Ребекка была поражена.

– Вы… вы будете растить моего ребенка как своего собственного?

Разве она могла надеяться на такой поворот событий!

Взгляд его серых глаз обдал ее холодом.

– Ребенок будет носить мое имя, так же, как и вы. Я рассчитываю на абсолютное подчинение мне – и ваше, и его.

Он шагнул к ней. Его рука, гибкая, словно змея, протянулась из темноты и сжала, как стальной обруч, ее запястье.

– Никогда не пытайся шутить со мной, Ребекка! Не бросай мне вызов. Если до меня дойдет хоть малейший слушок, малейшее перешептывание о твоем поведении – ты будешь горько жалеть потом об этом всю жизнь. Ты и представить себе не можешь, что я с тобой сделаю.

Он резко разжал пальцы, отдернул руку и покинул комнату. Дверь захлопнулась за ним, щелкнул замок.

Ребекка перевела дыхание. Только сейчас она почувствовала, что ее колотит нервная дрожь. «Не сделайте ошибки!» – вспомнила она. Страх вызвал приступ тошноты. Она вскочила и бросилась к раковине над умывальником. Рвота была мучительной и бесконечной.

Уэлсвилл

Рори въехал верхом на Баском-стрит. Уже за деревьями виднелся дом Синклеров. Рори едва сдержался, чтобы не пустить Красномундирника в галоп. Сердце его бешено колотилось. Путь из Денвера утомил его. Два месяца он оправлялся от раны, но все равно чувствовал слабость, шатался на ногах, как новорожденный жеребенок, и боли в боку до сих пор не оставляли его.

Золотой осенний день был прохладен, но пот струился по его лицу, а голова кружилась.

Док Элшнер объяснил его состояние большой потерей крови, которая угрожала самой его жизни. Все эти недели он пролежал в постели, беспомощный и переживающий из-за того, что не мог сообщить Ребекке свой обратный адрес и, следовательно, не получал от нее ответных писем. Салун «Бочонок с кровью» был как раз тем местом, которое вызвало бы бурю возмущения у ее «святого» семейства.

Он остановился на ночь в маленькой гостинице на окраине Уэлсвилла отдохнуть, смыть с себя дорожную пыль и переодеться в новый костюм, купленный в Денвере. Его свадебный костюм.

Спешившись возле дома Синклеров, он нащупал в кармане заветную коробочку с обручальным кольцом. Большая часть его выигрыша была помещена в денверский банк, но он не поскупился на кольцо с изумрудом и плетеный золотой браслет и гордился своим приобретением. Ребекка станет супругой владельца скромного ранчо, но свадебный подарок, приготовленный для нее, великолепен.

Заранее приготовив себя к тяжелому разговору с ее родителями, Рори был неприятно разочарован, никого не обнаружив ни в доме, ни в церкви. Может быть, что-то стряслось на ранчо, где обитали Леа с мужем?

Рори поспешил на конюшню Дженсона. Бью был в курсе всех событий, происходящих в Уэлсвилле.

Он нашел своего бывшего хозяина в загоне для необъезженных лошадок. Тот встретил Рори довольно хмуро.

– Где тебя черти носили, Мадиган? Что-нибудь стряслось? Ты выглядишь похуже, чем после того, как тебя отделал Архимед Пул.

Вид у Рори и правда был, как у мученика. Он потерял в весе, лицо осунулось, исхудало.

– Это длинная история, Бью. Оставим ее на потом. Я разыскиваю Ребекку Синклер. Вся ее семья куда-то пропала. Где она?

В глазах Рори была и надежда, и тревога. Сейчас он выглядел таким юным и трогательным. Дженсон уже возненавидел себя за то, что еще не сделал. Он вынужден разбить все надежды этого молодого симпатичного ему парня.

Но что заставило мальчишку столь долгое время болтаться где-то в чужом городе? И по какой причине девушка так скоропалительно выскочила замуж за этого напыщенного индюка Амоса Уэллса?

Он, не зная, чем занять себя от смущения, намотал на кулак удила, которые держал в руке.

– Мне очень неприятно сообщать тебе плохую новость, Мадиган.

У Рори волосы зашевелились на затылке. Он до боли стиснул зубы.

– Говори, Бью! – потребовал Рори.

Дженсон неловко переминался с ноги на ногу. Он вытер о штаны внезапно вспотевшую ладонь.

– Мисс Ребекка позволила себя заарканить. Она с мужем и все ее родичи сейчас в Карсон-Сити готовятся праздновать свадьбу. Будет там и губернатор, и свора конгрессменов, и прочие богатые бездельники.

– Она вышла замуж за Амоса. – Рори не задал вопроса, а просто констатировал факт. Тон его был сух и невыразителен. – Когда?

– Да уж давно, пожалуй.

– Что значит «давно»?

– Ну… почти месяц назад.

И месяца не прошло со дня его схватки с Архимедом! Рори уже не мог сдержаться. Горечь, обида, гнев вырвались наружу. Он ухватился за грубо отесанный столб ограды загона, не ощущая, как острые щепки впиваются ему в ладони.

– Она приходила сюда, наверное, через пару недель после того, как я вернулся из Денвера. Была, по-моему, не в себе. Я ей сказал, что ты приедешь на днях, что ты задержался немного, встретив земляка Блэки Драго… ну и…

– Что же? У леди не хватило, очевидно, терпения? – резко прервал его Рори, повернулся на каблуках и зашагал прочь.

Удар ножом был ничто по сравнению с таким предательством.

– Подожди, Рори! Не сходи с ума, слышишь? Куда ты направляешься?

– В Карсон-Сити. Праздновать свадьбу.

Дженсон в сердцах сплюнул, увидев, как Рори вскочил в седло и ускакал, окутанный облаком пыли. Что за странные дела творятся… из-за чего поднялась такая буря?

Сначала девчушка падает в обморок на глазах у конюхов, потом является Рори в таком виде, будто встал из гроба, да вдобавок еще мечет громы и молнии… Дженсону непонятна была эта молодежь.

Карсон-Сити

Ребекка стояла перед зеркалом, а Пэтси возилась с ее нарядом из роскошного настоящего китайского шелка. Фасон был выбран со вкусом, и платье было пошито превосходно. Глубокий вырез приоткрывал начавшие полнеть груди Ребекки, но талия выглядела почти такой же стройной, как раньше. Беременность была пока незаметна.

– Придерживайте корсет, пока я буду застегивать крючки, мадам, – попросила маленькая горничная.

Она трудилась усердно. Ее сосредоточенное личико выражало высшую степень преклонения перед такой красавицей, как ее госпожа. Не так давно Ребекка советовала Леа не затягиваться, а теперь сама пользовалась корсетом. На этом настаивал Амос. Что бы ее супруг ни пожелал, она послушно все исполняла. Она должна показаться гостям во всем блеске, приветливо улыбаться, отвечать на шутки, благодарить за комплименты, выглядеть грациозной и соблазнительной и стать истинной душой ночного празднества.

Самые влиятельные люди штата будут сегодня среди приглашенных. Городской дом Уэллса зальет яркий свет – от купола здания до подвального этажа. Ребекка слышала, как внизу настраивает инструменты нанятый Амосом оркестр.