— Добрый день, господа, — играющий роль проводника стрелец устремился к сидящей в кресле парочке, а потому Олег счел, что эти двое тут если и не самые главные, то по крайней мере одни из. И легким усилием воли дернул за рукоятку кнута, выворачивая ту из рук палача. Заодно он отметил, что при приближении к зданию администрации метров на пятнадцать все неприятные запахи разом исчезли, отрезанные не иначе как воздушным барьером. Зато из открытого окна на втором этаже здания раздавался отчетливый аромат крепкого кофе, и синтетическую растворимую дрянь в этом мире делать если и умели, то стоила она куда дороже натурального продукта. — Я прибыл, чтобы забрать из вашего заведения некоторых людей, вот оформленные в мэрии бумаги.

— Вы крайне невежливы, сударь, — поджал губы чародей, не удостоив даже взглядом документы, которые Олег достал из кармана и подвесил в воздухе. А вот священник к ним наклонился, вчитался… И глаза его стали лезть на лоб, одновременно норовя скоситься в сторону каменного столба, на котором тяжело хрипел получивший передышку старик. Сил кричать у него видимо давно уже не осталось. — И явно не дали себя труда хоть раз в своей жизни взять парочку урок хороших манер.

— У меня были более важные дела, — пожал плечами Олег, пробегаясь взглядом по толпе заключенных. И блондинов там насчитывалась почти половина, а еще у двух девочек и одной пожилой женщины тоже наблюдалось некоторое сходство с Анжелой, пусть и не столь явно выраженное. А еще у него почему-то вдруг появилось такое чувство, что он ввязывается в неприятности. Вот только насколько они будут серьезными пока оставалось неясно, видимо это зависело от множества разных факторов. — Интуиция подсказывает мне, что особо никого из перечисленных в бумагах людей или членов их семей искать и не придется… В чем обвиняют висящего на столбе человека, раз его постигло столь суровое наказание? Как мне кажется еще минута — и он бы отдал богу душу, но почему-то у меня есть серьезные сомнения, будто кнутом его забивали по приговору суда.

— В попытке побега, краже оружия у стражников, нападении дворянина, оскорбление лиц духовного сословия и богохульстве, — сложил руки на необъятном пузе священник, как бы невзначай дотрагиваясь до свисающего с шеи маленького золотого креста. В последние пару озвученных им пунктов Олег бы еще мог поверить, а вот во все остальное — нет. Человек, которого он не дал казнить, был старым. Лет семьдесят, скорее всего даже с изрядным хвостиком. И в ауре его не имелось ни единого следа магических энергий. Даже один единственный вдупель пьяный стрелец со связанными руками стал бы для него непростым противником. И до границы трущоб он бы своим ходом ковылял по меньшей мере полчаса, даже если до сих пор может ходить без тросточки. — И господин Коробейников, вы должны понимать, что…

— Вы Олег, верно?! Тот, за которого Анжела замуж вышла?! — Как оказалась, одна из стоящих в толпе вынужденных зрителей женщин прислушивалась к беседе, и даже смогла сделать из них правильные выводы. — Этот трехглазый приказал Люсеньку каким-то немцам продать, что к вечеру заявятся! Девочке же только десять годиков, пожалуйста, спасите её…

Женщину попытался заткнуть один из стрельцов, шагнувший вперед и занесший саблю для удара. Однако вверх он не смотрел, и очень зря, иначе мог бы увидеть, как взвившаяся в высоком прыжке Доброслава падает прямо ему на плечи. Кащенитка-изгнанница даже когтей не использовала, ей хватило одной только массы, чтобы в прямом смысле слова вбить человека в землю с громким хрустом множества сломанных костей. Остальные охранники потянулись было к оружию… Но практически сразу же остановились, поскольку гости дубильных предприятий были быстрей, и на каждого из них уставилось в среднем по два дула, готовых хоть сию секунду плюнуть свинцом.

— Девчонка еще здесь? Вернуть. Иначе сам заберу, — процедил Олег, стараясь говорить максимально угрожающе. Ссориться с одним из богатейших боярских родов России было очень опасно, но отправить надзирать за каторжниками кого-то важного просто не могли. Тем более в таком «благоухающем» месте. Даже в качестве временного наказания. С учетом нравов среди аристократии подобного факта в биографии хватило бы, чтобы целыми веками подвергаться презрению со стороны благородных, которые палец о палец не ударили, признавая достойными их занятиями лишь политику, интриги, магию и войну. — И побыстрее, я тороплюсь.

— Давай так, — улыбнулся обладатель оригинального украшения на лбу, неторопливо поднимаясь на ноги и разминая пальцы рук, словно пианист. — Выдержишь один мой удар, и я верну тебе соплюху.

— Ты не в том положении, чтобы ставить условия, — В этой ситуации сдавать назад Олег был уж точно не намерен. — Попробуешь раскрыть на меня пасть — Долгоруким придется искать на это место нового управляющего и нового священника, готового закрывать глаза на любые преступления и отпускать любые грехи во имя золота.

— Господа-господа, не надо торопиться и делать то, о чем мы все потом будем долго жалеть! — Священник медленно-медленно поднял вверх руки, в одной из которых было крепко сжато распятие. Силы в нем, кстати, Олегом не чувствовалось ни на грош. Мог бы вообще подумать, будто видит всего лишь нацепившего рясу самозванца, если бы за такие фокусы настоящие служители церкви не карали бы фальшивых «коллег» весьма жестоким образом. — Любые проблемы лучше решать миром, чем кровью. Господин Коробейников, вот если вы выплатите, нет, кажется я использовал неправильное слово. Пожертвуете… Да, пожертвуете небольшую сумму, чтобы возместить понесенные нами расходы на содержание этих людей, то вы конечно же получите желаемое. Давайте будем считать все случившееся недоразумением? В конце-концов, никто ведь не скажет, будто питались они тут как в ресторанах, инструменты ломали из сделанной гномами зачарованной стали, а их одежда последний писк столичной моды. Скромных двух сотен золотых хватит…

На несколько секунд Олег оказался почти абсолютно беззащитен. Наглость отирающего при каторге церковника вызвала у него натуральный ступор, очень близкий к тому, чтоб зваться парализацией. С долгами родственников Анжелы перед муниципалитетом боевой маг уже расплатился, но один из начальников дубильных производств, который вдобавок оказался замешан в каких-то махинациях с торговлей людьми, которых продавать по закону не имел права, сейчас требовал с него деньги! Но уже вскоре боевого мага слегка отпустило, а зачарованное лезвие вытягивающего жизненную энергию топора с хрустом разрубило кресло между ногами священника. А также рясу и то, что под ней скрывалось, заодно слегка распоров жировые складки на необъятном животе. Вот только отнюдь не они являлись целью древнего оружия.

— Это было последнее предупреждение. Вели своим холуям привести сюда девчонку, утырок, — На сей раз говорил Олег тихо и совсем неугрожающе, однако отчаянный визг толстого церковника, который теперь уже с чистым сердцем может давать обет безбрачия и вряд ли при всем желании сумеет его нарушить, должен был придать его словам хорошую долю убедительности. — Или чтобы вырастить тебе новые яйца взамен отчекрыженных этим артефактом понадобится аж целый архимаг!

— Ну, кажись с тобой все кончено, — соперник Олега разговаривал несколько невнятно, словно перекатывал во рту пару камешков и слегка пошатывался, но в целом выглядел куда лучше чародея. И это неимоверно бесило мага, что был вызван на дуэль! Он, конечно и раньше проигрывал поединки, но как раз сейчас близкое поражение почему-то казалось особенно обидным… — Ты уже спекся!