— Значит, началось?

— Кажется, да.

— Ладно, — сказал он и сделал глубокий вдох. — Не будем паниковать.

— Я не паникую.

— Прекрасно, потому что поводов для паники нет.

— Знаю.

Несколько мгновений они молча смотрели друг на друга.

— Мне надо принять душ, — наконец сказал Джереми.

— Душ?

— Да, — ответил он, выбираясь из постели. — Я скоро.

Джереми не торопился. Он принимал душ так долго, что ее зеркала запотели, поэтому пришлось протереть их, чтобы побриться. Он почистил зубы, побрызгался лосьоном — после бритья, дважды прополоскал рот, неторопливо открыл новый дезодорант, включил фен и уложил волосы геем. Он заметил, что ногти у него слегка отросли. Джереми принялся подстригать их и услышал, как позади него paспахнулась дверь.

— Господи, что ты делаешь? — удивленно спросила Лекси. Обеими руками она поддерживала живот. — Почему так долго?

— Я почти закончил, — запротестовал он.

— Ты здесь уже полчаса!

— Правда?

— Правда! — Лекси с трудом сосредоточилась сквозь боль и хлопнула глазами, когда увидела, чем он занят. — Ты стрижешь ногти?!

Прежде чем Джереми успел ответить, она развернулась и заковыляла прочь.

Раньше, воображая этот день, Джереми даже не подозревал, что поведет себя таким образом. Он полагал, что будет образцом спокойствия и сдержанности. Соберется с нечеловеческой аккуратностью, будет присматривать за женой и утешать ее, потом возьмет приготовленную заранее сумку и повезет Лекси в больницу, сжимая руль недрогнувшей рукой.

Джереми не ожидал, что будет настолько перепуган. Он не был готов. Какой из него отец? Он понятия не имеет, что делать. Подгузники? Прикорм? Как держать ребенка? Одному Богу известно. Ему нужен еще хотя бы день, чтобы прочитать одну из тех книг, которые Лекси штудировала месяцами. Но теперь уже слишком поздно. Его подсознательная попытка оттянуть неизбежное провалилась.

— Нет, мы не выехали, — сказала Лекси по телефону. — Он собирается!

Джереми догадался, что она разговаривает с Дорис. И, видимо, недовольна.

Он начал одеваться и едва успел натянуть через голову рубашку, когда Лекси повесила трубку. Согнувшись вдвое, она молча вытерпела очередные схватки. Джереми ждал, пока боль утихнет. Затем, поддерживая жену, он повел ее в машину, отчасти восстановив самообладание.

— Не забудь сумку, — сказала она.

— Я схожу за ней.

Они сели в машину. Снова начались схватки, и Джереми торопливо начал выруливать с дорожки.

— Сумка! — морщась, крикнула Лекси.

Джереми ударил по тормозам и снова вкатил во двор. Он действительно был не готов к этому.

Дороги были пустыми и черными. Джереми жал на газ, торопясь в Гринвилл. В связи с возможными осложнениями Лекси решила рожать в гринвиллской клинике, и Джереми предупредил врача, что они уже едут.

Когда минули очередные схватки, побледневшая Лекси откинулась на спинку сиденья. Джереми погнал машину еще быстрее.

Они неслись по безлюдным дорогам, в зеркальце заднего вида можно было разглядеть сероватый утренний свет на горизонте. Лекси притихла, Джереми тоже молчал. Никто из них не произнес ни слова с тех пор, как они сели в машину.

— С тобой все в порядке?

— Да, — ответила Лекси, хотя, очевидно, страдала. — Однако можно было бы ехать и поживее.

Сердце бешено заколотилось в его груди. Спокойнее, сказал себе Джереми. Он почувствовал, как занесло машину на повороте.

— Не так быстро, — сказала Лекси. — Я не хочу умереть прежде, чем мы доберемся.

Джереми слегка сбросил скорость, но каждый раз, когда у жены начинались схватки, он ловил себя на том, что жмет на газ. Схватки приходили каждые восемь минут. И он не знал, сколько у него времени — много или мало. Действительно, следовало прочитать справочник. Любой. Теперь некогда.

Гринвилл уже проснулся. Не слишком много машин, но вполне достаточно, чтобы застрять на нескольких перекрестках. На втором из них Джереми обернулся к Лекси. Если такое возможно, она казалась еще более беременной, чем в ту минуту, когда они садились в машину.

— Ты в порядке? — повторил он.

— Перестань. Честное слово, я скажу, если что-то будет не так.

— Мы уже почти на месте.

— Слава Богу.

Джереми уставился на светофор, гадая, отчего не загорается зеленый свет. Разве не понятно, что у него неотложное дело? Он взглянул на жену и с трудом поборол желание вновь спросить, как она себя чувствует.

Когда Джереми, приехав в клинику, с безумным видом прокричал, что у его жены роды, санитарка подкатила к машине кресло на колесах. Джереми помог Лекси выбраться, и она устроилась в каталке. Он схватил с заднего сиденья сумку и последовал за ней. Несмотря на ранний час, народу было полно, у окошка регистратуры ждали трое.

Джереми ожидал, что они сразу же отправятся в родильное отделение, но вместо этого Лекси подкатили к окошку, и пришлось ждать в очереди. Никто не спешил. Медсестры, кажется, были всецело поглощены кофе и болтовней. Джереми с трудом справлялся с нетерпением, особенно пока записывались первые трое. Никто из них не стоял одной ногой в могиле — судя по всему, они пришли всего лишь за рецептами. Кто-то даже пытался флиртовать. Наконец — наконец-то! — наступила их очередь. Прежде чем Джереми успел что-нибудь сказать, медсестра, не обращая никакого внимания на состояние Лекси, сунула ему бумаги.

— Заполните первые три страницы, на четвертой распишитесь. И предъявите страховую карточку.

— Это так уж необходимо сейчас? У моей жены роды. Может быть, вы сначала положите ее в палату?

Медсестра взглянула на Лекси.

— Какой промежуток между схватками?

— Минут восемь.

— И давно?

— Не знаю. Около трех часов.

Сестра кивнула и перевела глаза на Джереми.

— Заполните первые три страницы, на четвертой распишитесь. И не забудьте карточку.

Джереми взял анкету и сел, чувствуя себя изрядно смущенным. Бумаги? В такой момент им нужны бумаги? Когда дело срочное? Мир и так уже потонул в бумагах, и в частности — эта больница. Джереми собирался отложить анкету, вернуться к окошку и спокойно объяснить ситуацию. Видимо, сестра чего-то не поняла.

— Эй…

Джереми обернулся на звук голоса Лекси. Она по-прежнему сидела в кресле у окошка регистратуры.

— Ты так и оставишь меня здесь?

Джереми увидел, как присутствующие воззрились на него. Несколько женщин нахмурились.

— Прости, — сказал он, быстро встал и заспешил к жене. Развернув кресло, Джереми вернулся на место.