довольной улыбкой сказал он, а я так сильно разозлилась, как не злилась никогда.

Его наглая улыбка, твердая уверенность в том, что он сильнее и имеет право меня убить, как убивал других девушек, лишь потому, что я его раздражаю, открыли во мне резервы, о которых я и не подозревала. Кажется, о чем-то подобном говорила на занятиях Грифониха, но я думала, как разорвать помолвку с Сильхом, поэтому все прослушала.

Едва бывший приблизился ко мне, я сконцентрировалась и вспыхнула как спичка – мгновенно и ярко. Полыхало все: волосы, одежда, кожа. Огонь полностью подчинялся мне. Он не пытался переползти на пол или ветхую мебель, он не обжигал меня, но подойти ближе Адам не мог.

– А теперь побегай ты, – предложила я и перешла в наступление.

Гореть оказалось несложно, сложнее не выпустить из-под контроля стихию, но сейчас я была уверена в собственных силах. Я сама стала пламенем, и единственный, кого я хотела сжечь, отступал к стене, испуганно озираясь и пытаясь победить стихию подрагивающим ножом. Адам даже про магию забыл. Из охотника он в один миг превратился в жертву.

Я загнала его в угол и направила руки. Поджечь живого человека я бы не смогла, но вот заключить его в огненную клетку оказалось легко. Сначала он пытался сопротивляться, вызывал слабенький дождик, дул ветром, но я просто ограничила ему пространство для маневра, окружив его огненными прутьями.

– Зря стараешься, – сообщила я. – Ты ведь знаешь, что боги обделили тебя силой. Зато мне отсыпали сполна. Даже не дергайся, иначе что-нибудь подпалю. Угадай с трех раз, что именно подпалит в первую очередь очень злая женщина? Хотя… Думаю, тебе хватит и одной попытки. Будешь угадывать или перестанешь дергаться?

– Ты поплатишься, стерва! – заорал он, а я пожала плечами.

Я уже не полыхала, горела только клетка вокруг Адама.

– Где-то я это уже слышала. А сейчас прости, сбе́гаю быстренько за помощью. Не скучай тут один. А то я решительно не представляю, что с тобой делать дальше. Пусть с этим разбирается кто-нибудь другой.

– Твои силы закончатся.

– Когда-нибудь. – Я прислушалась к своим ощущениям и доложила: – Но точно после того, как кто-нибудь придет и тебя заберет.

– У меня отец… Он не последний человек. Меня выпустят, и я тебя найду.

– Адам, и у меня отец не последний человек. А еще, думаю, гранд-мэрш немного обижен из-за того, что ты умыкнул его невесту. Родители тех девушек… Короче, не надейся.

Идти за помощью не пришлось. Едва я повернулась к двери, как кто-то выбил ее плечом. На пороге первым возник Натаниэль – злой и встревоженный.

– Я тебя ненавижу! – вырвалось у меня вместе со слезами, и я кинулась к нему навстречу. – Не мог прийти раньше? Все приходится делать самой!

– Я тебя тоже люблю, – сообщил он и заключил меня в объятия.

Я прильнула к широкой груди и краем глаза заметила, что чердачное помещение наполняется людьми.

Сильх, Сабрина, девчонки, Грифониха и даже мама где-то на заднем плане. Но все это было не важно. Важно, что он пришел за мной, важно, что опасность мне уже не угрожала, и важно, что эту самую опасность я нейтрализовала без чьей-либо помощи.

Это было восхитительное чувство!

Натаниэль подхватил меня на руки и быстрым шагом понес прочь от суеты, возгласов и шума. Даже мама не посмела его остановить, только с нежностью посмотрела на меня и зачем-то потрогала холодной дрожащей рукой лоб.

Я прижималась к широкой груди и тихонечко всхлипывала. Вдыхала запах терпкого, дурманящего парфюма и запах его кожи – такой волнующий и хорошо знакомый. Мне стало очень страшно, правда, только сейчас. Хотелось на ручки и плакать. Но сейчас все это у меня было. А еще у меня был Натаниэль – большой, теплый и такой любимый…

Неужели я подумала это страшное слово? Но он ведь признался, что любит меня. Может, и мне тоже можно? Я тихо всхлипывала на могучем плече и позволяла себе быть слабой и несчастной, а он меня утешал и не поминал о том, что полчаса назад я заперла в огненной клетке опасного маньяка. И правильно. Женщину нужно любить, оберегать и спасать. Даже тогда, когда она сама себя прекрасно спасла. Иначе зачем нужен рядом мужчина?

В этот вечер мы так и не поговорили, потому что Натаниэль принес меня в свою комнату и почти насильно влил зелье, после которого я отрубилась. Это было так подло, что проснулась я снова злая. Правда, едва открыв глаза, зажмурилась от яркого зимнего солнышка, потянулась и тут же увидела на тумбочке в прозрачной вазе красивую серебристую розу на длинном стебле. Она была такой нереальной, с чарующим запахом и маленькими переливающимися льдинками на мерцающих лепестках, что я простила Натаниэлю все и разом, хотя он вернулся только через полчаса. Я уже успела сходить в душ, переодеться в его рубашку и устроиться на кровати. Не хотелось никуда идти и обсуждать события вчерашнего вечера. Мне было все равно, что произошло с Адамом дальше. Меня даже не особенно волновали причины, которые побудили его убивать. Он просто был болен, и я верила, что больше не сможет причинить кому-то вред. Я знала, что Натаниэль об этом позаботится.

Как выяснилось, говорить о неприятных событиях не хотелось не мне одной.

– Ты проснулась? – удовлетворенно сказал гранд-мэрш, прислонившись плечом к косяку и взглянув на меня с улыбкой. – Я принес тебе одежду.

– Уже выгоняешь? – недовольно нахмурилась я. Вдруг все его «я люблю» мне приснились? Тогда я хочу обратно в свой сон. Там мне было очень тепло и уютно. А в мире, где Натаниэль меня игнорирует, – не очень.

– Нет, – успокоил он. – Ворую.

– А можно я сама как-нибудь пойду с тобой? Добровольно. Мне не понравилось, когда меня воруют.

– Это смотря кто и зачем, – сказал он и не обманул.

Мы сбежали из академии незамеченными и уже через каких-то пару часов оказались в идеальном месте для спокойного разговора. Небольшой и уютный гостиничный комплекс располагался у подножия гор рядом с незамерзающим теплым источником. Мы сидели на панорамной веранде ресторана, пили горячее вино со специями и чувствовали себя абсолютно счастливыми. Я даже не хотела поднимать вопрос свадьбы. Это до сих пор было неприятно, но осталось в прошлом.

Но Натаниэль сам завел этот разговор.

– Прости меня, – сказал он, а я не сразу даже сообразила, за что. – Я не должен был на тебя давить. Обещаю, что в следующий раз предложу выйти замуж по всем правилам. Просто тогда я правда