– Само собой, Игорь, само собой. – Глеб улыбнулся. – Уверен, ты найдешь доказательства. Со своей стороны, я готов посодействовать тебе и в этом. Да, и спасибо, что зашел. Я этого не забуду.

Корбан хотел подняться, но Глеб остановил его жестом.

– Подожди. Не одному Беклищеву нужна сегодня твоя помощь.

Начальник службы безопасности снова сел в кресло и выжидающе посмотрел на Глеба. Тот сдвинул брови и сказал:

– Ты, конечно, знаешь Маргариту Ковальскую?

– Конечно, – ответил Корбан.

– Мне надо, чтобы ты кое-что о ней разузнал. Но сделал это… тайно. Не привлекая внимания. Сможешь?

Корбан склонил лысую голову в знак готовности помочь и ответил:

– Думаю, что да. Что конкретно вы хотите о ней узнать?

– Меня интересует ее жизнь до того, как она устроилась в нашу компанию. Любая информация. Детали, мелочи… Все.

Корбан чуть прищурил холодные глаза и поинтересовался:

– Она вам чем-то насолила?

Взгляд красивых глаз Глеба тоже похолодел.

– Я должен отвечать на этот вопрос? – сухо осведомился он.

– Нет, – сказал Корбан. – Извините. К какому сроку вы хотите получить информацию?

– Чем быстрее, тем лучше.

Глеб снова выдвинул ящик стола, достал из него еще одну пачку стодолларовых купюр, перетянутую резинкой, и положил на стол перед Корбаном.

– Надеюсь, этого хватит?

Корбан взял деньги и молча положил их в карман.

…После того, как начальник службы безопасности покинул кабинет, Глеб взял со стола телефон и набрал номер Лики. Гудок… Еще один.

– Да, любимый, – проворковала из трубки Лика.

Глеб нахмурился.

– Я сто раз просил тебя не отвечать мне так по телефону, – с легким раздражением проговорил он. – А если бы с моего телефона тебе позвонил кто-нибудь другой?

– Кто?

– Неважно! – рявкнул Глеб. Но тут же взял себя в руки и произнес напряженным, но терпеливым голосом: – Лика, мы должны быть осторожными.

– Но милый…

– Не перебивай. Твой муж знает, что у тебя есть любовник.

– Что? – изумленно переспросила Лика.

– Только не пугайся. Он не знает, что это я. А это значит, что мы можем разрулить сложившуюся ситуацию.

– Но как?

– Слушай меня внимательно. Во-первых, ты должна пригласить Артемчика к себе…

Рита присела на край кровати. Она только что пришла из ванной комнаты, где принимала душ, и от нее пахло дорогим ароматным гелем.

Виктор отложил книжку, которую читал до ее прихода, на тумбочку, протянул руку и нежно погладил Риту ладонью по плечу.

– Не сегодня, – не оборачиваясь, сказала Рита. – Я слишком сильно устала.

Виктор убрал руку. Глядя на то, как Рита втирает в лицо ночной крем, грустно проговорил:

– Знаешь, а ты очень сильно изменилась.

– Правда?

– Да. Даже в постели.

– Вот как? – Рита, продолжая втирать в лицо крем, усмехнулась: – И что же нового я делаю в постели?

– Ты стала более жесткой. И требовательной. И еще ты… – Виктор сбился, но заставил себя закончить фразу: – …Ты все время пытаешься доминировать.

– Ну… – Рита пожала плечами, обтянутыми тонкой тканью халата, и улыбнулась. – Значит, я становлюсь более страстной. Тебе это должно нравиться.

Виктор на это ничего не сказал, лишь тяжело вздохнул. Потом проговорил негромко:

– Лешка с Лизой просили, чтобы ты зашла к ним и пожелала спокойной ночи.

– Чего это вдруг?

– Не знаю. Наверное, соскучились. В последнее время они очень редко тебя видят. Как, впрочем, и я.

– О’кей.

Рита поднялась с кровати, поставила баночку с кремом на ночной столик и вышла из спальни. Виктор посмотрел ей вслед грустным взглядом. Потом выключил настольную лампу, повернулся к стене и натянул одеяло на голову.

Когда Рита вошла в комнату детей, они уже спали. Комната была освещена тусклым светом ночника, и в этом неверном свете лица сына и дочери вдруг показались Рите незнакомыми. Словно это были чужие дети, но ей только что сообщили, что это ее сын и дочь.

«Какие глупости, – подумала Рита. – Я люблю своих детей. Люблю сильнее всего на свете».

Она наклонилась и поцеловала Лешку в прохладный лоб. Потом подошла к кровати дочери, так же нежно поцеловала ее в щеку и поправила одеяло.

Вернувшись в спальню, она обнаружила, что Виктор тоже спит. Или делает вид, что спит. Задумываться об этом ей не хотелось. Делает вид, что спит? Ну, тем лучше. Не будет болтать попусту и жаловаться на жизнь. Даст ей спокойно уснуть.

В последнее время, опасаясь приступов головной боли, которые становились все невыносимее, Рита не читала по ночам книг и заставляла себя ложиться в постель не позднее часа ночи. Заснуть удавалось не всегда, и тогда Рита просто лежала в постели, смотрела в черный потолок и стараясь ни о чем не думать. Она словно бы впадала в некое подобие транса, созерцая картины будущей богатой жизни, проносящиеся у нее перед глазами. Иногда вместо этих картин возникали сцены из ее прошлой жизни – дырявая одежда, вчерашний пустой суп в тарелках, пьяный муж, бьющий ее кулаком по лицу, смех его дружков и вечный запах перегара, который невозможно было выветрить из квартиры. А еще – швабра с тряпкой, унитазы и горы грязной посуды с остатками еды.

И это было хуже, чем если бы ей приснился кошмар.

…В эту ночь она смогла уснуть только часам к четырем утра. А в восемь поднялась по звонку будильника, приняла душ, оделась и, позавтракав мюсли, апельсином и чашкой кофе, отправилась на работу.

Возле офиса ее ждал сюрприз. Когда она выбиралась из машины, со скамейки поднялся небритый мужчина в сером старомодном пальто и быстро пошел к ней навстречу. Ритин водитель (а заодно и ее личный телохранитель) быстро встал у мужчины на пути. Тот остановился и крикнул:

– Ритуль, это ж я!

И, напряженно улыбнувшись, помахал ей рукой. Поняв, кто это, Рита испытала что-то вроде приступа тошноты, но справилась с собой и коротко распорядилась:

– Пропусти его.

Водитель послушно отошел в сторону. Николай, а это был он, медленно подошел к Рите, остановился в трех шагах от нее и сказал:

– Ну, привет, женушка. – Затем осмотрел Риту с ног до головы жадными глазами и, усмехнувшись щербатым ртом, восхищенно добавил: – Высоко же ты взлетела!

– Что тебе нужно? – сухо осведомилась Рита.

Николай глупо улыбнулся.