— Но ты не видел лиц этих людей? — очень тихо спросил Гаррон.

Томас покачал головой.

— Ты слышал их голоса. Как по-твоему, они принадлежат людям молодым или не очень?

— Скорее не очень, милорд. Жесткие, суровые голоса.

Значит, это не Бреннан и не сэр Халрик.

— Я запомнил дорогу, милорд, и могу отвести вас туда.

В душе Гаррона загорелся робкий огонек надежды.

— Доставай свой меч из сортира. И поскорее. Уолен, хотелось бы знать, как они пробрались в Белый Тауэр и прошли по бесконечным коридорам в комнату Мерри. И как они узнали, где она спит?

— Четверо стражников, охранявших Тауэр, ранены, один, патрулирующий тот коридор, где спала ваша нареченная, убит. Этого не должно было случиться. Клянусь всеми святыми! Что, если бы это был убийца, пробравшийся в Тауэр, чтобы убить нашего короля?

У Уолена был такой вид, словно его сильно тошнило. Потом он начал ругаться. Гаррон подумал, что Уолен прекрасно понимает: долго ему на должности капитана королевской стражи не продержаться.

— Ни один убийца не сможет добраться до короля, и ты это знаешь, — покачал головой Гаррон. — В приемной всегда дежурят три стражника.

— Да, по ночам они сменяются каждые три часа. Но это…

— Собирай людей, Уолен. Встретимся у восточных ворот.

Гаррон радовался волнам гнева, захлестнувшим его. Все лучше, чем сознание ужасной беспомощности, терзавшее хуже любой пытки. Теперь появился шанс на спасение Мерри. Но куда поехали похитители после того, как Томас сбежал от них? Что, если Джейсон вынудил Мерри выйти за него? Что, если он уже изнасиловал ее?

Нет, Мерри умна, она что-нибудь придумает, чтобы их остановить. Кроме того, даже если она оказалась бессильна против них, не важно: Джейсон Бреннан мертвец, хотя еще этого не знает.

Когда Гаррон затягивал потуже подпругу Дамокла, огромный боевой конь мотнул головой и попытался его укусить. Но долгий опыт общения с этим животным спас Гаррона. Он отскочил и шлепнул коня по шее.

— Я задушу тебя, если попытаешься снова меня укусить. Нужно доставить назад твою хозяйку. Завтра свадьба.

Гаррон на миг прижался лицом к шее коня, ощутил его мощь и силу и немного успокоился.

«Мерри, — мысленно попросил он, — воспользуйся своим умом, скажи, что ты должна составить список, прежде чем обвенчаться с ним».

Он мог бы поклясться, что в эту минуту слышит ее голос, назидательный, как у монахини, и с улыбкой вскочил в седло.

Гилпин втайне удивился. С чего это хозяин вдруг веселится?

Он глянул на сэра Лайла, что-то тихо говорившего своим людям. Что именно?

Три часа спустя Гаррон был так же молчалив, как дюжина солдат, ехавших сзади. Небо потемнело. Полумесяц исчез. В воздухе сильно похолодало. С неба сыпался дождь, и вскоре все всадники промокли до костей. С каждой минутой им приходилось все хуже.

Добравшись до леса, о котором говорил Томас, они увидели узкую, хорошо утоптанную дорогу, прорезавшую чащу, но дождь смыл следы колес и превратил глину в жидкое месиво. Гаррон знаком велел ехать дальше. Деревья становились все гуще и, к счастью, давали некоторую защиту от бесконечного дождя.

Наконец они набрели на две заросших тропинки, отходивших от главной дороги, как две простертые руки, и исчезавших среди деревьев. Мужчины в телеге могли выбрать одну из двух тропинок или и дальше ехать прямо. Но тут дождь превратился в ливень. Холодные капли проникали даже сквозь густые кроны, и мужчины скорчились в седлах, опустив головы. Гаррон изучал тропинки. Ничего, кроме грязи.

Пришлось разделить мужчин на три группы. Сам не зная почему, он чувствовал, что нужно ехать по правой тропинке. Он, Гилпин и два солдата, Арнольд и Джон, отправились направо. Сэр Лайл и его люди — налево. Уолен с оставшимися солдатами поехали дальше. Гаррон в жизни не молился так усердно, о том, чтобы Господь дал ему выбрать правильную тропинку. Через какое-то время узкая раскисшая дорожка закончилась небольшой полянкой, в центре которой стояла хижина дровосека, маленькая, но крепкая. Из дыры в потолке струился дым. Едва Гаррон остановился у дверей, как дождь неожиданно прекратился. На небе снова показался полумесяц. Гаррон отряхнулся, как промокшая дворняжка, приказал солдатам оставаться на месте, и заколотил в дверь. Но ответа не получил. И принялся снова стучать. Наконец на пороге появилась старуха в поношенном платье, таком же зеленом, как окружающие деревья. При виде Гаррона она побледнела, быстро отступила и перекрестилась.

— Ты никак дьявол? Промокший, молодой и прекрасный? По крайней мере мне кажется, что прекрасный, хотя при лунном свете трудно разглядеть. Может, ты явился, чтобы изгнать добро из моей души и унести ее в ад?

— Нет, я не причиню тебе зла, — начал он, но тут с языка словно сами собой слетели странные слова: — Я ищу ведьму.

Почему он сказал это? Откуда взялась подобная мысль? Старуха снова перекрестилась, вглядываясь в его лицо в тусклом свете.

— Тебе не нужно видеть ее, парень, она распорет твой живот, и твои слова вылетят из горла и упадут на землю.

— Она украла мою нареченную. Скажи, как мне найти ведьму?

Она продолжала изучать его, после чего медленно кивнула и еле слышно сказала:

— Иногда она приходит. Не часто. И тогда черный дым клубится над деревьями. Черный дым, воняющий самим адом. Да, она выстроила себе черную башню, а может, просто щелкнула пальцами, и та построилась сама… не знаю как. Башня стоит за высокой каменной стеной. — Она протянула руку со вздувшимися венами и легонько коснулась рукава его мокрой туники. — Послушай меня, парень, туда лучше не ходить. Если она украла твою невесту, значит, на этой земле девушки больше нет. Не хочешь же ты умереть!

Гаррону хотелось тряхнуть ее. Но он вынудил себя быть терпеливым.

— Ты видела дым, клубящийся над деревьями?

Старуха перекрестилась в третий раз.

— Да, видела. И не однажды. А сама ведьма — красавица с золотыми волосами. Она смеялась над чем-то, хотя я не поняла, что там было смешного. Ведьма походила на принцессу или ангела, но вдруг взглянула на меня, и я увидела, что ее душа черна от злобы. А в глазах застыла смерть.

Золотистые волосы? Ангел? О чем она? Это мать Мерри. Не какая-то молоденькая девчонка, которой восхищаются поклонники. Впрочем, такой старухе всякая женщина кажется молодой!

Черная от злобы душа? Смерть в глазах?

Да, этому можно поверить.

Он дал ей несколько монет.

Старуха стала гладить их, нежно, как возлюбленного.

— Они чудесны, по крайней мере я так думаю, хотя ничего не вижу. Серебро сверкает на солнце? — спросила она, все еще лаская монеты.