Как-то так, наверное, мог рассуждать товарищ Сталин, принимая коллег-товарищей на своей даче в Кунцеве.

– Это все хорошо, товарищ Кузнецов, и я с удовольствием выпью за успехи Рабоче-Крестьянского Красного флота, – и Сталин поднял бокал с «Хванчкарой», – но все же давайте говорить откровенно, наш успех в Исландии в очень большой степени связан с тем, что наш отряд кораблей не ввязался в евро-американскую схватку, а потом корабли отряда действовали практически в полигонных, учебных условиях. Так что давайте без шапкозакидательства и головокружения от успехов.

Выпили. Закусили шашлычком. Поболтали. Маршал Буденный рассказал анекдот. Посмеялись. А чего бы не посмеяться, ведь главного злодея и палача страны Советов тут не было. Наверное, маньячит у себя в подвалах на Лубянке. Твою ж… Посмеялись-вспомнили. Легок на помине. В гостиную зашел Генеральный комиссар госбезопасности Лаврентий Павлович Берия. Зловеще сверкнули стекла пенсне. Легендарный маршал непроизвольно потянулся к отсутствующей на поясе шашке.

– Опаздываете, товарищ Берия, – не предвещающим ничего хорошего тоном произнес Верховный. – Не хотите пить за успехи героического Красного флота? Или за товарища Буденного не хотите выпить?

– Да без проблем, товарищ Сталин, выпью и за флот, и за Семена Михайловича выпью. – Нарком внутренних дел подошел к столу и налил себе в бокал красного вина. До половины. Задумался, поискал глазами что-то на столе. Ага, вот она. Взял запотевшую бутылку минералки, сковырнул крышку и долил шипяще-пузырящейся воды себе в вино.

– Твое здоровье! Семен Михалыч!

– Красное белым разбавляешь? – с подковыркой бросил Семен Михайлович.

– Не… вот с Димитровым последнее время много общаюсь, вот он и поведал, как у них на Балканах вино в жару разбавляют, чтоб сразу в голову не давало, – объяснил Берия.

– Так не жара… – вставил Молотов.

– Не жара, – согласился Лаврентий Павлович, – но голова лучше, чтобы была свежей.

Сталин насторожился:

– Что-то произошло, Лаврентий?

Берия окинул взглядом присутствующих. Только члены Ставки и ГКО. Все с высшим допуском.

– Да, товарищ Сталин. Проблема.

– Излагай, послушаем.

– Гитлер заболел.

– Эк, проблема нашлась. Даже если сдохнет, и то проблемой не будет, – хмыкнул адмирал Кузнецов.

– Проблема не в том, что заболел, – продолжил Берия, – а в том, что, судя по данным наших людей в Берлине, в среде высшего немецкого военного руководства созрел заговор, направленный на отстранение от власти Гитлера.

– Твою ж… дивизию… – матюкнулся Ворошилов, – только этого не хватало!

– Да в чем проблема-то, – не понял Кузнецов. – Пришибут собаку, туда ему и дорога.

– Давайте дослушаем товарища Берия, – притормозил эмоции коллег Сталин.

– Наши удачные авианалеты на Скапа-Флоу и Фареры, неудачный для немцев десант в Исландию и практически полная потеря крупных кораблей объединенного флота, скорее всего, приведут к серьезным оргвыводам по высшим чинам германского руководства. А если вспомнить катастрофические для немцев события на фронте, потерю Скандинавии, их неудачи в Белоруссии, разгром ракетного полигона на острове Узедом, то становится совсем кисло. Скорее всего, поправившись, Гитлер начнет махать шашкой, и полетят головы. Вот кое-кто в немецком Генштабе и в Абвере решил действовать на опережение. Свалят Гитлера и спасут свои головы. Скорее всего, заговорщики в случае своего успеха, есть среди них такие убеждения, будут предлагать нам перемирие или даже мирные переговоры.

– Все равно не понимаю, нам-то чем это плохо? – спросил нарком ВМФ.

Сталин взмахом руки остановил готового ответить Берию, встал из-за стола, прошелся вдоль стены гостиной, разминаясь.

– Сейчас я вам объясню, почему это будет проблемой для нас. – Сталин взял лежавшую до этого на столе трубку, втянул носом аромат табака, но раскуривать трубку не стал.

– Гитлера нам не жалко. Но вот нужно ли нам сейчас перемирие? Что мы с этого поимеем? Во-первых, естественно, люди! Перестанут гибнуть наши советские люди. И это хорошо. Во-вторых, армия отдохнет, отремонтирует боевую технику или заменит ее на более новую. Но ведь то же самое можно сказать и про Германию и ее армию. Далее. Перемирие и мирные переговоры. Что мы можем и хотим потребовать от Германии на этих переговорах? – Сталин обвел взглядом присутствующих.

– Денацификации, – сказал Молотов.

– Разоружения, сокращения армии, – хором добавили Буденный и Кузнецов.

– Суда над военными преступниками, – вставил свое любитель репрессий Берия.

– Возмещение всего порушенного у нас, – добавил Ворошилов.

– Было бы неплохо с их военными и государственными архивами поработать, – заметил Василевский.

– Ну, где-то так и есть, в общих чертах, – подвел итог Сталин.

– Но вот вопрос – пойдут ли на такие условия заговорщики? Ведь они сами являются военными преступниками и должны будут отправиться под суд. Опять же, это пока германская армия стоит на советской земле, а Красная армия еще даже не дошла до границ Германии. Так что, скорее всего, максимум, чего можно будет добиться от немцев на переговорах, – это возвращение к ситуации начала лета 41-го года. Ну, естественно, Скандинавия и Румыния за нами останутся, но не более. Нужны ли нам такие результаты войны? Нет. Не нужны. Нас не поймет советский народ. В то же время если заговорщики скинут Гитлера и запросят перемирия и переговоров, то мы не сможем им в этом отказать. Ведь и в этом случае, если мы откажемся от мирных переговоров, народ нас не поймет. Скоро два года как воюем. Устал народ. Но нельзя нам сейчас соглашаться на мирные переговоры с Германией, не сможем мы добиться от немцев нужных нам условий мирного договора и признания нужного Советскому Союзу послевоенного устройства Европы. Вот тогда, когда Красная армия выйдет к границам Германии и перейдет их. Когда мы отсечем от рейха Италию, когда наши войска будут стоять в Дании, когда замаячит окружение всей Германии, когда до разгрома ее будет один шаг, вот тогда, и если в Германии найдутся адекватные силы, трезво смотрящие на ситуацию, вот тогда можно будет говорить о переговорах с немцами, вот тогда мы сможем добиться от них признания, а главное, исполнения всех наших требований, и при этом мы сохраним жизни наших бойцов, которые могли бы погибнуть в боях уже на территории Германии. Вот поэтому нам пока важен Гитлер. Он ни при каких условиях на переговоры с нами не пойдет. Ну и мы, естественно, с ним за один стол не сядем. Гитлер нам нужен сейчас для того, чтобы он привел Германию к однозначно толкуемому поражению. Безоговорочному поражению. Поражению, которое не оставит шансов хоть кому-то оспаривать победу Советского Союза. Поражению, результатом которого будет переустройство Германии и всей Европы, такому переустройству, когда навечно будет исключена хоть какая-то угроза Советскому Союзу и советскому народу со стороны Европы в целом и Германии в частности. Вот так, товарищи. Надеюсь, вы, товарищ Кузнецов, теперь поняли, почему заговорщики сейчас для нас проблема?