«…И тогда я выстрелил» – первый за всю историю современной чеченской войны фильм-размышление. Фильм – крупный план бесконечно-сегодняшней войны, о том, что остается за сухими сводками о вроде бы далеком фронте. Простые солдаты – пятеро из тех, кому повезло вернуться живыми, – рассказывают, как учились убивать и что при этом чувствовали, какую память принесли с войны и как теперь живут с этим.

Еще задолго до того, как автор стал профессиональным журналистом и начал ездить в горячие точки, он зачитывался Хемингуэем: «Когда человек едет на фронт искать правду, он может вместо нее найти смерть. Но если едут двенадцать, а возвращаются только двое – правда, которую они привезут с собой, будет действительно правдой, а не искаженными слухами, которые мы выдаем за историю». По-настоящему он понял эти строчки только после первых командировок на войну. С тех пор у него было желание попытаться рассказать не столько солдатскую, сколько вот эту человеческую, животную, если хотите, правду о ней. Может быть, это заставит обратить внимание на то, что мы все еще живем в убивающей себя стране. Ведь самое ужасное, что могло произойти в нашем отношении к войне в Чечне, к сожалению, уже произошло – она и ее участники нам стали безразличны.

Журналист Ильяс Богатырев о чеченской войне знает не понаслышке. Начиная с первой чеченской кампании, он почти каждую неделю бывал на передовой. «Сначала считал поездки на войну, но после пятидесятой сбился», – признается он. Два раза Ильяс попадал в плен к боевикам. Однажды соратники Джохара Дудаева приговорили его к расстрелу «за преднамеренное извращение образа Джохара Дудаева». Для программы «Взгляд» он снял десятки сюжетов о войне, был соавтором фильмов «Сны о войне», «Новый год в Чечне» и др. 16 марта телеканал РЕН ТВ покажет его авторский фильм «…И тогда я выстрелил».

Кадры войны сменяет крупный план музыкальной шкатулки-пепельницы, которая нестройным звоном колокольчиков исполняет полонез Огинского «Прощание с Родиной». Для журналиста Ильяса Богатырева эта шкатулка – символ чеченской войны. Нашел он ее во время первой командировки в Чечню в грозненском кафе «999», которое располагалось на печально известной площади Минутка. Шкатулку оставили солдаты. Был январь 1995-го. Дома, в Москве, Ильяс спрятал шкатулку далеко в угол серванта, чтобы она реже напоминала об ужасах войны. А когда начал снимать фильм «…И тогда я выстрелил», достал.

– На войне все, даже смерть, постепенно становится безразличным. Первым у меня был пулеметчик. Сказали, что его надо убрать. Я долго сидел в засаде, а когда он вышел, в чеченской шапке и обвешанный пулеметными лентами, – выстрелил. Я видел, что попал в голову.

Это рассказ Саши Щербаня. Он нервно курит и смотрит в сторону. Саша один из пяти героев фильма, кто согласился говорить о том, как приходилось воевать и убивать, и что при этом происходило в душе.

– Я намеренно избегал рассказов о том, в каком полку служили герои фильма, под чьим командованием, у какого села воевали, кто они: контрактники или срочники. Главное – переживания людей, вернувшихся с войны. Они живут с этими воспоминаниями и тяготятся ими, – говорит Ильяс Богатырев.

Несколько раз Ильяс был сам близок к смерти. В последнюю чеченскую кампанию в районе села Гехи-Чу попал под обстрел российских вертолетчиков. Тогда на уазике с чеченскими номерами съемочная группа пыталась попасть в окруженное российскими войсками село. Машину заметили и начали бомбить. Огонь был плотный и длился около получаса. Уазик разнесло в клочья. Людей спасло только то, что все сразу после начала обстрела покинули машину и укрылись в воронке.

– Сначала было дико страшно. Но в какой-то момент вдруг мне стало казаться, что я наблюдаю за всем со стороны, как будто это не со мной происходило, – вспоминает Ильяс.

Во время одной из первых чеченских командировок Ильяс Богатырев был арестован спецслужбами Дудаева и приговорен к расстрелу. Незадолго до этого он снял сюжет о том, как Джохар Дудаев в семейном кругу встречает Новый год. Этот сюжет совпал с налетом Радуева на Кизляр. Во «Взгляде» сюжеты вышли один за другим. Ильяса обвинили в том, что он преднамеренно извратил образ президента Чечни. Но расстрелять все же не решились…

Второй раз в плен он попал два с половиной года спустя. Вместе с оператором Владом Черняевым. Освободили их одновременно вместе с группой Елены Масюк с НТВ.

После второго плена Ильяс Богатырев зарекся, что никогда больше в Чечню не поедет, даже маме пообещал. Но через год обещание нарушил, поехав с бельгийскими журналистами в качестве проводника и эксперта.

– Я в этом фильме сказал главное, что хотел сказать о чеченской войне: что я ее ненавижу.

Наша газета уже рассказывала (в № 39/808 за 3 марта с.г.) о презентации нового фильма Ильяса Богатырева в литературном салоне «Классики XXI века», состоявшейся во время поэтического вечера, посвященного выходу сборника стихов о чеченской войне. «…И тогда я выстрелил» – так называется фильм. Его премьера состоялась на канале РЕН ТВ.

Ильяс Богатырев – профессиональный военный корреспондент, более 50 раз побывавший в Чечне. В 1997-м вместе со своим оператором Владом Черняевым попал в плен к боевикам. Два с половиной месяца просидел в наручниках – в подвалах, в ямах… Освобожден (выкуплен у боевиков) в один день с Еленой Масюк.

Фильм Богатырева отличается от потока документальной хроники, формирующей сознание будничности перманентной войны, своим философским подходом.

Человек на войне каждый день убивает другого человека. Убивает себе подобных. Зачем, почему? Что он чувствует при этом? Вот вопросы, на которые пытается найти ответ автор фильма.

Фабула фильма проста. Пять человек, пять ее участников вспоминают о войне. Вспоминают на фоне цитат из Священного Писания и на фоне кадров со своими детскими фотографиями. Мы видим, как дети играют в войну, стреляют в тире. Повзрослев, с азартом играют в пейнтбол. Пейнтбол – тоже игра. Продолжение детских игр. Попав же на поле настоящего сражения, человек меняется внутренне.

– Меня часто спрашивают, почему воспоминания русских солдат предваряются цитатами из Корана, – рассказывает Ильяс Богатырев. – «А почему нет?» – в таких случаях отвечаю я. Ведь ни одна религия не призывает убивать. Каждая из мировых религий – это средоточие философской мысли. И меньше всего мне хотелось бы, чтобы чеченская война ассоциировалась у зрителей с религиозным конфликтом.