– Куда мы идем? – спросил Сомий. Он всё осторожней двигался вперед, ориентируясь только по расплывчатому силуэту своего спутника.

– Увидишь, – насмешливо произнес Пидл. – И попробуешь доказать капитану, что вдвоем нам не справиться. Пускай высылает подкрепление. Надеюсь, тебе он поверит.

Сомий тяжело дышал. Ему было очень жарко. У гридеров терморегуляция организма осуществляется в основном изменением внутренней температуры. Сейчас сердце не справлялось. Сомий чувствовал тошноту и дрожь в конечностях. Влажный воздух наждаком раздирал горло. Глаза вылезали из орбит, и Джог всерьез начал опасаться, что они выскочат наружу, упадут в кипяток и там сварятся.

– Мы недоумки, – сказал Пидл, безуспешно разгоняя пар перед своим носом. – Надо было полностью одеться в скафандры.

– Давай вернемся, – прохрипел Сомий.

– Мы уже на месте. Заделаем течь и больше сюда никогда не придем. Лучше уволиться, чем свариться заживо.

– Давай вернемся! – взвыл гридер. Он испугался, что может потерять сознание и рухнуть в воду.

– У тебя глаза красные, будто у быка, – удивленно сообщил Пидл.

– У какого быка? – прошипел Сомий. – И глаза у меня не могут быть красными. От прилива крови они должны стать синими.

Гридер хотел прислониться к стене, но сразу отпрянул. Вода нагрела металл, и об него можно было обжечься.

– Быки – это такие животные. Очень вкусные. Их едят. – Пидл отвернулся от гридера, что-то высматривал в туманной мгле.

– Ты сравнил меня с едой! С тупой тварью, которую можно есть?! – Джог еле удерживал равновесие. Его шатало из стороны в сторону.

– Есть можно всё, – авторитетно заявил Пидл и заботливо поддержал спутника. – На моей планете некоторые люди едят других людей.

– Какая дикость! Любое культурное существо знает, гуманоиды – ядовиты. Их переваренные ферменты разрушают мозг! Вытаскивай меня отсюда!

– И не подумаю. Третий раз я сюда не полезу. Если не можешь стоять, тогда держись за что-нибудь.

– За что?

– За вентили. Они холодные, – Пидл снова пододвинул гридера к стене с раскаленными трубами. – Заодно можешь их закручивать. По часовой стрелке. А я попробую заткнуть течь.

– По какой стрелке?! – Сомий был на грани истерики. Сердце в груди колотилось на пределе своих возможностей. Казалось, через минуту оно взорвется и, проломив ребра, разлетится по коридору кровоточащими ошметками.

– По часовой.

– У часов не бывает стрелок! Там только цифры! – обжигаясь о горячий металл, гридер начал ожесточенно вращать какой-то вентиль.

– Ты, конечно, дурак, но крутишь правильно, – одобрительно прогудел электронщик.

Под потолком натужно загудел вентилятор. Пар немного рассеялся, и дышать сразу стало легче. Воодушевленный Сомий затянул еще несколько вентилей. Его кожу начал приятно овевать поток прохладного воздуха. Похоже, включилась система аварийной вентиляции. С большим опозданием, но всё-таки включилась. Четкость зрительных ощущений вернулась к гридеру. Тошнота отступила. Он осмотрелся. Закручивать было больше нечего, и Сомий поискал глазами своего спутника. Пидл работал рядом. Держа в руке устройство непонятного назначения, он, стараясь не обвариться, подбирался к трубе, из которой хлестал шипящий поток кипятка. Джог с интересом наблюдал за действиями электронщика.

Осторожно протиснувшись через переплетение раскаленной арматуры, Пидлоуз вышел на рубеж, откуда смог безопасно дотянуться до трубы своим инструментом. Небольшой зубчатый диск на конце пластиковой рукоятки закрутился и загудел. Пидл поднес его к трубе рядом с дырой. Металл диска яростно вгрызся в ржавое железо. Из точки контакта полетели искры. Не прошло и минуты, как рваный обрезок трубы с шипением плюхнулся в воду. Электронщик оглянулся на Сомия и, убедившись, что тот пришел в себя, протянул ему трубку с диском. Сомий с готовностью подхватил загадочный прибор. Врожденное гридерское любопытство требовало, чтобы он рассмотрел его поближе.

Сам Пидл достал из кармана кусок пластмассы и, ловко орудуя ножом, придал ему цилиндрическую форму. Диаметр получившейся пробки приблизительно соответствовал диаметру трубы. С воинственным криком Пидл с размаху засадил свое изделие в отверстие, изрыгающее горячую воду. С громким хлюпом пробка вылетела обратно. Ловко увернувшись от обжигающих брызг, электронщик подобрал пробку и примерился для следующей попытки.

Сомий отвлекся и не переставал следить за беспримерной битвой. Он включил прибор и зачарованно смотрел на бешено вращающийся диск. Было в этом механизме что-то магическое. Почти волшебное. Первозданная первобытность примитивного аппарата приводила гридера в восторг. Он вертел инструмент в руках, стараясь разглядеть его со всех сторон, и со всех сторон прибор был совершенен. Ничего лишнего – чистое воплощение красоты разума.

– Вот тебе, сволочь! – услышал Джог радостный вопль Пидла. Электронщик наконец-то справился со строптивой трубой и заткнул дыру. Победный вскрик отвлек Джога, и подлый инструмент, словно почувствовав это, впился бешено крутящимся диском в бедро гридера. Брызнула кровь. Пульсирующая рубиновая струя полоснула по серой стенке. Черной молнией Пидл бросился к Сомию и успел поймать его до того, как раненый гридер упал в воду.

– Она красная, она красная, – заикаясь, повторял Сомий Джог, с ужасом взирая на глубокую рану. Электронщик одной рукой обхватил его за талию, а другой пережал рассеченную артерию. Кровь перестала фонтаном хлестать из раны, и теперь просто струилась на черные пальцы.

– Держи здесь! – приказал Пидлоуз. – Мне нужны две руки, чтобы вытащить тебя отсюда.

– Она красная, она красная, – монотонно твердил Сомий, не обращая внимания ни на что, кроме следов собственной крови на стенах. Чернокожий электронщик немного приподнял впавшего в истерику гридера и слегка сдавил ему бока.

– Держи здесь! – проорал он ему в ухо. – И запомни: кровь – красная, а трава – зеленая.

– Кровь – синяя, – проскулил гридер, но послушно придавил нужное место пальцами. Пидл снова взял его на руки и потащил к лифту, поднимая вокруг своих сапог высокие бурные волны.

– Значит, если ты сам синий, то и кровь у тебя синяя? – почти ласково спросил электронщик, стараясь отвлечь гридера от созерцания лоскута плоти, свисавшего с его ноги.

– Да, наверное, – мямлил Сомий. – Не знаю. Очень больно.

– Не думай о боли. Слушай меня. Значит, если ты синий, твоя кровь синяя, а если я черный, то и кровь у меня черная?

– Необязательно, но я – гридер. У меня должна быть синяя кровь. – Сомий застонал, но не от боли в раненой ноге. Он оказался мутантом! Ночной кошмар стал реальностью его жизни. Он мерзкий презренный мутант.

Лифт оказался дальше, чем представлялось Пидлу, и он уже начал опасаться, что не успеет доставить раненого в корабельный госпиталь. Бедняга или истечет кровью, или свихнется от вида собственной крови. Наконец, сквозь туман проступило розовое табло с надписью «Лифт». Они почти пришли. Кабина ждала их. Сообразительная автоматика даже открыла двери им навстречу. С трудом удерживая окончательно раскисшего доктора, Пидл нажал кнопку нужного уровня. Захватив с собой не меньше тонны воды, герметичная кабина поехала наверх. Двери распахнулись с громким бульканьем, и кипяток с шипением растекся по полу.