Зачем группе «Ф.-С.» тянуть время? Я не мог понять причины. Если сделка по слиянию кажется им невыгодной, они всегда могут прервать переговоры, но из-за отсрочки мы бы только теряли время и деньги. Единственным объяснением могло быть ожидание какой-то информации или решения. Остальные факсы содержали копии рыночных прогнозов, которые Моррисон и остальные предоставили «Ф.-С.», и корреспонденцию, относящуюся к повседневной работе «Ф.-С.». Однако среди нее оказались два любопытных послания. Во-первых, напечатанное на пишущей машинке письмо Вальдхаузена жене: «Liebe Gretchen, Ich vermisse dich sehr mein Schatz. Wir arbeiten schwer und sonst gibt es nicht viel zu tun. Gib Lotte einen kuB fiir mich...» «Дорогая Гретхен, – перевел я. – Очень по тебе скучаю, милая. Мы тут усердно работаем, заняться нечем. Поцелуй за меня Лотту. И пусть кровельщики оставят копию счета». Во-вторых, там была собственноручная записка Вальдхаузена: «Cornelia, Es ist spat und sicherlich schlafst du also werde ich dich nicht mit einem Anruf wecken...» Это выглядело интригующе. «Корнелия, сейчас поздно, и, конечно, ты спишь, так что я не стану будить тебя звонком. Возможно, ты прочтешь это письмо за завтраком. Я сейчас в своем номере. Внизу шумят улицы Нью-Йорка. Великолепный отель. Мне одиноко. Я скучаю по тебе и нашим тихим вечерам. Прошлой ночью мне приснилось, будто я приседаю со штангой, как я это делал в университете. Я делал это голым. Поднял килограммов сто. Ты знаешь меня только как немолодого мужчину, а тогда я мог делать это, ты лежала подо мной с открытым ртом. И каждый раз, когда я приседал, Корнелия, твои губы были открыты...» И так далее. Типичные вещи, которые мужчины не могут говорить своим пятидесятилетним женам. Несомненно, это письмо было адресовано любовнице Вальдхаузена.

– У вас есть для меня еще работа? – спросил Ди Франческо. – Потому что если есть, то говорите, а если нет, то у меня найдутся другие дела. Я наладил эту систему, она работает автоматически.

– Еще работа?

– Конечно. Другие номера факсов и прочее.

Я секунду подумал. Моррисон хотел, чтобы я добился успеха с Президентом. Я вытащил свою электронную записную книжку и начал просматривать все номера Корпорации.

– Вот этот. – Я показал его Ди Франческо – номер факса в кабинете Президента. – Взломайте его и посмотрите, что удастся получить.

– Ладно. Где он?

– В нашем здании, на тридцать девятом этаже.

Он посмотрел на меня:

– Вы уверены?

– Да. Вам нужен доступ к коммутатору?

– У вас «Норзерн телеком», – сказал он...

– Откуда вы знаете?

– Заметил в вестибюле.

– Вам нужен какой-нибудь номер, чтобы получить доступ?

Он немного подумал:

– Я могу это сделать. Надо будет идти через...

– Нет-нет. Мне не нужны объяснения.

– Ладно.

– Так, что еще...

Я продолжил просматривать номера. Домашний телефон Саманты, телефон на ее яхте, домашний телефон Билза, рабочий телефон Моррисона, номер его факса, его домашний телефон в Коннектикуте и на дачах, его личный домашний факс...

– Вы можете взломать факсимильный аппарат в частном доме в Коннектикуте? – спросил я Ди Франческо, предусмотрительно не показывая ему, что этот дом принадлежит Моррисону.

Ди Франческо крепко зажмурился:

– «Нью ингланд телефон»... очень трудно.

– Если это невозможно, то...

– Нет! Да! У меня есть знакомый, который занимается «Нью ингланд тел».

– Точно?

– Понадобится время, но – да.

Я собрал факсы, собираясь уходить.

– Еще один вопрос, – сказал Ди Франческо.

– Какой?

– Предполагается, что я все расписываю Шевески. Докладываю ему об этом дерьме.

– Не делайте этого.

– Просто звонить вам?

– Да, – подтвердил я.

Ди Франческо посмотрел на меня – пристально, понимающе. Я знал, что он исключительно умен.

– Хотите сами решать, какая информация попадет к вашему боссу, Моррисону?

Я кивнул:

– Шевески показался мне типичным хитрожопым купчишкой.

На массивном лице Ди Франческо появилась широкая улыбка.

– Глиста-посредник.

– Он сделает все, что ему прикажет Моррисон, так?

– Даже если ему придется подставить собственный зад.

– Так что мы договорились, что вы просто звоните мне, в любое время. – Я дал ему свой домашний телефон. – Если Шевески позвонит и будет спрашивать, где мои документы, скажите ему, что я приказал не составлять отчетов по факсам. Валите все на меня. Он не станет жаловаться Моррисону, потому что боится его. А если пожалуется, я скажу, что велел не составлять отчетов. И последнее. Ни при каких обстоятельствах не говорите Шевески о тех двух номерах, которые я вам дал. Ладно?

Ди Франческо улыбнулся:

– Вы живете в гадком мире, мистер Уитмен.

Я кивнул:

– И с каждым днем он становится все гаже.

Вернувшись к себе в кабинет, я сидел и думал о том, почему мои окна настолько грязные снаружи. В этот момент Хелен вызвала меня и сказала, что звонит некий Гектор Салсинес.

– Скажите ему, что я на совещании.

– В ваше отсутствие он звонил три раза.

Я вцепился в край стола.

– На совещании, – повторил я ей.

– Хорошо.

– Да, Хелен, – спросил я, – как вы обычно отвечаете по телефону?

– «Кабинет мистера Уитмена».

– Так я и думал. Как этот Гектор Салсинес позвал меня в первый раз?

– Он спросил Джека.

– А потом спрашивал Джека Уитмена?

– Да.

– Ладно. Если он снова позвонит, то я не могу подойти к телефону.

– Вы его избегаете?

– Мне не хотелось бы даже жить на одной планете с ним.

Видимо, в выходные Гектор Салсинес решил со мной связаться. Теперь благодаря Ахмеду он знал, что человека, который нашел жилье для его жены и ребенка, зовут Джек Уитмен. И у него есть мой рабочий телефон. Я могу также предположить, что Гектор знает, что я работаю в Корпорации, потому что если он хоть раз позвонил, когда Хелен выходила, звонок переадресовывался дежурной, которая приветствовала всех звонящих от имени Корпорации. Конечно, он не знает, где я живу – и, следовательно, где находятся Долорес и Мария. Если он захочет продолжить поиски, он будет звонить в справочную службу всех пяти районов Нью-Йорка и даже пригородов и обзванивать всех Дж. или Джонов Уитменов, которые там значатся. Но это ему не поможет, после смерти Лиз я поменял номер, и его не было в справочниках. И теперь я считал это удачей, потому что мне не нужны были новые проблемы с Гектором Салсинесом. Было неприятно уже то, что он знает, где я работаю.