– Но он вроде бы много денег проигрывал, – сказал Бобби. Ему не верилось, что он ведет этот разговор, что встретил кого-то, кто был знаком с его отцом. Ну да, наверное, многие открытия так и происходят – благодаря случайности. Просто живешь себе, занимаешься своим делом, и вдруг прошлое так тебя и захлестывает.

– Рэнди? – Она вроде бы удивилась. – He-а. Заглядывал выпить – раза три в неделю, ну, понимаешь, если оказывался поблизости. Он не то недвижимостью занимался, не то страхованием, не то продавал что-то или…

– Недвижимостью, – сказал Бобби. – Он занимался недвижимостью.

– …и тут рядом была фирма, куда он приезжал. Промышленное строительство, если не вру. Так недвижимостью? Ты уверен, что не медикаментами?

– Нет, недвижимостью.

– Странно, как работает память, – сказала она. – Что-то будто вчера было, но чаще время проходит, и зеленое оборачивается голубым. Нуда, все эти фирмы – черные костюмы, белые воротнички – отсюда попропадали.

Она печально покачала головой.

Бобби не интересовало, как отрущобился этот район.

– Но когда он все-таки играл, то проигрывал. Пытался дополнить неполный стрет и всякое такое.

– Это тебе мать нарассказала?

Бобби промолчал.

Аланна пожала плечами. Спереди это у нее получалось очень интересно.

– Ну, это ваше с ней дело… да и, может, твой отец наличность где-то еще спускал. Я только знаю, что здесь он раза два в месяц сидел со своими знакомыми, играл, может, до полуночи, а потом отправлялся домой. Просаживай он много или выигрывай, я бы, наверное, помнила. А я не помню. И значит, он почти каждый вечер сколько проигрывал, столько и выигрывал. А это, кстати, показывает, что в покер он хорошо играл. Получше всех этих. – Она показала глазами в ту сторону, куда ее брат увел Теда.

Бобби смотрел на нее, совсем сбитый с толку. «Твой отец не оставил нас купаться в деньгах», – любила повторять его мама. Аннулированная страховка, пачка неоплаченных счетов. «А я даже ничего не знала», – сказала она еще весной, и теперь Бобби казалось, что это подходит и к нему: «А я даже ничего не знал».

– Он был настоящий красавец, твой отец, – сказала Аланна. – Нос, как у Боба Хоупа, и вообще. Думается, можешь на это рассчитывать. Ты вроде бы в него пошел. А девочка у тебя есть?

– Да, мэм.

Так неоплаченные счета – выдумка? А что если? Если страховая премия была получена и где-то спрятана, может, на счете в банке вместо страниц каталога? Пугающая мысль: Бобби не мог себе представить, зачем бы его матери понадобилось внушать ему, будто его отец был

(низкий человек, низкий человек с рыжими волосами)

скверный человек, раз он таким не был, и все-таки… все-таки ему чудилось, что это – правда. Она умела злиться, вот что отличало его мать. Умела так злиться! И тогда она могла сказать что угодно. И, значит, возможно, что его отец – мать никогда не называла его «Рэнди» – раздал слишком много последних рубашек прямо со своей спины и разозлил Лиз Гарфилд до безумия. Лиз Гарфилд рубашек не раздавала – ни со своей спины, ни с чьей-нибудь чужой. В этом мире свои рубашки надо беречь, потому что жизнь несправедлива.

– А как ее зовут?

– Лиз. – Он был ошеломлен, совсем как когда вышел из темного кинотеатра на яркий солнечный свет.

– Как Лиз Тейлор. – Аланна одобрительно улыбнулась. – Красивое имя для подружки.

Бобби засмеялся в легком смущении.

– Нет, это моя мама, Лиз. А мою девочку зовут Кэрол.

– Она хорошенькая?

– Лучше не бывает, – сказал он, ухмыляясь и помахивая одной рукой. И был очень доволен, когда Аланна так и покатилась со смеху. Она перегнулась через стол (верхняя часть ее руки от локтя до плеча колыхалась, будто была из теста) и ущипнула его за щеку. Было немножко больно, но все равно приятно.

– Ловкий малыш! Сказать тебе что-то?

– Конечно. А что?

– Если человек любит иногда поиграть в карты, это еще не делает его бандитом. Ты понимаешь?

Бобби кивнул – сначала нерешительно, потом с уверенностью.

– Твоя мать тебе мать. И я ни про чью мать не скажу дурного слова, потому что любила мою, но не все матери одобряют карты, или бильярд, или… места вроде этого. Такая у них точка зрения. Вот и все. Усек?

– Ага, – сказал Бобби. Нуда. Он усек. Его охватило странное чувство, будто он и плакал, и смеялся сразу. «Мой папа бывал здесь», – подумал он. Пока это было куда-куда важнее любой лжи его матери. «Мой папа бывал здесь, может, стоял на этом самом месте, где сейчас стою я». – Я рад, что похож на него, – выпалил он вслух.

Аланна с улыбкой кивнула.

– Вот ты зашел сюда с улицы. Случайно. Сколько было на это шансов?

– Не знаю. Но спасибо, что рассказали мне про него. Огромное спасибо.

– Он бы всю ночь играл ту песню Джо Стэффорда, если бы ему позволили, – сказала Аланна, – Ну, смотри, никуда отсюда не уходи.

– Само собой, мэм.

– Само собой, Аланна.

Бобби расплылся до ушей.

– Аланна.

Она послала ему воздушный поцелуй, как порой делала его мать, и засмеялась, когда Бобби сделал вид, будто поймал его. Потом она ушла назад в дверь позади стола. Бобби увидел за дверью комнату вроде гостиной. На одной стене висел большой крест.

Он сунул руку в карман, продел палец в кольцо (оно будет, решил он, особым сувениром, напоминающим, что он побывал «тут, внизу») и вообразил, как катит вниз по Броуд-стрит на мотороллере из «Вестерн авто». Едет в парк. Шоколадная плетеная шляпа сдвинута на затылок. Волосы у него длинные, прическа – жопка селезня. Никаких больше ежиков, Джек! Куртка у него завязана рукавами вокруг пояса, и на ней его цвета, а на обороте ладони синяя татуировка, наколотая глубокоглубоко, навсегда. А у поля Б его ждет Кэрол. Смотрит, как он мчится к ней, и думает: «Классный ты парень», когда он описывает маленький кружок, брызжа щебнем к ее белым туфлям (но не на них!). Да, классный. Крутой на мотороллере и ловкач из ловкачей.

Тут вернулись Лен Файле и Тед. Лица у обоих были веселые. Лен, собственно, смахивал на кота, сожравшего канарейку (одно из присловий его матери). Тед остановился, чтобы опять – но коротко – обменяться парой слов со стариком, который закивал и заулыбался. Когда Тед и Лен подошли ближе, Тед повернул к телефонной будке между дверьми. Лен ухватил его за локоть и повел к письменному столу.

Когда Тед прошел за него, Лен взъерошил Бобби волосы.

– Я знаю, на кого ты похож, – сказал он. – Вспомнил, пока был там. Твой отец…

– Гарфилд. Рэнди Гарфилд. – Бобби посмотрел на Лена, очень похожего на сестру, и подумал, как странно и как замечательно иметь такую вот связь со своими кровными родственниками. До того тесную, что даже совсем незнакомые люди узнают тебя в толпе. – Он вам нравился, мистер Файле?