его сюда, если, конечно, Ангелина Александровна не будет против того, что я…

— С Ангелиной Александровной я потом решу этот вопрос, — нетерпеливо перебил Сердюков. — Суть дела в том, чтобы провести первый сеанс прямо сейчас, не откладывая. Так и клиенту удобнее, раз он уже ко мне на прием приехал, и переносимость процедуры сразу можно будет оценить…

— Сейчас посмотрим… — Данилов пододвинул к себе тетрадку с расписанием.

— Можете не смотреть, у вас до семи часов все занято, — сказал Сердюков. — Я уже навел справки у сестер. Но меня это не устраивает, во-первых, очень занятому человеку никак не возможно терять три с лишним часа, а потом я работаю до семи…

— Тогда на другой день? — предложил Данилов. — Пусть придет; подберем ему время.

Аппарат для электросна был в диспансере один.

— Доктор! — Сердюков слегка повысил голос. — Вы что, действительно не понимаете, чего я от вас хочу, или просто притворяетесь?

— Зачем мне притворяться?

— Ну, есть такие люди, которые любят, чтобы их как следует попросили, поползали бы перед ними на брюхе…

— Меня такие зрелища не привлекают. — Данилов представил полного вальяжного Сердюкова, ползающего по кабинету на брюхе, и ему стало смешно. — Но не могу же я подвинуть кого-то из пришедших на процедуру в назначенное время ради вашего постоянного клиента. Добро еще процедура была бы трехминутная, но она ведь на все сорок.

— А если постараться? — Сердюков прищурился и склонил голову набок.

— А зачем? — в тон ему ответил Данилов.

— Ради платного клиента, который приносит доход!

— Все клиенты приносят доход, — ответил Данилов. — Я не хочу рассуждать о справедливости, но есть такое понятие, как организация работы…

— Ангелина Александровна обязательно пошла бы мне навстречу! — Сердюков поправил указательным пальцем сползшие с носа очки. — Нашим пациентам все стараются пойти навстречу!

— Позвоните Ангелине Александровне, пусть она придет и «вставит» вашего клиента в уже занятое расписание, — предложил Данилов. — А я так не умею. Я ведь не волшебник, а только учусь…

— То есть вы мне отказываете? — уточнил Сердюков.

— Да, я вам отказываю, — подтвердил Данилов. — И не пытайтесь провести вашего клиента на электросон вне очереди. Эту процедуру назначают нервным, легковозбудимым людям, они непременно поднимут шум…

— Вот поэтому я и прошу вашего содействия. — Сердюков подался вперед. — Можно же сказать, что проводится какая-нибудь профилактика. Мы же, в конце концов, «монетный двор» диспансера, как выражается Марианна Филипповна…

— Нет, я же вам уже объяснил. — Данилов встал, намекая на то, что разговор окончен, и потер рукой внезапно отяжелевший затылок.

Сердюков тоже встал.

— Вы ведете себя как мелкий жлоб, упивающийся своей властью, — негромко сказал он, глядя в глаза Данилову. — Вам плевать на установившиеся правила, на корпоративный дух…

— Простите, коллега, — Данилов демонстративно помахал правой ладонью в воздухе, словно отгоняя дурной запах, — дух от вас не корпоративный, а какой-то гнилой.

— Дал бы я тебе по морде, да воспитание не позволяет! — выпалил Сердюков, одновременно (и не совсем логично) отступая к двери.

— Если очень хочется, то не надо себя сдерживать, — улыбнулся Данилов, чувствуя, как у него начинают чесаться руки — физически, не в переносном смысле. — От насилия над собой возникает большинство заболеваний — от гипертонии до язвы. Так что если хочется — надо дать. Я могу подойти поближе, чтобы вам, коллега, было удобнее…

Он вышел из-за стола, но Сердюков не стал его дожидаться — рванул на себя дверь и выскочил в коридор. Данилов выглянул в коридор и пригласил войти женщину, сидевшую на банкетке возле двери.

Минут через пять зазвонил телефон. Данилов извинился и снял трубку, подумав, что это наверняка звонит Сердюков, но ошибся — звонила Долматова, заведующая отделением платных медицинских услуг.

— Владимир Александрович? Анна Всеволодовна беспокоит…

— Здравствуйте, Анна Всеволодовна, — радушно сказал Данилов. — Слушаю вас внимательно.

— У меня сейчас сидит Леонид Валерьевич…

— Мы с ним только что беседовали.

— И что, действительно у вас такое плотное расписание?

— Да, какой смысл мне врать? Тем более что Леонид Валерьевич сам видел.

— Жаль, жаль… — В звонком не по возрасту голосе Долматовой зазвучала грусть. — Да, кстати, не знаю, в курсе ли вы, но все наши пациенты, прошедшие через другие отделения, учитываются при распределении премий.

— Буду знать, — коротко ответил Данилов.

— Всего хорошего. — Долматова повесила трубку.