– Не ходи сам к врагу! А как сгинешь, кто встанет за дом наш? – чуть ли не взмолилась Ярославна, узнав, что я лично собираюсь отправиться во вражеский стан.

– Некому больше довериться, родная, – успокаивал я. – Тут каждое слово, каждое действие будет на вес золота.

– Да неужто сотники твои, Мартын да Наум, не смогут послов в крепость заманить?

– У братьев кулаки чешутся, а мертвые послы мне ни к чему! Сейчас не сила нужна, а хитрость. Был бы дед Еремей не так плох, ему бы доверил, а так сам пойду. Ты не переживай, сиротами вас не оставлю. Я сам еще пожить хочу. Только вкусил все прелести. Вот, я стрелка Авдея доспех взял, рубаху простую, шишак с маской, так что во мне Коваря и не признают. Тут дел-то всего: погарцевать перед тысячником, чтобы передал: дескать, колдун к себе послов зазывает.

– Ох, накличешь лиха, батюшка! А как не захотят, стрелой из седла выбьют…

– Ну, будет! Мое правило простое! Хочешь, чтобы все было сделано, как надо, – делай сам!

И прекрати мне сердце рвать рыданиями! Со мной еще Олай с разведчиками пойдет, так что сбежим, случись что. – Чмокнув женушку еще разочек в соленую от слез щечку, я шутливо притиснул ее к себе и, получив тумака в лоб, помчался по делам.

Ремесленный люд в крепости разодели в доспехи да кольчуги, чтобы создать видимую численность, взамен ушедших в засаду регулярных боевых частей. По тайным тоннелям, с болот, были доставлены оборотень с полусотней волков. К волкам за столько лет люди успели привыкнуть, четко научились различать, которые с болот, тренированные да прирученные, а которые дикие. Для послов вид бодрой и бравой армии, готовой биться хоть до второго пришествия, будет не лишним. Трактирщики готовят пир, дорогие блюда, угощение на золотых и серебряных подносах, чтобы знали послы, что припасов у нас на годы вперед и вся их осада не больше, чем просто трата времени. Я расставлял декорации, готовил ассистентов. Премьера такого сложного спектакля с многоходовым действием должна пройти без огрехов.

Ярославна, сдерживая слезы и недовольство, все же помогала мне одеться в тяжелые, чуть тесные доспехи. В отличие от моих, они были куда более тяжелые. Все, вплоть до сапог, пришлось сменить. Замотать лицо платком и скрыть под маской забрало.

Во главу переговорщиков я поставил молодого князя Александра, но не в сопровождении его киевских ратников, а со своими, куда как более проворными и надежными разведчиками.

Ближе к двум часам дня открылись ворота и наш небольшой отряд из двенадцати всадников выдвинулся по раскисшей дороге в сторону лагеря неприятеля. Могло произойти все, что угодно. Стремительная атака, коварный выстрел из укрытия, открытое нападение с явным превосходством в численности, но мы должны были идти на этот риск. Правду сказать, Александра я взял с собой не случайно. Были и другие кандидаты на эту почетную должность, но молодой князь в данной ситуации выступает не просто как боевой товарищ, а скорей как сторонний наблюдатель, отправленный своим отцом Ярославом как доверенное лицо. Случись промашка, и нам не удастся выйти из передряги живыми – у Ярослава будет повод мстить или хотя бы требовать более выгодных условий, когда ордынцы подойдут к стенам его города. Не то чтобы князь был моей страховкой, но за все то время, пока он околачивался в стенах моей крепости, рьяному мальчишке так и не удалось себя проявить, вот я и предоставил ему шанс. Тем более что из нас всех, лапотников, он единственный обладал харизмой, присущей отпрыску княжеского рода, которую мгновенно учуют опытные ордынцы.

Мы молча выехали из ворот и неспешно отправились к переправе, внимательно оглядываясь по сторонам. Олай и его люди не раз и не два заметили разведчиков, которые особо и не скрывались, но и не лезли на рожон, предпочитая следовать параллельным курсом по перелескам и оврагам. Под пристальным наблюдением десятков соглядатаев мы добрались до реки и стали ладить переправу. Даже с нашего берега было отлично слышно, как в лагере началась суета и беготня. Это были не боевые кличи и не срочные сборы, но к возможным неожиданностям ордынцы явно готовились, невзирая на малую численность нашего отряда.

– Рассылают большие дозоры окрест, чтоб не угодить в ловушку, – заметил один из разведчиков Олая, разглядывая местность через оптику подзорной трубы.

– Всякий мыслит, как поступил бы сам, – ответил я тихо, ни кому конкретно не обращаясь. – Вот они и засуетились, ждут подвоха.

По мере того как мы приближались к шатровому городку ордынцев, я восхищенно наблюдал, как менялся в лице молодой князь. Надменно вздернув головой, Александр чуть вытянулся, откинулся в седле, выпятил подбородок и грудь, на глазах превращаясь из любопытного и пронырливого мальчишки в избалованного и чванливого княжеского отпрыска, который сызмальства привык, что ему подставляют спину в тот момент, когда он только вынимает ступню из стремени. Надеюсь, что такой гонор и манеры смогут сыграть важную роль в коротких переговорах.

– Поднимемся на гряду и станем ждать, покуда кто-то из сотников к нам не пожалует. Дальше гряды ни шагу. – Чуть ли не в голос скомандовал я, видя, что весь отряд припустил, едва переправившись. Излишняя суета нам ни к чему.

Обсуждать этот приказ никто не вздумал. Все сделали четко и без самодеятельности. Просто поднялись на невысокую насыпь у пологого берега и встали, ожидая, когда к нам проявят интерес и приблизятся.

Больше полусотни человек верхом на резвых лошадях мчались к нам с таким напором, что, казалось, еще мгновение – и они вынут сабли из ножен и бросятся в бой. Я был почти уверен, что этого не произойдет, но все же непроизвольно поправил меч и подвел своего коня чуть ближе к князю. Александр невозмутимо сидел, как влитой, в седле, лицо его было неподвижно, взгляд суров и надменен.

Оружие налетевшие всадники все же вынули, но в атаку не кинулись. Разделившись надвое, они обогнули нас, обдав резкими запахами немытых тел, сальных одежд и конского пота, отрезав нехитрым маневром пути отступления к реке. Подоспела еще одна немытая банда, более многочисленная и пестрая. Выскочивший вперед всадник ссадил из-за спины некое безликое существо, кутавшееся в теплый халат и оказавшееся толмачом.

Александр, глядя поверх голов всадников, неспешно ронял слова:

– Имею честь передать вашим полководцам и достойным князьям, что мой повелитель Коварь готов принять в своей крепости послов ваших, числом вам угодным. Послам вашим, коль будут они присланы, обещана защита и безопасность до того времени, пока те не пожелают воротиться.

Толмач, выслушав пышную тираду князя, с поклоном удалился и, вцепившись в стремя одного из всадников, гарцующих перед нами, пересказал слова князя. Всадник, немолодой и грузный, отличавшийся от остальных более чистой и богатой одеждой, цепким, немигающим взглядом, долго разглядывал нашу делегацию. Затем, пренебрежительно оттолкнув переводчика ногой, направил своего коня прямо к князю.

В рядах окруживших нас воинов послышались встревоженные голоса, некоторое раздражение, но никто не посмел вмешаться. Видимо, статус этого человека был достаточно высок, так как стоило ему повести только бровью, все мгновенно убрали оружие в ножны и подались в стороны, раздвигая тесный круг обступивших нас всадников. Пока он, вперившись тяжелым взглядом в глаза Александра, играл с ним в гляделки, я сделал знак Олаю. И тот повторил приглашение для послов уже на булгарском. Важный человек наконец отвел взгляд от князя и выслушал черемиса. На его непроницаемом круглом лице не дрогнул ни один мускул, он только кивнул, как следом остальные одобрительно закачали головами и, видя наше намерение вернуться обратно к речной переправе, тут же расступились. Похоже, к послам ордынцы относились весьма уважительно.