– Крепись, мой мальчик, – промолвил Рин. – Не одному тебе тяжко. Ты, по крайней мере, способен любить и терять, а я со своим горбом…

– Замолчи, старый дурак! Прости, я вовсе не то хотел сказать. Но если меня убьют в этом походе, мой дух вытрясет тебя из погребальной урны!

У мрачной зубчатой стены Мнесета стражники скрестили перед Вакаром алебарды. Принц приосанился.

– Вы что, болваны, не узнали меня? Я принц Вакар!

– Вот те раз, – сказал один из стражников. – Все знают, что принц Вакар дошел до края света и свалился с него.

– Вроде похож на нашего принца… – замялся другой. – Господин, кто может за тебя поручиться?

– О, семь преисподних! – прорычал Вакар. Он обогнал Рина, желая поскорее узнать о положении дел в Лорске, а теперь был вынужден сидеть на запаренном коне и ждать, когда к воротам притащится колесница волшебника. Потом стражники рассыпались в извинениях, но Вакар даже не взглянул на них. Наконец принц хлестнул коня поводьями и въехал в замок. Из дворян ему первым встретился камергер.

– Где все? Где отец и брат?

– Король хворает, а принц Курос повел армию к заливу Корт.

Вакар немедленно отправился в покои отца. Король Забутир лежал на кровати в окружении слуг и дворян, лица их казались вырубленными из камня. Вакар протолкался между ними.

– Здравствуй, отец.

Устремив на сына взор запавших глаз, король произнес слабым голосом:

– Вакар, мой милый мальчик, ты вернулся… Давненько я тебя не видел.

Вакар обвел взглядом столпившихся в комнате людей. Казалось, что они смотрят на него с жалостью.

– Сынок, откуда у тебя шрам на лице?

– Порезался при бритье.

Тут вошел Рин и тронул Вакара за локоть.

– Вот уже месяц, как он тает у нас на глазах. В последнее время редко приходит в себя.

– Я останусь с ним и дождусь, когда он поправится или умрет.

– Неизвестно, когда это произойдет – сегодня или через несколько месяцев. Наша армия отправилась на войну с горгонами, и мы должны сейчас же последовать за ней к заливу Корт. Если нам повезет, он доживет до нашего возвращения.

– Может, мне следует задержаться, чтобы принести жертву Лиру и Окме, которые уберегли меня от стольких опасностей?

– Это не к спеху. Они так долго ждали, что потерпят еще несколько дней.

Вакар отправился в свои покои. Он был потрясен до глубины души, увидев отца, быть может, на смертном одре, хоть и никогда не питал нежной любви к Забутиру Нерешительному.

Принц надел бронь из позолоченных бронзовых пластинок, один из своих лучших шлемов (но не из чистого золота – слишком мягкий металл не спасет в бою) и взял бронзовый щит, такой же точно, как тот, с которым отправился на поиски «того, не знаю что». Прихватил он и меч из звездного металла. В редкие свободные часы он наточил этот клинок до остроты бритвы. Затем они с Рином поехали к заливу Корт, где ожидалось прибытие флота горгон.

* * *

За четыре дня они добрались до гряды холмов, окружающих залив, въехали по дороге на гребень и посмотрели вниз. Там простирались водная гладь и полумесяц косы. С моря дул холодный осенний ветер. На переднем плане раскинулся лагерь лорсков.

– Очки Лира! – вскричал Вакар.

Флот горгон растянулся вдоль берега на многие мили. Сотни больших и малых судов с убранными парусами сушили весла, уткнувшись в песок форштевнями. Армия горгон высадилась и образовала огромный прямоугольник. Воины стояли ровными шеренгами, прикрывались большими щитами из дерева и кожи, на их головах сияли совершенно одинаковые шлемы. Группы лучников прикрывали с флангов каждую ощетиненную копьями фалангу; над отрядами на золоченых перекладинах полоскались штандарты.

Ближе к холмам, примерно в полумиле от боевых порядков горгон, расположилась армия Лорска – разрозненные бесформенные толпы. Каждый отряд представлял собой свиту какого-нибудь аристократа или вождя.

– Проклятый дурак! – прохрипел Рин. – Он сказал мне, что нападет, пока горгоны будут высаживаться. План был недурен, но, видать, что-то пошло не так, и ему не удалось застать горгон с мокрыми килтами. Скорее всего, Курос отступил в холмы, чтобы заманить наших врагов в засаду и разбить атаками конницы, которой они могут противопоставить только пехоту. Но на равнине наши галантные кавалеры живо угодят в горгонские жернова.

– У нас преимущество в числе.

– Глупец, это ничего не меняет…

– А что, если мой брат нарочно все подстроил? – Вакар передал Рину слова умирающего Сола.

– О боги! Почему ты не рассказал мне сразу?

– Сначала не успел – очень торопился покинуть Мнесет, а потом столько всего произошло… Напрочь вылетело из головы.

Рин пробормотал что-то о закате династии и сборище недоумков, а затем предложил:

– Поехали, повоюем.

– На дорогу уйдет целый час. – Вакар направил коня вниз по склону. Колесница Рина загромыхала следом.

По пути Вакар наблюдал за ходом битвы – сражение разыгрывалось как на ладони. Пронзительно ревели лорские рога, легкие колесницы наскакивали на горгон, разворачивались в нескольких футах от первой шеренги и откатывались. С колесниц в неприятеля летели стрелы и дротики. Несколько таких стычек разгорелось на флангах горгон, но лучники отогнали колесницы стрелами с костяными наконечниками.

Всадники галопом мчались к судам, стоящим на кромке прибоя в тылу горгонской армии. Когда они приближались к полосе прибоя, суда отходили дальше в море. Вакар видел, как лорски захватили одно из них у самого берега. В солнечном свете замельтешили крошечные силуэты, засверкало оружие, а затем над галерой поднялся дым – лорскам удалось ее поджечь.

Лорским рогам вторили гнусавые горгонские трубы. Вакар заметил, как по горгонскому строю прошла рябь, и фаланги начали приближаться. Лорские колесницы и всадники протиснулись назад, в тыл своей собственной армии через брешь, образовавшуюся в ее рядах. Теперь в бой ринулись рослые лорские пехотинцы в килтах и под знаменами из бизоньих шкур. Они кричали и размахивали оружием.

Затем Вакар выехал на равнину, и панорама битвы сразу сократилась. За спинами лорсков, стоящих в тылу, и клубами дыма он видел лишь темное продолговатое пятно на горизонте.

– Я задержусь здесь, – крикнул Рин, – поколдую, а ты поезжай вперед и посмотри, что можно сделать.

Вакар обогнул лорский лагерь, не обращая внимания на доносящиеся оттуда неразборчивые крики. Рев сражения все нарастал, и вскоре Вакар уже различал отдельные вопли в самой гуще битвы. Лорская кавалерия и колесницы стояли в ожидании приказов. Приблизившись, Вакар разглядел лица бегущих пехотинцев. Почему они бегут в его сторону? Неужели битва уже проиграна?