– Но мальчики говорят, что напали эти двое, – возразил лейтенант.

– Мальчики, – Ит хмыкнул, – много чего говорят. Тут-то как раз всё понятно. Проще отыграться на слабых, чем признать своё поражение перед городскими. Неужели вы не понимаете элементарных вещей?

– Вещи я, предположим, понимаю, – лейтенант нахмурился, – но они утверждают, что…

– Они и будут это утверждать, – пожал плечами Ит. – Потому что им это выгодно. Потому что они часто наведываются в город, и не хотят портить отношения с теми, кто и в следующий раз не поскупится на тумаки для этой братии. Стучать на сильных – это не про Комарова. Потому что сильный выйдет потом из краткосрочки за хулиганку, и выбьет из Комарова всю дурь. Куда как проще обвинить случайно подвернувшихся Фламма, которые искали гайки, а потом внезапно разом сошли с ума, напали на большую группу, уложили её, и легли рядом сами, видимо, отдохнуть. Простите, но это бред, – Ит захлопнул тетрадь. – Тут и обсуждать нечего.

– Есть, – покачал головой лейтенант. – Может быть, наркотики? По словам Ковригина, они вели себя так, словно мухоморов наелись.

– В октябре? – Ит округлил глаза. – Предлагаю вам прогуляться по лесу, и поискать эти гипотетические морозостойкие мухоморы. Мне даже интересно стало, я не ботаник и не натуралист, мы с женой ходим в лес по грибы, но уж точно не в это время года. Снег скоро выпадет вообще-то.

– Ну, не знаю, – лейтенант задумался. – Я обязан проверить все версии, и эту исключать не буду.

– Не исключайте, дело ваше, – Ит зевнул. – Но, мне кажется, проверить, дрались Фламма или не дрались, очень просто.

– И как это можно проверить? – прищурился лейтенант.

– Сейчас. Ян, подойди сюда, – позвал Ит. – Руки вытяни. Да не ладони, дурак, а костяшки покажи. Вы видите хотя бы один синяк или ссадину? – спросил он. Лейтенант отрицательно покачал головой. – У него чистые руки. Это не руки мальчишки, который дрался с кем-то. Эти руки тем вечером собирали гайки, но не более того.

– А почему они чистые? – спросил лейтенант.

– Да потому я заставил помыть! Они были более чем грязные, вон, у завхоза спросите, – Ит снова зевнул. – Они оба были в грязи по уши, и с полными карманами гаек. Так что единственный проступок Фламма – это то, что они полезли на завод, куда им запрещено лазить в принципе. Жаль, у нас не принято пороть воспитанников, – добавил он. – Я бы выдрал ремнем за этот завод. Всех причём. И Комарова с компанией, и этих героев. Фламма, вот за каким чертом вас понесло туда, а? Зачем вам эти гайки?

– Продать, – тихо ответил Ян. – Пирожков купить. С картошкой.

– Прелестно, – Ит закатил глаза. – Вы же вроде неглупые ребята, в речное поступать собрались. Какого черта вас понесло в темноте на этот завод?

– В речное? – удивился лейтенант. – В Пермь?

– Ну да, – кивнул Ит. – Алексей Иванович, они не глупые ребята, математикой вон занимаются у моей жены в кружке, в библиотеке сидят, чего-то учат… Пол, что вы там учите?

– Дизельные двигатели, – ответил Пол. – Навигацию.

– Вот, говорю же, неглупые. И не хулиганистые, – добавил Ит. – Я, конечно, лезу не в своё дело, но если потребуется дать характеристику им, я дам. Положительную. В отличие от Комарова, Ковригина, и Зотова, на которых пробу негде ставить.

Лейтенант вздохнул.

– Может, и потребуется, – сказал он. – Итгар Вааганович, отправьте учащихся Фламма куда-нибудь, нам нужно поговорить без их присутствия.

– Хорошо, – кивнул Ит. – Ян, Пол, идите в столовую, к бабе Зине, пусть чай вам даст, с хлебом, завтрак вы пропустили. Головы не кружатся?

– Нет, – ответил Ян. – Нам потом обратно к вам прийти, Итгар Вааганович?

– Не надо, посидите или там, или в библиотеке, сам за вами подойду, – покачал головой Ит. – Всё, давайте, давайте, на выход.

– Я вижу, вы к ним расположены, и стараетесь защитить, – лейтенант прикурил от услужливо протянутой Итом зажигалки, глубоко затянулся. – И меня интересует, почему вы это делаете? Вы их выделяете?

Ит задумчиво посмотрел на лейтенанта.

– Да, – ответил он. – Я действительно их выделяю, и стараюсь защитить. И не только их. Если бы на месте Фламма оказался Петров, я бы защищал его точно так же. И Копейкина бы защищал. И Терехова. Я отслеживаю таких детей, и переживаю, когда у них возникают проблемы.

– Почему? – лейтенант подался вперед.

– Давайте объясню, – Ит придвинул к себе стопку папок. – Вот личные дела этих учащихся. Я предвидел подобный вопрос, и подготовился к ответу заранее. Все эти дети пережили в своё время серьезные травмирующие ситуации. Петров – крушение речного судна, Копейкин – обрушение барака, в котором жила его семья, Фламма – пожар в частном доме. И так далее, можете ознакомиться, этих дел тут больше десятка, и это не все. Так вот, на их поведение, безусловно, влияет этот травмирующий опыт. Они отличаются от других воспитанников, и не сказать, что в худшую сторону, зачастую – наоборот.

– Пуганная ворона куста боится? – прищурился лейтенант.

– Именно так, – согласился Ит. – В девяноста процентах случаев конфликтов среди учащихся эти выступают, как потерпевшая сторона, но никак не инициаторы.

– Допустим, – кивнул лейтенант. – Но остаются десять процентов. Если я правильно понимаю, конфликт между Фламма и Комаровым имел место быть, и конфликт этот носил затяжной характер.

«Ого, – подумал Ит. – Шустрый, однако, лейтенант. Моё уважение. Если, конечно, он действительно лейтенант, а не официал, которого сюда спешно загнали».

– Совершенно верно, – кивнул Ит. – Проще назвать тех, с кем у Комарова не было затяжного конфликта, – он кашлянул. – Потому что Комаров и его компания сумели дотянуться практически до всего детдома. Вас уже проинформировали о том, что существует так называемая «игра в крысу»?

– Да, я в курсе, – лейтенант усмехнулся. Это было странно, Ит снова насторожился, и, как выяснилось чуть позже, не зря. – В нашем отделении часто оказываются подростки, которые попадаются на мелком воровстве. Так что про «крысу» мы более чем в курсе.

«Агент, – понял Ит. – Сто процентов. Интересно, понял он, что выдал себя только что, или нет? Грубо работает. И я сам хорош, не понял, а