— К чему лишние премудрости? Лучше бы я надел полицейскую форму.

— То, что ты совершил, вне службы. Будь наоборот, пришлось бы соблюсти протокол. Хочешь знать моё мнение? Автора полицейского мундира нужно гнать из модельеров. В лучшем случае в подмастерье.

— Видимо. Не мешало бы ему подучиться. Спецодежда на смене и та удобнее… Да и ткань получше… Кстати, спецуху шьют в друзских деревнях. Наши женщины… Но форму закупают в Китае. Лучше бы дали заработать своим.

— Первый премьер-министр Израиля Давид Бен-Гурион, — сменил Ицхак тему неожиданно, будто возобновил прерванную ранее беседу, — был противником воинских наград. Считал, что в стране, где героизм в быту обыкновенность, превозносить кого-либо над остальными порочно…

— Мне кажется, он прав…

Ицхак, усмехнувшись, снова увёл разговор в сторону.

— Видел когда-нибудь как сжигают израильский флаг?

— Ну да, по телевизору.

— И что при этом чувствовал?

— Досаду… Раздражение… — прислушиваясь к себе, протянул Мансур…

— У меня — иначе. Всё внутри вскипает. Бурлит. Пульс в аллюре. Кулаки пухнут. Зубы эмаль крошат… Это в крови… Думаю, проблема вашего народа в «принадлежности» и «релевантности». Друзы впрямь напоминают евреев в большинстве проявлений… Но зачастую стараются быть сионистами больше, чем мы. Правда, имеется «но». Вы всё же не приняли правила. Чтобы получить что-то, надо сначала отдать… многое. Судьбы наших народов схожи. И переплелись. Евреи на этой земле вполне заслужили верховенство. Своими мытарствами, страданиями… Миллионами жертв… В конце концов, тысячелетним изгнанием. Именно в этом ключ к пониманию. И я очень надеюсь, что признание твоих заслуг сблизит ваш народ с общностью, называемой Израилем. Что скажешь, дружище? Подумай… Оставлю тебя одного… — прервал Ицхак свою речь и добавил ободрительно, — тебе предстоит крутая встреча…

Ждать пришлось недолго. Дверь отворилась. В зал вошёл Шимон Перес, девятый президент Израиля. Знаменитость, интеллектуал и философ. Политический тяжеловес. Один из наиболее уважаемых в мире израильтян. Протянул руку Мансуру.

— Я верю в дерзких людей. В их волю, удачу и филигранный расчёт, — негромко, с тёплой бархатистостью, — заговорил президент, не выпуская руки Мансура из своей ладони, — они реалисты. Иногда граница между победой и провалом призрачна. Никак не нащупать. Но ошибкам нет места. И реагировать нужно сразу. Иначе будет поздно. Твои решения оказались своевременны и безупречны…

— Спасибо, — осмелился вставить Мансур.

— Моя мечта, — продолжил Перес, глядя в глаза застывшего друза, — пусть для многих, она прозвучит химерой… Все мы устали от насилия. Очень хочу, чтобы соотечественники спокойно выходили из дома. Вели детишек в школу. Шли на работу… И наш святой долг — служить им. И мой, и твой…

После скромной церемонии Мансура перехватил Ицхак. Пожав руку, поздравил и увлёк в один из многочисленных кабинетов. В помещении тихо разговаривали несколько человек. Среди них Мансур сразу узнал полковника Розена.

— Горжусь тобой, прапорщик Букия, — с грустным пафосом раскрыл объятия полковник.

— Спасибо, господин Розен…

— Моё участие в событиях оказалось не слишком приятным. Думаю, ты понимаешь. Честно сказать, надеюсь на снисхождение… И постараюсь немного сгладить конфуз. Должен сообщить… Тебе назначен отдых в восемнадцать дней. Затем направишься на офицерские курсы. После них получишь внеочередное звание старшего лейтенанта. Что скажешь, сынок?

В ответ Мансур обнял полковника.

— Господин Букия, — привлёк к себе внимание незнакомый мужчина.

Мансур повернулся к нему.

— Моё имя Орен. Ненадолго прерву ваше общение. Я представляю организацию ШАБАК. От имени руководства и своего тоже, выражаю признательность и восхищение. Ты не просто помог раскрыть мега-преступление… Резонансное для всего мира… Но спас жизни десятков людей. Сколько помню, у вас с Ицхаком существовала договорённость… Наша организация всегда держит слово, — протянул он пухлый конверт.

Мансур почувствовал неловкость, что не ускользнуло от Орена.

— Всего лишь скромное воздаяние… И ещё… Никоим образом не ущемляю заслуг господина полковника, воспитавшего такого орла… — слегка склонил Орен голову к Розену, — но и ШАБАК намерен видеть в своих рядах старшего лейтенанта Букию.

— Что же… — заметил Розен, — уверен, он справится… однако мне очень жалко его терять.

— Я был рад, господин полковник, находиться под твоим началом. И благодарен господину Орену. Постараюсь принести стране пользу. Наверняка потребуются дополнительные тесты?

Орен сощурил веки:

— Ты даже не представляешь какие! Но главный — допуск по благонадёжности, пройден достойно. Кроме того, за тебя головой поручились два наших сотрудника. И они пожелали немедленно встретиться. Не возражаешь?

— Буду рад знакомству.

— Они многогранные личности. Несомненно, некоторые из граней тебе известны и теперь откроются в новом свете.

Орен отворил дверь. В кабинет вошли улыбающиеся мужчина и женщина.

— Камиль! Рана! — подался навстречу Мансур, — вы каким образом здесь?

— По стечению обстоятельств… Знаешь ли… Случайно проходили мимо… Решили заглянуть на огонёк, — ответил за обоих Камиль.

— С госпожой Лии ты славно сотрудничал в рамках операции… — добавил Орен, — что касается её спутника… Господин Версаль в тот же период взаимодействовал с тобой, не меняя Богом данного облика. Но оба они, и Камиль и Рана, оставались самими собой. Твоими старинными друзьями.

— Камиль… Рана… Оказывается, вы всё знали? — спросил растерянно Мансур.

— Ещё бы, — рассмеялась Рана, — тем не менее, ты настырно добивался моей расшифровки…

— Зато я, — добавил Камиль, — нисколько не жалею о своей совмещённой роли. Выходит, не раздваивался. Просто играл самого себя по оперативному плану.

— Понимаю… Но как я всё это не усёк… Даже близко не почуял… — протянул Мансур, обескураженно разведя руки.

— Господа офицеры, — вмешался Орен, — думаю, нам следует поменять дислокацию. Пусть молодёжь докопается до истин самостоятельно…

Когда они остались одни, Мансур в упор посмотрел на Рану и с нарочитой сдержанностью спросил:

— Что скажешь, Лии? Осталась последняя загадка. Как теперь будут выглядеть наши отношения?

— Они, разумеется, уравновесятся, — потупила взгляд Рана, — шаг-два, и мы сравнимся в звании. Пока полюбуйся моим реквизитом…

И, открыв сумочку, вытащила пакет.

Мансур приняв его, обнаружил внутри парик с пепельными волосами, голубые контактные линзы в пластиковом футляре, косметический набор и авторучку с наплывом посередине.

— Надо же! Так просто? Какой же я допотопный осёл! Забыть о женских хитростях! — иронично покачал он головой, — теперь расскажи, как поживает наш великий мудрец Абу Рабия.