Пока информация от пальцев передалась в мозг Утякина, с экрана телевизора заорали столь истошно, что в потолок застучали.

«Стучит, — подумал Михаил Валерианович. — Кто-то стучит…»

Господи! Это же пульс!.. Вот он, слабенький, нитевидный!.. Жива, жива!!!

Здесь надо было срочно действовать!

Утякин тотчас перестал нервничать, превращаясь в серьезного врача.

Он быстро раздел до пояса Ангелину, стащил со своей шеи стетоскоп и приложил его к груди старухи. Сердечные ритмы были хоть и слабы, но ритмичны.

«Нет, это не инфаркт, — понял Утякин. — Неужели инсульт?.. Тогда все, все пропало!»

Михаил Валерианович оттянул веко Ангелининого глаза и посветил в него крошечным фонариком. Он пытался доглядеться до глазного дна, пытаясь обнаружить кровавую каплю.

Нет, не инсульт!.. Нет-нет!.. Тогда что же?..

Утякин просунул руку Ангелине под затылок, пытаясь приподнять ей голову, обдумывая вероятность простого, хоть и глубокого обморока, но ладонь доктора вдруг почувствовала липкое тепло, в котором опыт точно обнаружил кровь.

«Обморок, — решил Михаил Валерианович. — Она потеряла сознание и неудачно упала!..»

Дальше Утякин действовал крайне быстро. Он набрал по мобильному телефону номер платной «скорой», ругая себя за промедление, назвался диспетчеру, объяснив, как доехать.

— Пожалуйста, быстрее! — взмолился он.

— Сейчас ночь, пробок нет, — ободрила диспетчер. — Через пять минут машинка будет!

Утякин не дожидался автомобиля бездейственным. В это время он разговаривал с больничным дежурным, выясняя координаты нейрохирурга Пыжикова, которому когда-то помог разрешить мужские проблемы.

Найдя Пыжикова почти моментально, разбудив его звонком, Утякин не просто просил хирурга прибыть в неурочное время в больницу, а давил на него призывом к чувству долга, но не врача, а пациента.

Пыжиков обиделся на некорректное напоминание о бывших интимных проблемах, посетовал:

— Зачем ты, Миша, так!.. Я бы и без этого приехал!

— Мне томограф нужен!

— Я позвоню дежурному, чтобы пока загружали, — с печалью в голосе обнадежил Утякина нейрохирург.

— Спасибо, Леня! — поблагодарил Утякин, слыша за спиной громкие шаги и смех. Обычно так себя ведут врачи «скорой».

Он обернулся к ним. Вся бригада уставилась на экран телевизора, где происходило уже совсем пакостное безобразие.

— Порнухой развлекаетесь? — поинтересовался старший бригады. — Что с ней?

— Вероятно, неудачно упала, — ответил Утякин, с трудом найдя клавишу отключения ТВ-спутника. — Возможно, травма мозга. Сотрясение.

Старший разглядел на шее Михаила Валериановича стетоскоп.

— Вы врач?

— Доктор наук… Оденьте ей на шею корсет, и срочно госпитализируем!

Предвидя вопросы, Утякин рассказал про пульс, про то, что старуха является его пациенткой, что он приехал к ней, встревожившись сегодняшним отсутствием на приеме.

— Ага, — расслабился старший бригады, которая уже работала вовсю. Что значит «платные»! — Куда везем?

— Ко мне, — коротко ответил Михаил Валерианович, но тотчас сообразил назвать адрес больницы.

По ночной Москве ехали быстро, включая сирену лишь на светофорах, чтобы отдыхающих граждан не тревожить.

По рации сообщили, что какой-то таксист вызвал «скорую», убеждая дежурную, что на него напал маньяк, который вколол ему в шею какое-то жуткое снадобье, от которого голова вот-вот разорвется от боли.

— Может быть, он мне СПИД вколол!

«Так тебе и надо, скотина!» — без эмоций на лице порадовался Утякин.

Машина «скорой» въехала в ворота больницы. К этому времени Ангелина Лебеда уже дышала полной грудью, ободренная всякими нужными уколами, хотя сознание пока не вернулось к ней, блуждая где-то совсем рядом.

Утякин расплатился со «скорой» строго по тарифу, чем расстроил старшего бригады.

Он грустно покачал головой и изрек:

— Брат брата не разумеет!

— Какой ты мне брат! — отмахнулся Михаил Валерианович. — Вымогатель от медицины!..

Он тотчас забыл о враче «скорой», сопровождая каталку с приходящей в себя Лебедой. Он не услышал, как вослед ему были произнесены неприятные слова:

— Сам, поди, старуху по башке шибанул! А мы обязаны сообщать обо всех странных происшествиях в милицию! Здесь ничего не поделаешь!..

Пыжиков успокаивал Утякина, осмотрев Ангелину на скорую руку:

— Вероятно, сотрясение! Но не слишком сильное!

Старуху уже переложили на приспособление, ввозящее пациентов в томограф, когда она пришла в себя и открыла глаза.

— Михаил Валерианови-ич!.. — проговорила она слабеньким голосом.

— Не напрягайтесь! — строго воздействовал Утякин.

— Что со мною?

— Сейчас выясним, — пообещал Пыжиков. — Не волнуйтесь, это — томограф, расслабьтесь на пятнадцать минут, и мы все проверим!

Пока машина щелкала, раскладывая послойно мозги Лебеды, Утякин давал распоряжение медсестре Александре — приготовить капельницу, успокоительное и снотворное.

— Будешь дежурить ночью прямо возле кровати! — распоряжался доктор.

— А возле кого? — поинтересовалась медсестра. — Мужчина или женщина?

— Ангелина.

— Наша Ангелина?! — воскликнула Александра.

— Наша, наша!

— О, Господи!..

Пыжиков перелистывал отсканированные слои мозга и докладывал Утякину:

— Сотрясения нет!.. Похоже, действительно только сильный ушиб… Слушай, какие у нее сосуды! На зависть! Если бы у меня были такие сосуды, я бы академиком стал!..

— Не станешь, — пробурчал Утякин, вглядываясь в монитор компьютера.

Он не заметил, как вновь обидел Пыжикова.

Утякин сам взялся везти каталку в отделение, приказывая Ангелине не разговаривать до поры, когда услышал позади:

— Ты меня, Миша, когда-то выручил, теперь я тебя… Мы квиты. Пожалуйста, ко мне больше не обращайся!

— Хорошо, хорошо, — отмахнулся Утякин, всецело поглощенный мыслями о своей пациентке.

От такой неблагодарности нейрохирург Пыжиков чуть не прослезился, но взял себя в руки, постарался разложить обиду на молекулы и выдохнул ее через ноздри…

Уж как хлопотала Александра. Она сама взяла на руки Лебеду и переложила в постель с идеально взбитыми подушками.

— Что же вы, Ангелиночка! — приговаривала баском. — Как же так!

А старуха, крепчая на глазах, лишь виновато улыбалась. Утякин воткнул ей в вену иглу, подсоединил капельницу и наконец спросил: