Анна посмотрела на Питера, глаза которого горели решимостью.

— Понимаешь? — спросил Питер, и у него перехватило горло. — Теперь ты понимаешь?

— Понимаю, — прошептала Анна и повернулась к маме: — Вы до сих пор принимаете Препарат? — спросила она.

Мама кивнула:

— Мы принимаем его, потому что не хотим выделяться. Кроме того, нам не хотелось заболеть. По крайней мере, прежде чем мы увидим тебя. Ну а сейчас… Теперь все изменилось. Нам больше не нужен Препарат. Покуда вы вместе с нами, и вам ничто не угрожает, он нам без надобности.

Анна закусила губу.

— Миссис Принсент говорила, что мои родители думают только о себе, — сказала она, чувствуя в горле комок. — Она говорила, что я должна вас ненавидеть. И я ненавидела… — Девушка сглотнула. — Но теперь, — продолжила она, — я горжусь тем, что я ваша дочь. Очень горжусь. И я вас не подведу. Обещаю.

Мама улыбнулась, и Анна увидела в ее глазах слезы.

— Что ты такое говоришь? — прошептала она. — Да как же ты можешь нас подвести? Как же вы можете нас подвести? Нет, ребята, не волнуйтесь. Мы уедем далеко-далеко, и все будет хорошо. Вот подождите и сами все увидите.

Билл поднес нож к пальцам миссис Паркинсон, и Фрэнк улыбнулся.

— Значит, так, Кристофер, — обратился он к ее мужу. — Ты ведь не обидишься, если я буду называть тебя Кристофером? Так вот, Кристофер, мы не хотим делать твоей супруге больно. Зачем же увечить жен — своих ли, чужих ли. Пальцы вполне еще могут ей пригодиться. Ты уж поверь, мы знаем о чем говорим. Все дело в том, что мы, как и все остальные, должны выполнять свою работу, а нам почему-то кажется, что вы нам кое-чего не договариваете. Взгляни на ситуацию с нашей точки зрения. Мы приехали сюда, чтобы найти Лишних, если быть точным, сбежавших Лишних. Мы знаем, что они прячутся у кого-то из ваших соседей. Буквально совсем неподалеку. А ты нам говоришь, что тебе ничего не известно. Видишь ли, Кристофер, в это верится с трудом. Смекаешь, о чем я? Меня удивляет, что вы не слышали ни единого странного звука и ни о чем не подозреваете…

Билл, не торопясь, резанул ножом по мизинцу миссис Паркинсон, и тут ее супруг не выдержал:

— Нет, только не это! Господи, умоляю! Кажется, они живут в пятьдесят третьем доме. Или пятьдесят пятом. Или там, или там. Это все, что мне известно. До меня доходили всего лишь слухи. Господи, что же вы наделали?

— Вот видишь, как все просто, — просиял Фрэнк, глядя, как Билл убирает нож в небольшую отделанную кожей коробочку. — С тобой, Кристофер, просто приятно иметь дело. Ну, мы пойдем?

Бросившись к жене, чтобы остановить льющуюся у нее из руки кровь, мистер Паркинсон даже не заметил, как они ушли.

Я не смог его убить. Я не смог убить ребенка.

Миссис Принсент, не опуская револьвера, направленного на Стивена, нащупала стоящее позади нее кресло. Ее била дрожь, но, несмотря на это, оружие она держала крепко.

— Не смог его убить? — хрипло переспросила Маргарет.

Такой вариант она вообще не рассматривала и не готовила себя к нему. Теперь же, когда истина открылась, женщине казалось, что кто-то со всей силы ударил ее под дых. Ее сын был жив. Ее сын был…

Миссис Принсент ахнула, когда до нее дошла вся суть сказанного. Ее сын жив. Ее сын — Лишний. Тот самый, который сверлил ее полным ненависти взглядом. Юноша, которого она… Нет, нет, этого не может быть. Не может, и все.

— Ты твердила, что мальчика надо убить. А я никак не мог убедить себя в том, что ты права. Знаешь, Маргарет, жизнь есть жизнь, какой бы тяжкой она ни была. Однако я также не мог смириться с мыслью, что мой сын станет Лишним. Я его оставил возле дома, где жили люди, которые, я знал, сочувствовали Подполью. Потом я сделал фальшивую могилу. Маргарет, я не смог убить нашего ребенка…

Стивен всхлипывал, всем толстым телом содрогаясь от рыданий. Он то и дело поглядывал на Маргарет, искал взглядом ее глаза. Что он рассчитывал там увидеть? Прощение? Сочувствие? Ни того ни другого он не получит.

— С кольцом? — Каким-то чудесным образом ей по-прежнему удавалось держать себя в руках. Маргарет решила, что надо хранить спокойствие и дальше. Ради сына. Ради всего того, что она сулила, но так и не смогла ему дать. — Ты оставил его вместе с кольцом? — повторила миссис Принсент вопрос. Она хотела знать наверняка. — Оставил или нет?

— Да, — жалостливым голосом ответил Стивен. — Да, я оставил ему кольцо.

— А теперь? Где оно теперь?

— Когда мальчика задержали, мы отправили кольцо твоему отцу. На хранение.

— Моему отцу? Так он знал? Вы все знали? Оба? — Тело Маргарет буквально содрогалось от конвульсий, вызванных потрясением и болью. В висках стучало, но голова при этом оставалось ясной. Такой ясной, какой она уже не была много лет. — Ты превратил моего ребенка в Лишнего, — тихо произнесла она и полными ненависти глазами впилась в бывшего супруга. — Сначала ты его у меня забрал, а потом отдал на воспитание каким-то уголовникам. Моего сына…

— Я не думал…

— Молчать! — рявкнула миссис Принсент. — Рот раскроешь, когда тебя спросят. Ты не заслуживаешь права со мной разговаривать. Ты…

Она начала было всхлипывать, но быстро овладела собой. Стивен был подлецом, а кроме того обладал недюжинной силой. Если он заметит, что она сдалась, то сразу этим воспользуется. Маргарет в этом не сомневалась.

Стоит ей отвести револьвер от его головы, как все будет кончено.

— Ты отобрал у меня надежду, — произнесла она. — Этот ребенок, наш сын, был воплощением всех моих надежд и чаяний. Последние пятнадцать лет я не живу. Я как привидение. Все последние пятнадцать лет я мечтала, чтобы земля разверзлась и поглотила меня, но даже в этом мне было отказано. Я не жила, я существовала. И все из-за тебя. И вот теперь я узнала, что мой сын жив. Он — Лишний. Лишний, которого доставили сюда, ко мне в Грейндж-Холл, и которого я чуть было сама не усыпила. Стивен, я едва не убила своего ребенка…

Она почувствовала, как у нее снова все свело в животе. Ей очень хотелось опуститься на пол и застонать от боли. Но она знала, что ей надо оставаться сильной. Если она сейчас опустит руки — все пропало.

— Что сказано в Декларации? — спросила она и заморгала, чтобы сдержать слезы, которые копились все пятнадцать лет и теперь грозили хлынуть градом из глаз.

Обильно потевший Стивен покачал головой.

— Декларация? — тупо переспросил он. — Я… это… ну знаешь…

— Жизнь за жизнь. Так?

— Ты хочешь сказать — Отказ от Препарата? — нахмурился он. — Да, кажется, там сформулировано именно так.

— Я тебе не про Отказ, — глаза миссис Принсент метали молнии. — Жизнь за жизнь. Лишний перестает быть таковым, если один из его родителей умирает. Имеется в виду именно это. Я не ошибаюсь?