С глубоким уважением, сэр,

имею честь быть Вашим покорным слугой

Уинстон С. Черчилль».

Коллеги покритиковали своего премьера за слишком церемонный стиль письма, на что он ответил:

«В конце концов, когда вам предстоит убить человека, быть вежливым ничего не стоит».

11 декабря Гитлер, выступая в Рейхстаге, объявил войну Соединенным Штатам. Ему очень советовали этого не делать, но он не согласился со своими советниками. США уже вполне открыто снабжали всем, чем только можно, и Англию, и Россию, фюрер ожидал формального вступления Америки в войну со дня на день и решил нанести удар первым.

Англо-германская война, шедшая с 1939 года и слившaяся с русско-германской войной в июне 1941 года, в декабре стала поистине мировой.

И, надо сказать, что идея, высказанная Черчиллем после 7 декабря 1941 года: «война выиграна, осталось только правильное применение подавляющей силы», – оказалась не вполне верной.

На Англию обрушились новые удары, и многие из них случились как раз там, где поддержание равновесия было для нее жизненно важным – в войне на море. О чем есть прямой смысл поговорить подробнее.

Начинать при этом нам придется издалека.

Появившаяся 5 сентября 1930 года во французской газете «Le Tempe» статья била тревогу и клеймила правительство Франции за бездействие – новый германский военный корабль класса «Deutschland» «выходил за рамки Вашингтонского соглашения, свидетельствовал об агрессивных замыслах Германии и должен был получить адекватный французский ответ, с которым правительство непростительно медлило».

Английская реакция была много более сдержанной. Как писала авторитетнейшая «The Times» 19 февраля 1930 года, «даже если Германия построит 5 кораблей этого класса, она все равно будет слабее каждой из морских держав, заключивших соглашение о военно-морских силах».

Германская же пресса утверждала, что «новый тип корабля строится в полном и точном соответствии с Вашингтонским соглашением, полностью удовлетворяет всем ограничениям, наложенным Версaльским договором», и вообще, корабль этот «следует рассматривать как шаг к соглашению о разоружении, а не препятствие к нему».

Наиболее объективно на затронутую тему высказались в майском выпуске «U.S. Naval And Military Record» – во-первых, издание это предназначалось для прoфессионалов, а во-вторых, американцам в 1930 году было совершенно наплевать на европейские политические дрязги.

Так что издание спокойно сообщило своим читателям, что новый германский корабль будет «самым мощным из когда-либо построенных кораблей класса 10 000 тонн, потому что в объем крейсера удалось вложить силу, сравнимую с силой линкора».

Новый класс германских кораблей так и окрестили – «карманный линкор».

Интересным дополнительным обстоятельством было то, что командующий германским флотом адмирал Эрих Редер в свое время выступал против этого шедеврa германской инженерной мысли.

Все вышесказанное нуждается в некоторых комментариях. Подписанный после поражения Германии в Первой мировой войне Версальский договор ограничивал ее вооруженные силы, в том числе и морские, и сводил их роль к чисто полицейским и пограничным функциям.

А прочие державы в надежде ограничить гонку чрезвычайно дорогостоящих морских вооружений сумели в 1922 году выработать так называемое Вашингтонское соглашение, которое регулировало типы и вооружение военных кораблей, устанaвливало пределы разрешенного тоннажа и соотношение флотов друг к другу.

Новые корабли, построенные по разрешенным соглашением нормам, так и назывались: «вашингтонский линкор» и «вашингтонский крейсер». Своего рода новый международный стандарт.

Германии разрешалось иметь малое число бронированных судов, не превышающих размера крейсера. В эту формулу укладывались т. н. «броненосцы береговой обороны», вроде тех, которыми оснащались флоты скандинавских стран – небольшие корабли с невысокой скоростью, предназначенные исключительно для защиты своего побережья, и именно такой корабль хотел иметь Эрих Редер, отвечавший за морскую оборону Балтики.

Однако «карманный линкор» мог делать куда более серьезные дела. Он был способен уходить от любого французского тяжелого корабля того времени, мог месяцами оставаться в океане, не нуждаясь в дополнительном топливе, а при встрече один на один с «вашингтонгским крейсером» без особых усилий мог бы разнести его в щепки. Англичан это обстоятельство не встревожило. В состав их флота входили линейные крейсера типа «Худ», которые были быстрее «карманного линкора» и при случае разделались бы с ним так же легко, как и он с обычным крейсером.

Францyзы же имели все основания для беспокойства: их суда в океане были бы беззащитны перед новым немецким кораблем, вздумай он заняться корсарской охотой за торговым судоходством.

Поэтому в 1932 г. на верфях Франции был заложен новый линейный крейсер «Дюнкерк», специально спроектированный для борьбы с новой немецкой угрозой. Он, как и «Худ», был и быстрее и сильнее, чем корабли типа «Дойчланд».

А в 1933 г. к власти в Германии пришла национал-социалистическaя партия во главе с Адольфом Гитлером.

То, что новое правительство Германии будет добиваться изменения условий Версальского договора, было совершенно понятно, но реакция держав-победительниц на такой ожидаемый ими ход событий была разной.

Франция была охвачена тревогой.

Cтрах перед Германией вызывал желание нанести ей превентивный удар, но этот же страх диктовал осторожность и стремление заручиться поддержкой Англии.

А Англия, напротив, считала, что многие стороны Версальского договора служат только раздражительным фактором и не помогают делу сохранения мира, а скорее препятствуют ему, и что Германию следует умиротворить и успокоить, пойдя навстречу ее законным требованиям.

Мнение Черчилля, человека, который с октября 1911 г. по май 1915 г. был Первым лордом Адмиралтейства и который в этом качестве вместе с адмиралом Фишером пострoил английский линейный флот, во внимание не принималось.

Cчиталось, что он склонен к преувеличениям.

Результатом оказалось заключенноe 18 июня 1935 года англо-германское соглашение об ограничении морских вооружений, подписанное министром иностранных дел Великобритании сэром Сэмюелом Хором и министром иностранных дел Германии Иоахимом фон Риббентропом.

Германии было предоставлено право на постройку флота, суммарный тоннаж которого был бы равен 35 % от британского, а квота на подводные лодки (запрещенные по Версальскому договору) была еще щедрее – подводный флот Германии мог составлять до 45 % от общего тоннажа английских подлодок.