— Было ли… — я встряхнула головой и удержалась на ногах, превозмогая головокружение сцепив зубы, — Как была убита жертва?

— Заколота мечом, княжна. А тело в последствии…

— Отравлено скадонием точно так же, как и моё, — перебила Вессария и со жгучей болью закрыла глаза.

— Да, княжна, но откуда…

— Вессарий, кто-то из вашего начальства, либо Воевода Радолир, а может и сам Государь… — я продолжила смотреть на пентаграмму Перуна, выжженную на каменной кладке точно как та, которая сожгла траву вокруг тела лошади Ярослава в моём мире, — … кто-то из них говорил вам, что я следователь в том… месте, откуда я родом?

— Да, княжна, — тут же ответил Вессарий, — Иначе вас бы здесь не было.

— Тогда вы должны знать, что точно такие же тела были обнаружены и в моём мире. Их так же проткнули мечом, и одно из них точно так же отравлено скадонием.

"Но не тело первого паренька студента. Остатки вещества, о которых говорил Даниил, могли попасть в ткани с клинка. А значит, парень с высокой вероятностью, может быть из мира Всеслава…" — вспомнив о мужлане, мне тут же припомнилась легенда о мольфарах.

— Мне нужно знать одну деталь, чтобы понять, как это работает, — я окончательно взяла себя в руки и повернулась к мужчине всем корпусом, — Семья княжеских мольфар, которая исчезла. Мне нужно узнать всё о том дне, вплоть до того, что каждый из членов этой семьи делал до момента исчезновения. Кроме того, мне необходим человек, который способен составить фоторобот или портрет подозреваемого. У вас есть такие люди или что-то подобное?

— Фоторобот? Это что-то похожее на рисунок следа? — переспросил мужчина, а я кивнула.

— Да, Вессарий. Дело в том, что жертва… — я опять запнулась, но выдохнув продолжила, — В тот вечер, когда эта девушка была одета точно так же, как на голограмме, мы с ней ужинали в компании двух очень странных мужчин. Настолько, что я уверена, один из них мог попасть на территорию твердыни задолго до начала нападения, именно для того, чтобы устроить диверсию внутри неприступного форта.

Эта тварь вызвала грозу и убив Вику, пробралась на территорию твердыни, чтобы обеспечить успешное нападение своих соплеменников на форт, который не взять снаружи, если не впустить в него изнутри. Что он и сделал!

"Арвай… " — мелькнуло в мыслях, а Вессарий тем временем связывался со своими помощниками.

— Художник будет здесь через пятнадцать минут, — ответил доктор и задал свой следующий вопрос, — Вы думаете исчезновение семьи мольфаров, и все эти знаки и пентаграммы связаны с нападением?

— Почти уверена, Вессарий, — я посмотрела ему в глаза и припечатала, — Один из мужчин, с которыми мы ужинали, был монголом. Он представился, как Арвай Нармаев.

По выражению лица Вессария стало ясно, что такого имени он никогда не слышал. И это логично. Ведь какой идиот, зная что говорит с оперативником назовет своё настоящее имя? А значит, оставалась надежда именно на художника, который появился ровно в срок.

Невысокий мужчина в возрасте внимательно слушал меня, продолжая рисовать. К этому моменту Вессарий пригласил нас в свой кабинет, больше напоминающий лабораторию в мечтах человека, увлеченного стимпанком.

Боярин Свят рисовал быстро, однако требовал от меня детального описания именно особенностей внешности, и я понимала почему. Монголы, как и все азиаты имели ярко выраженную визуальную схожесть в чертах лица, потому я упорно вспоминала каждый миллиметр на лице ублюдка, не забывая подгонять себя воспоминанием о Вике.

"Как же мне вернуться? Как, если для этого нужно проткнуть мечом человека? Даже убийцу просто так не защищаясь убить не просто! Самого последнего ублюдка трудно изничтожить, просто самому. Я не смогу пойти на такое… Одно дело, когда ты спасаешь себе жизнь, а другое, когда ты убиваешь лишь ради перехода в свой мир, когда можешь жить в этом и не отбирать ни у кого той самой жизни…" — такие мысли продолжали выедать мой мозг, вплоть до того момента, пока Вессарий убито на прошептал, смотря на портрет, который нарисовал художник.

— Это же родной брат Великого Хана! — доктор и художник переглянулись, а я вскочила и вырвав широкий электронный планшет из рук мужчины посмотрела в глаза именно той твари, которая вероятно и убила мою подругу.

Медленно подняла взгляд на мужчин, а планшет буквально затрещал в моих руках, так я его сжимала.

— Брат кого? — переспросила холодным голосом, а Вессарий побледнел смотря на меня, но ответил:

— Шерхан, княжна, — прозвучал голос доктора, а я холодно усмехнулась, — Это родной младший брат хана Золотой Орды Великого Терхана.

— Это труп, вы хотели сказать, Вессарий! Зловонная туша, которая будет гнить в тюрьме за то, что сотворила! — я пихнула планшет обратно в руку художнику и попыталась спокойно его поблагодарить.

Однако уходила из админкорпуса службы безопасности так, будто под моими ногами земля горела. Не могла понять своего состояния совершенно. Во мне настолько бурлил гнев, что не разбирая дороги, я чуть не сбила с ног какую-то женщину. Она тут же поклонилась лишь завидев шеврон на моей груди.

Это вызвало ещё большее отвращение, а затем и ярость, которая вылилась в то, что я не смогла контролировать — свой дурацкий характер. А он полез со всех щелей, как только Катинка дала мне то самое красное платье "в пол". Так и не услышав от меня ни звука за всё время с момента моего возвращения из морга, девушка провела в крыло, где в этой части твердыни обитали те самые матушки смотрительницы.

Пока шла, обратила внимание лишь на то, какой узор мраморного пола под ногами здесь. Остальной интерьер почти не отличался от того, которым был представлен дворец, а вернее палаты Князя, очевидно находившиеся в центре твердыни.

У дверей стояли лакеи, они открыли вход в комнаты матушки Мирославы, порог которых я даже переступить не успела, как поняла, что сегодня очевидно мой персональный судный день.

Осмотрев широкую комнату с горящим пламенем в большом камине, заметила на одном из кожаных, вполне современных диванов, царственно восседавшую Ольгу. Мегера мазнула по мне взглядом, и спрятав улыбку в глиняной чашке, посмотрела на женщину, сидевшую в кресле у камина.

— Вечер добрый! — я поклонилась игнорируя дуру, откровенно начавшую дико бесить, и посмотрела на Мирославу.

— Добрый, коли вы не принесли беды в мою обитель, Станислава. Проходите и присаживайтесь.

Женщина кивнула своей прислуге, и девочки тут же поставили перед моим диваном чашку от которой исходил пар. Я села на указанное место, но к чаю не притронулась.