– Жемчужина, почему ты мне этого не сказала? Почему не сказала Цветике, или Нефрите, или Тычинке, или Крестцу, или Набату? Ты не подумала, что мы вправе знать об этом?

– Потому что я знала, что вы мне не доверяете, – устало сказала она. – Вы бы просто снова обвинили меня в том, что я якшаюсь со Сквернами.

Цветика всплеснула руками:

– Жемчужина, я не обвиняла тебя в этом, пока ты не впустила в колонию владыку Сквернов и не стала вести с ними переговоры. Ты ничего мне не сказала!

Жемчужина зашипела на нее:

– Ты ничего не могла сделать. Ничего. Это была моя ноша. Ты говорила, что твои гадания бесполезны. Ты ничего не видишь. Никто из наставников не видит.

Цветика отвернулась от нее, гневно тряся головой.

– Ты могла заманить их в ловушку! – воскликнул Лун, не в силах больше сдерживаться. – Если у тебя есть то, что им нужно, то заставь их думать, что ты у них на крючке, а потом убей их. Нельзя вести с ними переговоры, нельзя допускать, чтобы они…

Жемчужина резко повернулась к нему. Увидев, что она едва сдерживает свою ярость, Лун сделал шаг назад.

– Малолетний кретин, ты ничего не понимаешь!

– Прекратите! – Цветика подняла руку: – Все, замолчите. – Она склонила голову набок, словно прислушиваясь. – Утес, здесь кто-то есть.

Утес отвернулся от Жемчужины и оглядел пустой храм.

– Где?

Лун тоже посмотрел по сторонам, стараясь держать Жемчужину в поле зрения. Ничто не двигалось, и даже воздух был неподвижен. Через арку он видел водоем и облако насекомых, жужжавших над мутной поверхностью и мертвой тушей.

– В воде. – Слова вырвались еще до того, как он закончил думать. Непрозрачный водоем, который мог быть глубиной как в шаг, так и в двадцать или в тридцать шагов. Смрад, который мог перебить запах любого существа, прошедшего через храм…

Зеленая вода фонтаном поднялась из бассейна, и из него выскочило огромное нечто. Лун прыгнул в сторону и на ходу перевоплотился, лишь затем осознав, что это большой кетель.

Тварь перемахнула через ступени, промчалась в арку и бросилась прямиком на Утеса. Утес принял облик раксура как раз в тот миг, как кетель ударил его, и кувырком отлетел назад. Лун прыгнул на тварь, когда та оказалась рядом, но один небрежный удар хвоста отшвырнул его в сторону. Он ударился о плиты пола, отскочил от них и лишь затем остановился. Подняв голову, Лун увидел, как кетель прижал Утеса к колонне, и подумал: «Жемчужина дала нам перевоплотиться. Она не знала, что Скверны здесь».

Его сердце бешено билось. Лун перекатился и поднялся на ноги. Остальные растянулись на полу – кетель повалил всех в храме, и некоторые даже не успели перевоплотиться. Лун направился было к Утесу, но кто-то предостерегающе закричал, и он резко повернулся к водоему.

Второй кетель, поменьше, вынырнул из воды и бросился вверх по ступеням в храм. Нырнув в прямоугольную арку, он остановился. Торчавшие из его головы рога были увешаны частями туши мертвого травоеда, скрывшего характерный смрад Сквернов.

Лун приготовился вцепиться твари в глотку – на шее кетеля, у самого края панциря, чешуя была тоньше. Он должен был задержать врага и дать остальным возможность сбежать. Затем он замер в ужасе. На груди твари что-то было – объемистая темная опухоль, похожая на ту, что росла на спине облачного странника. У Луна был лишь миг, чтобы в страхе подумать: «Ох, скажите, что это не…»

Опухоль вскрылась, словно ее распороли изнутри, и оттуда вывалились дакти – десять или даже больше. Они прыгнули на пол и бросились в храм. Кетель довольно оскалился, обнажив двойной ряд клыков в его длинной челюсти, и тоже кинулся в бой.

В тот же миг Нефрита приземлилась рядом с Луном и заняла оборонительную стойку. Когда кетель наклонил голову и, проскользив по мшистому полу, остановился, Лун кинулся влево, а Нефрита – вправо. Кетель, резко опустив голову вниз, попытался схватить Луна, но тот увернулся, почувствовав, как когти твари царапнули по его сложенным крыльям.

Лун увидел, как над защищенной пластинами головой кетеля промелькнул сине-серый росчерк. Когда тварь на миг отвлеклась, Нефрита смогла запрыгнуть ему на спину. Рыча от ярости, кетель позабыл о Луне и потянулся, чтобы сорвать ее с себя. Лун прыгнул вперед, оказался под головой кетеля и вонзил когти в плоть над тяжелым панцирем на груди. Он рвал и полосовал мягкую чешую на глотке твари. Кетель визжал от боли, но ручьи крови и гноя, потекшие по его шкуре откуда-то сверху, сказали Луну, что Нефрита только что вырвала ему один глаз.

Большие когти процарапали Луну спину, зацепились за его крылья и оттащили прочь. Но Елея проскочила мимо него и, прыгнув, вцепилась кетелю в глотку, продолжая раздирать то же место и расширяя рваные раны, оставленные Луном.

Лун вспорол когтями на ногах ладонь кетеля и высвободился из его хватки. Запрыгнув на плечо твари, он увернулся от его щелкающих челюстей, а затем перемахнул ему на голову.

Он приземлился у основания черепа и увидел, как Нефрита снова карабкается вверх по спине кетеля – видимо, один из его хаотичных ударов ее сбросил. Лун поднялся повыше и неловко уцепился за пластину над бровями твари. Его когти заскользили по непробиваемой чешуе. Посмотрев вниз, он увидел, что один глаз кетеля прикрыт, из него текли кровь и гной, а веко было прорвано насквозь. Визжа от боли, кетель извивался, чтобы достать Нефриту. Лун протянул руку и вонзил когти во второй глаз.

Кетель взбрыкнул, скинув Луна с себя. Лун рухнул на плиты пола. Оглушенный, он поднял голову и увидел, как кетель отшатнулся в сторону и, качнувшись, вывалился из арки храма. «Один готов», – подумал Лун и рывком поднялся на ноги.

Вокруг него воины вели кровавую битву, хаотично борясь с дакти. Некоторые неподвижно лежали на полу. Он видел, как один дакти бросился на Песню, но Звон прыгнул на него сзади и стащил тварь с воительницы. Первый кетель все еще сражался с Утесом – две громадные туши бились друг с другом, проливая на пол храма черную и красную кровь. Жемчужина, сидевшая на голове кетеля, пыталась выцарапать ему глаза, но он не поднимал головы, вцепившись зубами в глотку Утеса. Жемчужине было не за что ухватиться. Однако ей, похоже, удалось задеть когтями больное место, потому что кетель отпустил Утеса, запрокинул голову и сбросил ее с себя.

Лун прыгнул вперед, желая воспользоваться моментом, но его кто-то опередил. Белая арбора. «Цветика?» – в ужасе подумал Лун, когда она прыгнула прямиком в пасть кетеля. Тот захлопнул ее, а затем встал на дыбы. Дергаясь в конвульсиях, он упал на спину.

Лун в два длинных прыжка преодолел разделявшее их расстояние и оказался рядом как раз в тот момент, когда огромная тварь околела и замерла. Хотя замерла она не совсем – ее щеки вздымались, словно кто-то пытался выбраться из пасти наружу.

Лун испуганно заорал, ухватился за нижнюю челюсть, уперся ногой в верхнюю и потянул. Омертвевшая челюсть с хрустом отвисла, и из пасти кетеля вывалилась Цветика в земном обличье. Она упала на четвереньки, тяжело хватая ртом воздух. В мягкую плоть задней стенки глотки кетеля остался всажен длинный острый кусок деревяшки.