– А может, мы договоримся? – подмигнул гаишнику водитель.

Он хотел, конечно, помочь Андрею, но получилось все наоборот. Брови сержанта съехались на переносице, а кончик носа побелел.

– Ты что мне предлагаешь? Под суд захотел? – заорал он.

Дискуссия устремилась к бесконечности.

Когда честный и неподкупный страж дороги устал и охрип, пристыженные им мужчины получили разрешение продолжить путь дальше.

Плутая по проселочной дороге, они никак не могли найти нужный поворот. Стало уже темно, а поскольку ни хорошего дорожного покрытия, ни фонарей в этом месте предусмотрено не было, они прокололи колесо.

Андрей смотрел на спущенную шину и понимал, что драгоценное время уходит. Ему уже ни за что не успеть вовремя…

– Это будет великолепно, – делился своим замыслом Чулочник. – Вы засыпаете, как и спящая красавица из сказки. Я, конечно, вас развяжу и даже уложу в постель; затем поколдую немного с печкой. Стало прохладно, вы не находите? Я закрою вон ту заслонку, и угарный газ потихоньку заполнит помещение. Что обнаружат ваши бедные родственники? Несчастную девочку, бледную и красивую. Врачи установят, что вы приняли снотворное на ночь. Это неудивительно, учитывая тот стресс, в котором вы находились в последнее время. Версия вашей смерти будет незамысловата. Несоблюдение элементарной безопасности при использовании доброй русской печки. С городскими жителями это случается сплошь и рядом. Поскольку следы пребывания второго лица здесь обнаружены не будут (я все тщательно уберу, не выношу беспорядка!), трагическое происшествие спишут на несчастный случай. Ну как, здорово я придумал?

Лиза не могла ответить ему. Она уже крепко спала.

Климов некоторое время любовался ею, затем нежно поцеловал ее в лоб:

– Я же говорил, что успею отблагодарить вас. Спите спокойно, Елизавета Германовна! А у меня еще масса дел. Кстати, нужно не забыть навестить эту вашу свидетельницу. Как ее имя? Кажется, Николь…

Когда Андрей с водителем добрались до места, летнее небо начало понемногу светлеть. Было неправдоподобно тихо. То ли от этой неестественной тишины, то ли от предутренней свежести им стало не по себе. Они двигались осторожно, будто опасались спугнуть ночных призраков, скрывающихся в темных закоулках фруктового сада.

Во дворе стояла машина Дубровской. Дом выглядел мирным и сонным. Это отчасти успокаивало. Однако на стук никто не отозвался. Андрей легонько толкнул дверь. Заскрипели петли, она подалась.

– Слава богу! – облегченно вздохнул молодой человек, прямо с порога заметивший Лизу. Она лежала на диване, укрытая пледом, и спокойно спала.

Но водитель почему-то нахмурился. Он потянул воздух носом, взглянул на печь и переменился в лице.

– Выноси ее на улицу. Живо! – скомандовал он. – Здесь есть телефон? Я загляну к соседям.

Андрей и сам заметил, что с Лизой не все нормально. В горле запершило. Он схватил девушку на руки и ринулся с ней на улицу, стараясь не вдыхать газ. Он положил ее под яблоней и сел рядом. Лиза была бледна, но выглядела в целом почти как всегда. Он тихонько тронул ее за плечо.

– Лиза, проснись!

Она не отвечала. Свежий ночной ветерок перебирал волосы на ее голове, нежно касался щек. Андрею почему-то захотелось плакать. Он покрыл поцелуями ее лицо, шею, но она даже не пошевелилась.

– Лиза! Открой глаза, – попросил он.

Веки оставались сомкнуты. Андрей схватил ее руку, пытаясь нащупать пульс. Честно говоря, это ему всегда удавалось с трудом. Вот и сейчас он не мог вспомнить, как это делать правильно. Отчаявшись, он прижался ухом к ее груди, пытаясь услышать стук сердца. Но его собственное так бешено стучало, что определить в этом шуме признаки чужой жизни было непросто. Тогда он схватил девушку за плечи и начал трясти. Ее голова моталась из стороны в сторону, как у тряпичной куклы. Безжизненные плети рук беспомощно обвисли. Она оставалась неподвижной и тяжелой.

Упав ей на грудь, он разрыдался.

Андрей не знал, сколько прошло времени – десять минут или десять часов, когда приехала «Скорая». Его с силой отняли от тела девушки. Вокруг нее сразу же забегали врачи. Появились носилки. Он не понимал царящей вокруг суеты.

– Зачем все это? – спросил он водителя. – Попросите их не шуметь, ведь она больше никогда не проснется. Она умерла.

Водитель как-то странно взглянул на него:

– Да ты что, брат? Она жива!

Они ехали за машиной с красным крестом. Андрей понемногу приходил в себя. Водитель, понимая его состояние, не докучал вопросами.

– Что с ней произошло? – нарушил молчание молодой человек.

– Отравление угарным газом, – коротко ответил водитель.

Андрей покачал головой.

– Лиза, Лиза… Она такая непрактичная. Я удивлен даже тем, что ей удалось растопить печь.

– Я не увидел в доме предсмертной записки, – вдруг невпопад заметил водитель.

– При чем тут записка? – удивился Андрей. – Вы намекаете на самоубийство? Это же несчастный случай!

Мужчина за рулем на несколько секунд оторвал глаза от дороги и взглянул на него:

– О несчастном случае здесь и речи быть не может! Сейчас конец июля! Такой добротный деревянный дом хорошо прогрелся и не нуждается в дополнительном источнике тепла. Топить печку в такую погоду, да еще закрыв заслонку, чтобы жар не выходил на улицу, мог или самоубийца, или…

– Или… – повторил Андрей. – Договаривайте!

Водитель подчинился:

– Или кто-то посторонний. Убийца, например…

Лиза, приоткрыв глаза, первым делом увидела потолок. Он был белым, с незнакомым светильником посередине. Она покосилась на стены. Они были покрыты голубым кафелем. Рядом стояли стеллажи с какими-то металлическими инструментами в лотках.

«Я умерла и попала в морг», – догадалась она.

Пошевелив рукой, она нащупала свой живот. Как ни странно, но дырки в нем не было и внутренности не торчали наружу, а были там, где обычно.

Видимо, ее возня была замечена. От столика в углу отделилась какая-то фигура и быстрыми шагами направилась к ней. Она испугалась и зажмурилась.

– Лиза! – произнес странно знакомый голос. – Ты меня слышишь?

Она приоткрыла один глаз, затем второй, потом вытаращилась на небритое мужское лицо, склонившееся над ней.

– Андрей?

– Да, это я, милая. Как ты себя чувствуешь?

– Неплохо. Я жива?

– А ты как думаешь? – Его глаза смеялись.

– Жизнь по ту сторону жизни я представляла немного по-другому. Стало быть, я решила задержаться на этом свете. – Голос ее звучал не совсем уверенно.

– Ты жива и будешь жить еще очень долго, – твердо заявил Андрей.