– Я вижу, как ты смотришь на меня, – сказала она. – Словно ты боишься, – она понизила голос, хихикая. – Ты даже не представляешь…

Быстрее, чем взмах крыла, она пронеслась мимо Аны, ее рука метнулась вперед. Только когда в воздухе появился медный привкус крови, Ана поняла, что Сорша порезала ей щеку лезвием.

– Что… – Не задумываясь, Ана набросилась на нее своей силой родства, швырнув Соршу на пол. При внезапном движении Кис выхватил свои двойные мечи, но Ана подняла руку.

Сорша тяжело дышала, ее глаза были широко раскрыты в экстазе, на губе виднелась капелька крови Аны. Ана с недоверием наблюдала, как язык девушки высунулся и она слизнула кровь.

– Ммм, – пробормотала Сорша. – Какой восхитительный магек.

– Ты больна, – сказала Ана.

Сорша пронзительно рассмеялась.

– О, продолжай! – взвизгнула она. – Брось меня на пол, сильнее! Что? – добавила она, надув губы, когда Ана ослабила хватку на девушке. – Ты боишься?

Не говоря ни слова, Ана отбросила свою силу родства от девушки и сделала шаг назад. Что-то в Сорше выбивало ее из колеи.

Сорша поднялась на ноги. Ее волосы были растрепаны, пряди прилипли к лицу, но она, казалось, этого не замечала.

– Какое разочарование, – сказала она, и на мгновение ее голос прозвучал как эхо ее отца, их голоса были мягкими и холодными. – Такая могущественная магия, потраченная впустую на такую бесхребетную маленькую девочку, как ты.

– Твое убийство не принесло бы мне никакой пользы на встрече с твоим отцом завтра, – ответила Ана.

Лицо Сорши потемнело. Трансформация была настолько резкой, что Ане показалось, будто она смотрит на совершенно другого человека.

– Не думай, – прорычала Сорша, – что ты что-то знаешь о моем отце. Он бы никогда не задумался о том, чтобы убить меня, если бы не тот факт, что он мог использовать меня.

– Что значит «использовать тебя»?

Сорша хихикнула.

– Ничего особенного, – она злобно посмотрела на Ану. – Мне бы хотелось думать, что мы не такие уж разные, в конце концов, ты и я. Монстры являются самым мощным оружием.

Эти слова охладили Ану. Она отвела взгляд от шрамов девушки.

– Если ты не уйдешь, тогда уйду я.

Она оставила Соршу стоять посреди огромной библиотеки с дикой улыбкой, растянувшейся от уха до уха.

– С тобой все в порядке? – Голос Киса был глубоким и низким, когда они спускались по ступенькам, чтобы пересечь внутренние дворы и вернуться в крыло посла. Деревья по обе стороны от дорожки танцевали, когда ветер проносился сквозь них. Высоко вверху в жаркой дымке мерцали звезды.

– Хорошо, – ответила Ана. – Если она тебя побеспокоит, приходи ко мне. Я сказала ей, чтобы она оставила нас в покое.

– Я так и сделаю.

Ей никогда не приходило в голову, что она может защитить егеря или что она может даже почувствовать прилив благодарности к нему.

– Спасибо, что остался со мной, – добавила Ана.

Он наклонил голову. Они больше не разговаривали, пока шли по дворам, но на этот раз молчание между ними сменилось чем-то менее враждебным, даже дружеским. На ступеньках апартаментов посла Ана пожелала ему спокойной ночи. Погода была прекрасная, воздух теплый, и ей захотелось еще немного пройтись, чтобы прояснить голову и обдумать информацию, которую она узнала сегодня.

И все же, даже прогуливаясь по веранде за крылом посла, она не могла перестать думать о леденящем душу смехе Сорши, о дикости в ее глазах, о том, как она, не моргнув глазом, отвергла оскорбления своего отца.

«Монстры являются самым мощным оружием».

Уже стемнело, и яркий лунный свет пробивался сквозь открытые балконные двери, когда Рамсон наконец проснулся. Он растянулся на шелковом диване, уставившись в потолок, перекрывающиеся резные изображения моря, неба и земли расплывались и сливались в единое целое с его мыслями.

Его голова все еще болела, но он сумел пробиться сквозь голоса, кружащиеся в ней, чтобы начать выстраивать связный набор действий.

Все началось с того, что он встал.

Комната покачнулась, когда он, спотыкаясь, вышел на балкон. Море мерцало, насколько хватало глаз. Брегонцы считали символичным, что из Блу Форта они могли видеть все три главных океана. На востоке – покрытые пеной воды Белых волн, которые вели к Кирилии и Южным Коронам. На западе – кружащаяся бирюза Нефритовой тропы, их торгового пути в Азеатские королевства. А на севере, по слухам, находилось неведомое Безмолвное море, в котором ледники были глубоки, как дно самого океана, а воды холоднее льда.

Рамсон прислонился к балюстраде. Ночь высосала влагу и тепло из воздуха, и ветер, который встретил его, был прохладным и освежающим. Это немедленно прояснило его голову, выхватив алкоголь из его дыхания. Будь прокляты боги, он забыл, каким крепким может быть чистый брегонский бренди. Остаток вечера прошел как в тумане – он мог вспомнить только силуэт повернувшегося к нему спиной отца, закрывшуюся с хлопком дверь.

Он собирался с мыслями, но будто пытался удержать разбитое стекло: фрагменты информации были острыми и отказывались сочетаться друг с другом. Его отец не смог – не захотел – дать Рамсону четкий ответ по поводу торговли аффинитами в Брегоне. Он яростно отрицал, что Аларика Керлана впустили обратно в королевство. И он легко отказался от высокопоставленной должности во флоте, чтобы изучить силу родства Аны.

Но самое главное, он подтвердил, что артефакт, обладающий способностью наделять своего обладателя множеством сил родства, находится в стенах Блу Форта. Это была самая важная информация, которую он должен был передать Ане… до того, как покинет Блу Форт.

Каким бы извращенным чувством юмора ни обладали боги, она появилась в его поле зрения в этот самый момент.

Ана приблизилась по тропинке, которая прорезала ольховые деревья, ее волосы и платье развевались позади нее и серебрились в лунном свете. Она шла быстро, и он заметил ее напряженную позу, то, как она время от времени поворачивала голову, словно пытаясь заглянуть себе за спину.

Ему не потребовалось много времени, чтобы заметить двух охранников, которые следовали за ней, ныряя между деревьями.

Легким прыжком Рамсон перемахнул через перила своего балкона. Это был низкий спуск к земле, и шум ветра и воды заглушал его шаги, когда он шел по тропинке, которая вела прямо к дорожке, по которой она шла.

Рамсон скользнул за ольховое дерево, отсчитывая ровный ритм ее шагов. Пять, четыре, три, два шага…

Невидимая сила обернулась вокруг него и прижала его к стволу дерева.

Рамсон кашлянул, когда знакомая фигура преградила ему путь.

– Ана… это я…

– Боги, Рамсон, – прошипела она, и он почувствовал, как ее сила родства ослабевает.