— Конечно! Всё, как на духу, выложила! Но не о том сейчас речь. Самое важное, что я не собираюсь бежать с Отбора только потому, что какая-то девица столкнула другую со скалы. Этот Отбор — мой важный шанс не остаться приживалкой при собственном брате. Я не собираюсь терять такую возможность из-за чьей-то там оторванной ноги. Эка невидаль! Умрёт леди Каталина или выживет, Отбор должен продолжаться!  

— Вы могли бы выйти замуж…

— О, не делайте вид, что не слышали слухов! — губы цветочка задрожали, а в глазах зажёгся опасный блеск. — Мой брат ославил меня так, что замуж мне не выйти. Никто не позарится, из нашего круга так точно. Мой шанс найти плечо, на которое можно опереться, здесь. И я сделаю всё, чтобы его не упустить!

— Значит, леди Милаи, вам тоже некуда идти…

— Как и вам, леди Эвина, — неприятно улыбнулась Милаи. — Все знают, что ваша семья разорена. 

— Верно, все знают, — Эвина снова взялась за спицы. — Значит, нам с вами следует следить за языками… И надеяться, что несчастные случаи нас минуют. Вы правы: Отбор должен продолжаться.

Больше эти прекрасные леди не сказали ничего интересного. Так что, немного помедлив, я решила посмотреть, что же происходит в других комнатах — и о чём же там говорят. 

*

— Знаешь где я видала такие фестивали? В гробу! — девушка, явно из простолюдинок, металась по комнате, собирая свои немногочисленные вещи. — На такое я не подписывалась!

— Может, прекратишь истерику? — поморщилась прожигательница чужих подолов, полируя ногти. — Слушать же это нытьё невозможно. Решила уйти? Я держать не стану. Знаешь пословицу: чем меньше народу, тем лучше дышится? Вот это как раз про Отбор. Но знаешь что? Не думала, что ты — такая размазня. 

— Размазня?! — возмутилась девица, отшвырнув собранные было вещи. — Это кто тут размазня?!

— Ну не я же. Я сюда за успехом пришла, а не истериками. Думала, и ты тоже. 

— Ты нормальная вообще?! — возмутилась нервная. — Ты что, не слышала, что случилось?!

— Слышала, — хмыкнула прожигательница. — У нас стало на двух основных соперниц меньше. 

Её собеседница застыла и часто-часто заморгала.

— … что?

— Что слышала. Сама рассуди: кого дракон пока что возвысил? Леди Лайлин — арестована. И, даже если её выпустят, вряд ли и дальше будет фавориткой; захочет ли Ртутный Дом вписываться в историю с фавориткой-убийцей? Сомневаюсь, их позиции и так шатки. А леди Каталина — не то мертва, не то на пути к этому. Остаётся только деревенщина Дорлина… но эту подвинуть теперь в разы проще. Её любовницу арестовали, как-никак. А сама она слишком молода и неотёсана, чтобы что-то опасное из себя представлять. Сечёшь расклад?

Секла или нет, но вещи девица окончательно собирать перестала.

— А ведь господин Кио обязан выбрать фаворитку, я говорила тебе… — лила масло в пламя прожигательница. — Приказ Императора, ни много ни мало. Он должен наглядно продемонстрировать Совету Старых, что ищет пару. Изо всех сил. И что не пошёл… по стопам брата. Если ты понимаешь, о чём я. А ведь слухи ходят, что Кио не приближает ни одну к себе, не возвышает и не привязывается…

— И единственная, кого он возвысил, теперь в тюрьме. Думаешь, она правда убила леди Каталину?

— Пф. Да что она, дура, что ли?! Сама головой подумай. Всем же видно: Кио увлёкся, и увлёкся всерьёз. Должна ли я говорить, что список тех, кому это невыгодно, в лигу длиной?  

Нервная девица передёрнула плечами. 

— Но слушай. Ты уверена что то же самое не может случиться с нами?

— Может, — оскалилась прожигательница подолов. — А ты как думала? Сама будто не знаешь, сколько всего на кону. Ртутные — ближайшие соратники Первого Императора, а сам Кио — его излюбленное смертоносное оружие. Ртутные  традиционно снимали сливки. Самый богатый Дом. И ведь пример той же Биланны доказал, что умная, умеющая вовремя проявить хитрость фаворитка может возвыситься и после того, как дракон нашёл пару. Говорят, ей даже позволили участвовать в воспитании юной принцессы. Понимаешь, какие это перспективы? Ясное дело, что борьба нешуточная. И что, просто уйдёшь теперь, когда появились шансы? 

Нервная помялась.  

— Опасно это всё. 

— Охота — это всегда охота, — усмехнулась прожигательница. — Не важно, на дичь или на могущественного мужчину. Риск есть. Но и ставки так-то высоки. Так что, сбегаешь?

— Нет.

— То-то же. 

Убедившись, что больше ничего интересного здесь не услышу, я убрала связь, усмехнулась и покачала головой.  

Некоторые вещи неизменны. И совсем не зависят от декораций. 

*

— И что нам теперь делать? — вопрошала изящная девушка, глядя прямо перед собой. — Уйти? 

Выглядела она при этом так, будто лучшие её ожидания были обмануты. 

— А чё делать? — её собеседница, явно более простого происхождения девица, тяжело вздохнула. — Ничё уж не сделаешь. 

— Но как так? Такое событие на драконьем Отборе — и все отнеслись как-то… обыденно что ли. А мне теперь страшно!

— Мне тоже. Тут вообще страшно. Но мне, знаешь ли, больше идти некуда. 

— Почему? — девушке явно хотелось отвлечься. — У тебя нет своего дома?

— Да чего? Есть дом. Только я туда не хочу. Не зря ж я оттуда сбегала? Муж уже, наверное, и другую нашёл…

Вот где, что называется, неожиданный поворот. Даже я, каюсь, слегка опешила — что уж о той девчушке говорить?  

— Ты… замужем?!

— Была. Отдали по малолетству. У меня в семье восемь ртов, жрать нечего, вот и спихнули первому желающему. У него предыдущая жена преставилась, за домом следить некому было. Вот и взял меня. 

— Какой ужас…  

— Да как сказать… Не худший муж. Хозяйство огромное, опять же.

— Ох, — девчушка мило покраснела.

— Ага. Целых три коровы! 

— А…

Я сдавленно фыркнула, подавившись каким-то экзотическим фруктом. 

— ...И куча кур, — продолжила между тем сбежавшая жена. — И огород огроменный! Оно всё хорошо, конечно, но всё это на мне. Да ещё пятеро его детей и его мать престарелая. Представляешь?

Девушка побледнела и отчаянно замотала головой. 

— Вот! Я чуть не спятила. Бывало, упахаешься к вечеру так, что хоть стой, хоть падай — никакого хозяйства не захочешь. А он ещё и ласки хочет! Представляешь?

Глаза её собеседницы стали ещё круглее. Мне что-то подсказывало, что выросла она в семье если не аристократической, то довольно состоятельной. И нечто подобное не могла представить вот совсем. 

— Вот и я ошалела от такого счастья, ага. Была на лицо неплоха, но за три месяца такой жизни ты бы знала, в какое чучело превратилась. У… вспомнить страшно. Ещё и спиногрызы эти... Не жизнь, а кошмар. И тут мне на глаза объявление попалось: мол, набирают в городе неподалёку красивых баб. В актрисы. И я подумала, что вон он — шанс. Намарафетилась и сбежала.