– Кошмар какой! – воскликнула Рита. – И он взял вину на себя?

– Роковая ошибка, – кивнул Женя. – После случившегося Кенан понял, что может делать все, что его левая нога пожелает! Конечно, он представил дело так, чтобы дед не заподозрил злого умысла: он рыдал и клялся, что все произошло по чистой случайности и он вовсе не хотел такого исхода. Кенану помогло то, что у произошедшего оказался свидетель – его сестра Зюбейде. Она подтвердила, что инициатором побоища был именно отец, и что Кенан лишь пытался защититься. Она также показала, что первым биту схватил Барыш, а брату удалось вырвать оружие у отца. Не знаю, поверил ли дед в такой расклад, но он сделал все, чтобы дело поскорее замяли, и Махмут ему подсобил.

– Но откуда ты узнал? – спросила Рита. – От Зюбейде?

– Не-а, – потряс головой Фисуненко. – Она свято хранит тайну Кенана, хоть в этом уже и нет необходимости. Есть еще один человек, который все знал, но молчал – Фикрие-ханым, их мать. Зюбейде только ей рассказала правду, так как гибель отца от рук брата явилась для одиннадцатилетнего ребенка большой психологической травмой. Я думаю, с тех пор у нее не все дома, хотя…

– Хотя – что? – подняла брови Рита. – Давай уж, договаривай, коли начал!

– Дело в том, что, как выяснилось, инициатором многих событий стала именно Зюбейде, а отнюдь не ее пустоголовый братец, которого деньги интересовали лишь постольку, поскольку необходимы ему для игры. В семье Сезер женщин особо не принимали во внимание: Фикрие оказалась тихой и безвольной, так же относились и к ее дочери, потому что она не проявляла характера. К тому же все были так заняты Кенаном и его проблемами, что на младшего ребенка не оставалось времени. Примером для Зюбейде всегда оставалась бабушка. Ты знала, что Мехмед-Али имел сестру-близнеца, мать Кемаля?

Рита покачала головой.

– Так вот, именно она основала бизнес семьи Сезер. Замечательная, судя по всему, была тетка. Жаль, что она умерла. Кемаль унаследовал от нее деловую хватку, и Мехмед-Али привык во всем полагаться на племянника, особенно после того, как погиб его сын. Зюбейде питала честолюбивые надежды, что дед обратит внимание на ее ум и целеустремленность, но этого не случилось. В отличие от других девушек ее возраста, мечтающих о замужестве и детях, Зюбейде хотела войти в семейный бизнес, но ее никто не принимал всерьез. Девушку бесило то, что дед возлагает надежды на Кенана, хотя она прекрасно сознавала, что брат абсолютно не способен к созидательному труду. Тем не менее Зюбейде была привязана к Кенану – возможно потому, что он не мог составить ей конкуренцию ни по уму, ни по способности добиваться поставленной цели. Зюбейде понимала, что скорое замужество ей не грозит, так как адекватно оценивала свои более чем скромные внешние данные. Кроме того, дед не прилагал никаких усилий, чтобы обеспечить внучке удачную партию. Постоянное нахождение на вторых ролях раздражало деятельную и умную Зюбейде, и она выжидала своего часа, когда сможет, наконец, сыграть первую скрипку. Когда Кенана, после случая с Сонгюл, отправили учиться за границу, девушка подумала было, что ей представился шанс завоевать признание деда, но, к ее разочарованию, Мехмед-Али сделал своей правой рукой племянника, а Зюбейде опять осталась в тени. Возможно, заметь старший Сезер в своей внучке честолюбие и способности, история была бы другой и имела бы более счастливый конец!

Женя прервался и несколько минут задумчиво жевал лукум. Одна часть Ритиного мозга пыталась переварить вышесказанное, а вторая беспокоилась за желудок Фисуненко, так как он умял почти все содержимое огромного блюда, которое до его прихода было доверху нагружено турецкими сладостями.

– Итак, – снова заговорил Женька, – шанс представился Зюбейде тогда, когда дед вернул Кенана из-за границы и поставил его во главе одного из филиалов фирмы. Не Кенан, а именно она работала в то время, а дед не мог нарадоваться, как замечательно все получается у внука. Зюбейде корпела над балансами и другими документами, пока Кенан развлекался по клубам и игорным заведениям. Она не могла понять, зачем дед позволил ей получить высшее образование, если не пускает в дело? Зюбейде надеялась, что постепенно ей удастся внушить Мехмеду-Али, что она кое-чего стоит, но брат снова сорвался и спутал ей все планы. Дед сделал внуку последнее предупреждение, и Зюбейде предложила брату найти себе русскую жену. Этим ходом она надеялась ублажить деда и усыпить его бдительность в отношении Кенана, ведь если бы Мехмед-Али отстранил брата от дел, власть постепенно перешла бы к семье Кемаля, а этого допустить Зюбейде не могла. Дед решил бы, что внук наконец остепенился и может продолжать работать в фирме, как в свое время его отец. Зюбейде понимала: зная о том, что представляет собой ее братец, ни одна порядочная девушка не согласится выйти за него замуж. Кроме того, ей требовалась такая золовка, которой легко управлять, поэтому она внушила Кенану мысль о том, что ему подойдет только иностранка. Она будет чувствовать себя чужой в незнакомой стране, среди людей, говорящих на другом языке, и станет отличным прикрытием, не мешая брату и сестре делать то, что они хотят. Зюбейде остановилась на русской, так как знала, что европейские девушки независимы и ими трудно манипулировать. Русская же девушка подходила идеально: она получит деньги, богатый дом и нескоро разглядит за красивым фасадом реальное положение вещей. Зюбейде, конечно же, задумывалась о том, что случится потом, но она собиралась решать проблемы по мере их возникновения. Надю брат и сестра приглядели вместе. Будущей жене Кенана следовало обладать покладистым характером и в то же время быть привлекательной, чтобы Кенану не пришлось напрягаться, заставляя себя заниматься с ней любовью. Надежда оказалась не первой кандидаткой на роль супруги Кенана, но, в конце концов, выбор пал на нее, так как она соответствовала параметрам, которые определила умница Зюбейде. Поначалу все шло, как планировали брат и сестра. Надя не возникала и вела себя тихо. Зюбейде старалась удержать брата от активной траты денег, и на первых порах ей это удавалось, тем более что Кенан был занят молодой женой, пока не пропало ощущение новизны и он не потерял к ней интерес. Опять же, Зюбейде явилась инициатором того, чтобы молодые поселились отдельно от Мехмеда-Али, так как в этом случае дед не мог знать, что происходит в доме, и не контролировал ситуацию. Зюбейде переехала вместе с братом, объясняя это желанием помочь золовке освоиться и обучить ее премудростям турецкой кухни и другим вещам, которые помогут влиться в чуждую культуру. Зюбейде вела себя, как любящая сестра, и Надя до вчерашних событий подумать не могла, что добрая и участливая сестра Кенана – на самом деле и есть мозг тех преступлений, которые последовали за рождением Али. Русская золовка не доставляла хлопот, пока не начала догадываться о том, чем занимается ее муж. Разбираться с женой Зюбейде предоставляла брату. Иногда она даже для виду вставала на сторону Надежды и принималась увещевать Кенана на пару с золовкой. Тем не менее Зюбейде понимала, что долго так продолжаться не может. Поняв, что ей не удастся войти в семейный бизнес с подачи Мехмеда-Али, и видя, как мало-помалу Кемаль занимает главенствующее положение в фирме, Зюбейде нацелилась на наследство. Она рассчитывала на эти деньги, надеясь на то, что, обладая деловой хваткой и острым аналитическим умом, сможет создать империю не хуже дедовой. Завещание Мехмеда-Али переписывалось несколько раз. Сначала он все отписал Барышу. Кемаль в первом завещании не упоминался, так как ему досталась доля матери в бизнесе Сезеров, а это – половина всего. Но потом, когда дед разочаровался во внуке и услал его за границу, он переделал документ, включив в него племянника, Надю, внука и внучку как четырех полноценных наследников. Когда же Надя родила Али, а дед понял, что от Кенана толку не дождешься, он снова переписал завещание. В нем он отписал правнуку львиную долю своего состояния, распоряжаться которой поручил Наде. Часть доставалась Кемалю с Олесей и Фикрие-ханым, Кенан же и его сестра не получали практически ничего. Мехмед-Али вовсе не собирался лишать Зюбейде наследства, но он рассуждал так. Девушка рано или поздно выйдет замуж за человека с состоянием, потому что дед не желал кормить нахлебников и согласился бы только на равный брак. Кроме того, переехав к Кенану и Наде, Зюбейде стала частью их семьи. Дед знал, что Надя не станет выдавать мужу деньги, чтобы он тратил их на игру, но на Зюбейде запрет не распространялся, о чем существовала устная договоренность с Надеждой. Но разве могла умная и гордая сестра Кенана допустить, чтобы какая-то девчонка, которая, как она считала, еще вчера барахталась в грязи, распоряжалась тем, что по праву принадлежит ей, Зюбейде? Кенана такой расклад тоже не устраивал, но его мозг работал только в направлении азартных игр.