Мама вытащила из чемодана четыре книжки Донцовой и Марининой и три номера моей любимой газеты «Спид-Инфо».

— Конечно, сейчас мы всё примерим. Вау! За книжки и газетки, мамочка, тебе особое спасибо! — я чмокнула маму в щеку.

Я подхватила Алессию с коврика, на котором она играла, и вскоре моя дочурка была одета в шубку и шапочку. Ничего не понимая, она вертела головкой и пыталась развязать помпончики.

— Бабушкина котенька, тебе мешают эти завязки, да, родная? Сейчас мы снимем. Света, смотри, какая она хорошенькая, но видно, что ей непривычно, поэтому давай не будем мучить ребёнка.

— Алеська, ты наша красотулька! Мам, а давай её сфотографируем? Я мигом.

Я пошла в спальню за фотоаппаратом и уже через несколько секунд щёлкала дочь на руках у мамы и на фоне её любимых игрушек. Затем моя Алессия стала уже не на шутку капризничать и реально попыталась стянуть с себя обновки.

— Ну всё, моя фотомоделька. Мама снимает с тебя все эти прелести, — я сняла с дочки шубку и пушистую шапочку. — Ой, а ты вся мокренькая! Вспотела мамина куколка. Сейчас мама быстренько тебя помоет и переоденет.

Я раздела дочь.

— А мы даже и покакать успели, — заметила я иронично, снимая с дочери памперс. Мама, я пойду ополосну Алессию, а то, смотри, она вся мокрая после фотосессии, моя Синди Кроуфорд. А то ещё заболеет, не дай бог.

— Да, да, конечно, Светочка. А я буду дальше разбирать вещи.

Я ополоснула дочку и, замотав её в пушистое банное полотенце, вернулась в гостиную. Вытерев насухо мою девочку, я нанесла на её попку детский крем, аккуратно растёрла ножки и надела памперс.

— Какая же она пухленькая и хорошенькая, — восхищалась мама внучкой, — как же Марко мог оставить такое чудо?

— Мама, давай не будем больше о нём, пожалуйста. У меня есть два близких человека в жизни: это моя дочь и ты. И больше мне никто и не нужен.

— Я смотри, что для него привезла. Думала, зятёк обрадуется.

Мама выудила из кулька джинсовую рубашку и наручные командирские часы.

— Я знаю, что иностранцы ценят такие вещи, вот и постаралась угодить. Да ладно, чего уж там. Снявши голову, по волосам не плачут, — глубоко вздохнула мама и посмотрела на меня, — Света, а ну примерь-ка платьице бирюзовое. Хочу посмотреть, как тебе в нём. Я специально для тебя выбирала в салоне вечерних нарядов.

— Сейчас прикину. Платье отпадное, просто шик. Я уже вижу.

Я облачилась в неописуемой красоты длинное платье с открытой спиной и лифом, отделанным камнями и стразами чёрного и бирюзового цветов. Велюровые треугольные вставки по бокам подчёркивали мою постройневшую фигуру и талию.

— Доченька, ты моя царевна Будур. Алессия, смотри, какая у тебя мама-красавица! Словно с обложки глянцевого журнала. Света, а ты больше не красишься в блондинку, как раньше?

— Нет, мамуль. Я ещё как перестала краситься в белый цвет во время беременности, так больше и не начинала. Свои натуральные отпустила. Да я и Марко больше нравилась в натуральном цвете, — я вертелась у зеркала, рассматривая своё отражение, и думала, как же всё-таки вещи могут менять людей. — Да и в Италии, следует добавить, быть яркой блондинкой считается дурным тоном. Итальянки же тёмные все, как вороны.

— Да, доченька, я обратила внимание. Что верно, то верно. Женщины здесь какие-то неухоженные, да и одеты во что попало. Не так, как у нас, в Украине.

— Знаю, мама. Потому я и сама стала одеваться скромнее, если ты заметила. Джинсики, стёганая курточка, сапожки или кроссовки на низком ходу — и вперёд и с песней. С одной стороны, мне так даже и удобней, я же с ребёнком на руках целый день, на каблуках и не находишься особо. А с другой стороны, непривычно, ведь иногда охота и юбочку коротенькую надеть. Благо, сейчас мне фигура позволяет. Но это всё будет смотреться вызывающе и привлекать похотливые взгляды и без того озабоченных итальянцев. А мне это неприятно и не нужно. Тем более сейчас, когда я осталась одна, без мужчины.

— Понимаю, Светочка. Другой народ, другой менталитет. Поневоле придется перестраиваться, — соглашалась мама, — Я бы уже не смогла в моём возрасте подстраиваться под кого-то. Ты молоденькая, поэтому у тебя ещё всё впереди. Ты всё сможешь.

— Даже и не сомневайся. Должна смочь. У меня же крошечка, которую мне самой придется ставить на ноги. О, мам. Ну мы и заболтались. Уже почти восемь вечера, — посмотрела я на часы, — ты не возражаешь, если я на ужин закажу для нас пиццу, около моего дома есть одна таверна. Там готовят блюда — пальчики оближешь. Таким образом ты отведаешь настоящую итальянскую пиццу. А уже завтра скупимся и приготовим чего-нибудь посущественней. Ты прости, но я с Алессией так заматываюсь, что на приготовление еды у меня вообще не остаётся времени.

— Конечно, Светочка. Закажи пиццу для нас. Хоть и неохота на ночь тесто есть. Бабушка вам завтра сварит борщику нашего. Хочешь? Ты же, думаю, соскучилась по нашим блюдам?

— Да, мама. Я всё равно так, как ты, готовить никогда не сумею. Да и не люблю я на кухне долбаться. Плита — это не моё. Мне б чего по-быстрячку сварганить и вперёд.

— Это я помню. Ты не изменилась, дочь моя. Тебя к плите и палкой нельзя было загнать, — усмехнулась мама, — но жидкое нужно кушать. А то сухомяткой можно ненароком и желудок сорвать. Будешь потом по докторам бегать. Не дай бог, конечно.

— Мама, здесь, в Италии, уже всё готовое продаётся. И даже бульоны в коробочках готовые есть. В кастрюльку выплеснул содержимое, лапшички или тортеллини (это итальянские пельмени, выпускаются в форме квадратиков или маленьких ракушек) добавил, и за десять минут супчик готов. Завтра пойдём по магазинам, и сама увидишь, что и как в Италии, — пояснила я маме.

— Света, но это же всё равно не то. Полуфабрикат с концентратами. А это вредно для здоровья, — продолжала поучать меня мама.

— Хорошо, мамуль, уговорила. Я буду стараться готовить только из натуральных продуктов. А сейчас посиди с внученькой, а я спущусь к нам в пиццерийку. Я мигом.

Я чмокнула маму и Алессию, накинула куртку и вышла, чтобы заказать ужин в пиццерии-траттории под названием «Кокон». Как же я счастлива и рада визиту мамочки! Мой самый близкий человек на свете! Совсем недавно я считала самым близким для меня Марко, но, увы, это оказалось совсем не так. Я обожаю свою маму и хочу, чтобы Алессия меня так же любила и никогда не оставляла. А я всегда буду стараться, чтобы она ни в чём не нуждалась, и делать для моей дочери всё возможное. Главное — чтобы она была счастливой и здоровенькой.

— Мамуля, доброе утро! Ты будешь чай или кофе? — спросила я у мамы, как только она вошла на кухню сонная и в своей байковой ночной рубашке, привезенной из дома, из-за чего я невольно засмеялась. — Ты, я вижу, со своей ночнушкой не расстаёшься.

— Доброе утро, доченька. Ой, никак не могу проснуться. Новое место, новый интерьер. Непривычно как-то. Да, мне в ней удобно, в рубашечке этой. Она из натурального материала. А то сейчас в продаже везде сплошная синтетика. Нет качественных вещей, как в моё время. Что ни говори, понавезли польское да китайское, а оно всё одноразовое.