Мне было тяжело дышать, я почувствовала, как сердце пытается выпрыгнуть из груди, а на грудь навалилась какая-то невероятная, неописуемая тяжесть.

– Что ты подумала? ЧТО НЕ СТОИТ МЕНЯ БУДОРАЖИТЬ?

– Слушай, ты ведь говорила, что любишь меня. Попробуй меня не убить, – жалобно попросила Ольга. – Мне и самой ужасно стыдно. Я вся уже извелась. Но я правда думала, что так будет лучше!

– Почему ты… – я захлебнулась очередным неритмичным вдохом. – Почему ты мне не сказала?!

– Ты уже ушла к Михаилу, – неубедительно оправдывалась она.

То, что я слышала, никак не укладывалось у меня в голове.

– И что? Ты же знала, что я в три секунды вернусь, если только Рубин придет!

– Я знала. Именно этого я и боялась. Только у тебя все более-менее наладилось, а тут он является. Я не знала, что делать!

– И ты решила, что лучше промолчать!

Мне не верилось, что передо мной все та же Оля Соловейка – лучшая моя подруга. Та, которая прекрасно знала, каково мне было, когда Алексей Рубин не приехал; которая лечила меня от депрессии и отлично понимала, насколько мне наплевать на Мишу Окунева. И все же она ни слова мне не сказала! Больше чем полгода! Невероятно!

– Мы все имеем право на ошибку! – жалобно всхлипнула она.

– Сказал киллер, застрелив прохожего. Постой, а зачем он приезжал? – очнулась я. – Чего он хотел? И когда? Когда именно?

– Ну, когда ты только переехала к Мише. В конце января, да, точно. В конце января, – с готовностью уточнила Оля.

Я подумала, что имею реальный шанс потерять сознание.

– А что ж ты молчала?!

– Я не хотела, чтобы ты уезжала, – жалко всхлипнула она. – А ты все равно норовишь уехать. Теперь вот в Завидово. Вот я и подумала, что надо тебе рассказать…

Вот тут я реально онемела. Просто не понимаю, что можно сказать в такой ситуации. ОН приезжал в конце ЯНВАРЯ, когда я еще видела его лицо каждую ночь в своих снах, когда я втайне хотела умереть, но не могла этого себе позволить из-за Темы. Когда я пыталась уговорить себя, что вполне могу прожить всю жизнь в душных объятиях совершенно чужого мужчины, которому я не очень-то и нужна! А в это время Алексей Рубин приезжал в Москву. За мной! Или не за мной? Может, он приезжал, чтобы сделать какую-то гадость, и именно поэтому Оля приняла такое странное решение – ничего мне не говорить? Впрочем, даже если он приехал сделать мне больно, я предпочла бы его увидеть. Лично посмотреть в его красивое загорелое лицо, в его карие глаза, такие умные и понимающие. И услышать, что я ему больше не нужна, а приехал он, скажем, открыть счет в моем банке.

– Ты как? – нахмурилась Оля.

Я держала паузу уже, наверное, минут десять.

– Зачем он приезжал? – с трудом овладела я непослушным голосом. Зеленый экран мне уже никак не мог помочь. Слова выпадали из меня в час по чайной ложке.

– Он приезжал за тобой, – тихим, почти трагичным тоном пояснила Оля. – У вас дома никого не оказалось, кроме бабули, которая что-то бормотала насчет продуктового пайка из собеса. Тогда он поднялся ко мне.

– Он приезжал за мной? – одними губами повторила я. – Хотел, чтобы я уехала с ним? Да? ДА?!

– Да, – огорченно кивнула Оля. – Но ты уже жила у Миши. Кажется, пару недель. И я надеялась, что вам с ним хорошо. Ты сама мне говорила, что Миша – примерно то, на что ты рассчитывала!

– Налей мне водки! Или спирта! – я пыталась уговорить себя, что все происходящее – галлюцинация.

– Сейчас! – засуетилась она. – Секундочку! Черт, где же рюмки? Будешь из чашки?

– Да! Полную чашку!

– Ага. Может, тебе еще дать транквилизатор? – заботливо поинтересовалась Ольга.

– Подробности! Все, до единого слова! И держи меня, чтобы я тебя не сильно покалечила. Как ты могла? Что ты ему сказала? Да если бы ты только словом мне обмолвилась, что Рубин в Москве, я бы в секунду бросила все и нарисовалась у тебя на пороге! Ты должна была держать его до последнего, не отпускать и рассказывать ему, как я его люблю!

– Да, – уныло кивнула она. – Наверное! Но я сказала, что ты переехала жить к мужу. Что ты вышла замуж. И попросила, чтобы он не мешал твоему счастью.

– Моему чему? Не мешал моему ЧЕМУ? Счастью?! – Тут у меня сорвало все последние предохранители: – Я тебя убью, Олька! Убью!

– Он хотел ехать! Он мне не поверил и все равно хотел ехать к тебе, чтобы посмотреть тебе в глаза! – предусмотрительно она отпрыгнула от меня. – Но я сказала, что ты вышла замуж за свою самую большую в жизни любовь, который к тому же еще и отец Темы. Что Тема еще одного вашего разрыва не перенесет. Я и правда так думала!

– И он уехал? – ахнула я. Снова стало трудно дышать. Но на сей раз потому, что я никак не могла заставить себя попробовать вдохнуть. Мне казалось, что стоит мне вдохнуть воздуха, я взорвусь и разлечусь грязной кляксой по Олькиной стене.

– Ну да. Уехал. Сказал, что ребенок – это, конечно, аргумент. И что Стешенко – урод, но как всегда прав. Я сука, да? А кто он такой, этот Стешенко?

– Ты сука, да. Так и есть, – подтвердила я. – Стешенко – это Алексеев коллега, тоже гид по туризму. Женщин недолюбливает, а во мне с первого взгляда заподозрил меркантильную стерву. Я звонила ему перед тем, как окончательно похоронить все мои надежды и отдаться Михаилу. Вернее, я звонила Алексею в Нижний Новгород, но ответил мне Стешенко. Сказал, что Алексею на меня совершенно наплевать и чтобы я больше не звонила. Ничего не понимаю! Если Рубин собирался ко мне ехать, то с чего Стешенко надумал меня послать?

– Господи, как же все запутано! – поразилась Ольга. – Если бы я знала подробности, я бы Рубина сразу же к тебе погнала. А интересно, почему ты мне не сказала, что звонила в Нижний? Ты тоже мне соврала!

– Во-первых, если бы я тебе сказала, ты бы мне звонить запретила. Во-вторых, у тебя уже было готовое мнение о Рубине. А я не хотела верить, что он подлец. И получается, правильно не хотела. Но почему Стешенко так себя повел? Ведь я именно после разговора с ним ушла к Михаилу. Из-за него, в сущности. Я подумала, что мне срочно надо что-то сделать. Или повеситься, или уйти к Михаилу. Что, в сущности, одно и то же.

– Дай-ка подумать! – подняла вверх палец Оля. – Кажется, я кое-что поняла. Цепь событий такова. Сначала твоего Алексея попросили срочно заменить какого-то заболевшего гида, и он на полтора месяца уехал в Боливию.

– Про Боливию мне говорила ихняя менеджерщиха, – припомнила я.

– Дальше, Алексей в пятницу не приезжает, но получается, он уверен, что тебя предупредили.

– Кто? Как? – раскрыла я рот.

– Стешенко, как я понимаю. Алексей ведь именно Стешенко просил предупредить тебя, что он не сможет приехать в пятницу, как обещал. Я тебе говорила об этом?

– Ни хрена, – рявкнула я, думая, что даже водка не сможет смягчить такой удар. Может, закурить? Но как-то глупо в моем весьма солидном возрасте начинать курить.