Юнис изо всех сил старалась, чтобы Бомбер чувствовал себя в своей комнате как дома. Она принесла вещи из его квартиры, поставила фотографии Дугласа и Бэби Джейн на каждую полку и на шкаф. Но этого было недостаточно. Он ускользал. Сдавался.

Юнис и Бомбер были в саду не одни. Евлалия кормила сороку остатками тостов, которые она собрала после завтрака. Это была совсем уж древняя старуха, высохшая, как шелуха, с кожей цвета тушеного чернослива. Взгляд ее был диким, а хихиканье настораживало. Ее скрюченные руки сжимали трость, которую она использовала как якорь, когда передвигалась толчками, шаркая ногами. Большинство обитателей «Счастливых небес» ее избегали, но Бомбер всегда дружелюбно махал ей рукой. Они гуляли по кругу, словно заключенные в тюрьме, бездумно гуляли. Юнис – поскольку она боялась думать, а Бомбер просто потому, что он думать не мог. Евлалия бросила последний кусочек тоста черно-белой птице, которая подхватила его с земли и проглотила, ни на секунду не переставая смотреть яркими глазами-бусинками на Евлалию. Старуха замахнулась на нее своей тростью и пропищала:

– Ну, давай, улетай уже! Лети, пока не оказалась в казане! Они тебя на ужин приготовят, знаешь ли. – И, повернувшись к Юнис и прищурив один глаз до карикатурного подмигивания, она сказала: – Каким только дерьмом нас тут не кормят.

Если судить по запаху, который доносился из кухни через открытое окно, Юнис пришлось признать, что она, пожалуй, права.

– А этот – чокнутый, – сказала Евлалия, указав скрюченным пальцем на Бомбера, и при этом как-то ей удалось не выронить трость. – Сумасшедший, словно муравей, чей зад загорелся. – Она, упирая трость в бетонную плиту, мучительно и неуклюже пошаркала в дом. – Но внутри какой хороший человек! – сказала она Юнис, когда проходила мимо нее. – Хороший, но умирающий.

Вернувшись в комнату Бомбера, Юнис раздвинула шторы, чтобы впустить то небольшое количество света, которым могло поделиться бледное зимнее солнце. Он жил в комнате на втором этаже – чистой и просторной, в ней были замечательные окна почти до пола и балкон. На который Бомберу нельзя было выходить.

Юнис открыла окна, когда в первый раз пришла навестить Бомбера. Тогда был знойный летний день и в комнате было жарко и душно. Ключ, с помощью которого открывали окна, остался в замочной скважине, но навязчивая дежурная, которая зашла, чтобы проверить, все ли в порядке с Бомбером, закрыла окна, вытащила ключ и заперла его в шкафчике с лекарствами, который висел на стене.

– Здоровье и безопасность, – сказала она Юнис, будто выплевывая слова.

После того случая ключа Юнис больше не видела.

– Давай-ка посмотрим фильм.

Бомбер улыбнулся. Сейчас история его собственной жизни напоминала несвязный сюжет рукописи, которую плохо отредактировали. Некоторые страницы поменяли местами, некоторые порвались, часть страниц переписали, а часть вообще пропала. Его первоначальная версия исчезла навсегда. Но он все еще находил большое удовольствие в знакомых историях старых фильмов, которые они смотрели вместе столько раз. Сейчас он все чаще не мог назвать свое имя или вспомнить, что ел на завтрак. Но он до сих пор мог слово в слово повторить цитаты из «Большого побега», «Короткой встречи», «Лучшего стрелка» и десятков других фильмов.

– Как насчет этого? – спросила Юнис, держа в руках «Клетку для пташек».

Он посмотрел на нее и улыбнулся, и на драгоценный миг туман рассеялся.

– Подарок на мой день рождения, – сказал он, и Юнис поняла, что ее Бомбер все еще здесь.

– Она все еще здесь, – взволнованно сказала Солнышко.

Морковка караулил у сарая, унюхав проживающего там грызуна, и Солнышко все больше и больше переживала, что на обед Морковка может съесть и мышь. Лора была в кабинете – она взяла в руки предмет, по поводу которого с ней связались через сайт и который придут забрать сегодня днем.

– Не переживай, Солнышко. Уверена, мышь достаточно умна, чтобы не высовывать даже свой ус, пока поблизости Морковка.

Однако Солнышко это не убедило.

– Но она может. И тогда Морковка убьет ее и станет убивателем.

Лора улыбнулась. Она уже довольно хорошо знала Солнышко и понимала, что та не успокоится, пока не добьется своего.

Через две минуты Лора вернулась, таща упрямого Морковку за поводок. В кухне она дала ему сосиску, которую достала из холодильника, и отстегнула поводок. Прежде чем Солнышко успела что-то сказать, Лора ее успокоила:

– Микки или Минни в безопасности. Я закрыла дверь сарая, и к тому же сейчас, съев сосиску, Морковка не голоден.

– Он всегда голодный, – пробубнила Солнышко, наблюдая за Морковкой, поскольку была уверена, что он задумал нечистое. – Когда придет леди? – спросила она Лору.

Та взглянула на свои часы.

– С минуты на минуту. Ее зовут Алиса, и я подумала, что тебе, может, захочется сделать ей приятную чашечку чая.

В этот момент кто-то позвонил в дверь, и Солнышко оказалась у входной двери еще до того, как Лора сделала первый шаг.

– Добрый день, леди Алиса, – поприветствовала Солнышко явно захваченную врасплох юную девушку. – Меня зовут Солнышко. Пожалуйста, проходи.

– Какое замечательное у тебя имя!

Девушка, которая шла через вестибюль вслед за Солнышком, была высокой и стройной, у нее были длинные светлые волосы, а нос забрызган веснушками. Лора протянула руку:

– Привет, я Лора. Очень приятно с вами познакомиться.

Солнышко ловко перехватила инициативу, взяла Алису за руку и потащила ее в сад, предоставив Лоре готовить чай. Когда она пришла с подносом, Алиса и Солнышко рассказывали друг другу о своих музыкальных кумирах.

– Мы обе любим Дэвида Боуи, – гордо сообщила Солнышко Лоре, когда та начала разливать чай.

– Я думаю, он очень этому рад, – сказала Лора, улыбаясь. – Ты как пьешь чай? – спросила она Алису.

– Мне, пожалуйста, чего-нибудь тонизирующего.

Солнышко заволновалась.

– Я не знаю, есть ли у нас такое, или… – Она вопросительно посмотрела на Лору.

– Не переживай, Солнышко, – сказала Алиса, заметив ее беспокойство, – это я сглупила. Я имела в виду крепкий чай с молоком и двумя ложками сахара.

Алиса пришла за детским зонтиком – белым с красными сердечками.

– Я его не совсем потеряла, – объяснила она. – И я не вполне уверена, что он предназначался мне…

Солнышко взяла зонтик, который лежал на столе, и вручила его ей.

– Тебе, – просто сказала она.

Судя по нескрываемому обожанию, с каким Солнышко смотрела на Алису, Лора предположила, что она, не раздумывая, отдала бы ей не только зонтик, но и все фамильное серебро, да и еще что-нибудь в придачу.