В этот миг я снова пожалела, что ничего крепче чая нельзя, но всё-таки рассказала.

А в конце добавила:

– Но моя победа – в большой степени везение. В момент удара я совершенно не помнила, что бью в одно из самых уязвимых мест.

Кто-то фыркнул, а Тилс сказал:

– Мне сложно объяснить, но думаю, это всё-таки закономерность. Ты наделена большой силой и отличной регенерацией, а такие вещи не даются просто так. В смысле это звенья одной цепи, и то, что ты справилась с демоном, да ещё с одного удара… – Охотник запнулся. Объяснить у него действительно не получалось, возможно, потому, что путались не только мысли, но и язык.

Но лично я ход этих самых мыслей поняла и возразила:

– Если б ты видел мой кинжал, ты бы так не говорил.

– Кстати, а покажи, – отозвался кто-то из команды Тилса, и только теперь я сообразила, что кинжала-то и нет. Как и ножен.

Хотела расстроиться и даже запаниковать, но Фатос сказал:

– Сейчас отдам.

Старик встал, чтобы добраться до вешалки, где висело его пальто, после чего передо мной действительно положили и ножны, и оружие, больше похожее на перочинный ножик.

– Это ведь что-то старинное? – нахмурился Тилс.

– Хуже. Это музейный экспонат, – с иронией ответила я.

Охотники, включая Дайнарэ, уставились изумлённо, а я… помнила, конечно, что про кинжал лучше помалкивать, но сказала:

– Он принадлежал Катрин Томисти, а потом сам пришёл ко мне.

– То есть как? – поинтересовалась бабушка.

– Появился перед Лирайн прямо из воздуха, – ответил Нейсон. – Я сам видел. Всё случилось на моих глазах.

Удивление тут же усилилось, на кинжал уставились как на чудо.

– Так, может, этим твой хороший удар и объясняется? – предположил кто-то. – Ведь Катрин была выдающейся охотницей.

– Если бы оружие умело передавать мастерство бывшего владельца, у нас было бы много выдающихся охотников, – возразил гипнотизёр.

Пусть вся ситуация к радости не располагала, но стало приятно.

– Да, мастерство не передаётся, – поддержала Дайнарэ, – но мне знакомо имя Катрин, и этот кинжал, как понимаю, относится к разряду артефактов.

– Всё верно. – Фатос кивнул. – Артефакт.

Бабушка взглянула на меня, затем снова на кинжал, потом сказала:

– У подобных вещей, как правило, есть некие дополнительные свойства. Лирайн, ты никаких странностей не замечала?

Я подумала и… отрицательно качнула головой. Просто не хотелось озвучивать при всех, я решила, что скажу позже. А в душе вспыхнул огонёк надежды – вдруг Дайнарэ поможет разгадать этот секрет?

О нагревании я умолчала, зато сказала о другом – о том, что по-настоящему тревожило:

– Когда я убивала демона, то почти ничего не почувствовала. Я имею в виду силу.

– Думаешь, должно быть иначе? – хмыкнула бабушка.

– Ну, когда я ударила голой силой того фанатика, ощущения были другими.

Дайнарэ застыла. Несколько секунд она напоминала мраморную статую, затем выдохнула:

– Очень интересно.

И после короткого молчания:

– Кажется, мне рассказали не всё.

– Вокруг Лирайн произошло столько событий, – подал голос молчавший до сего момента Крам, – что о чём-то могли забыть.

Охотница глянула остро.

– Выгораживаешь отца? – спросила она неприязненно.

– Он в моей защите не нуждается, – отмахнулся Крам, однако прозвучало неубедительно.

А я чуточку пожалела о том, что с нами команда Тилса – ведь не будь их, мы могли бы поговорить более откровенно. Ведь о большинстве упомянутых событий члены нашей команды знали.

Впрочем, нет. Невозможность поговорить была всё-таки к лучшему. После сегодняшнего выезда мне явно не следовало погружаться в воспоминания – там было не так много приятного, а мне сейчас требовался позитивный настрой.

Взгляд на Нейсона, и упомянутый настрой пошёл трещинами. Следом вспомнилась Иста, и настроение начало откровенно портиться. Ещё и боль в руке проступила, а в сознании снова всплыл тот факт, что на меня всё-таки напали. То есть неприкосновенность действительно снята?

Мы просидели в баре почти до рассвета, потом разошлись каждый в свою сторону. Я продиктовала Дайнарэ номер мобильного, а та пообещала, что зайдёт днём и мы обо всём поговорим.

От этих слов по коже побежали мурашки, но что делать? Разговор с бабушкой всё равно неизбежен. Причём тут даже на необходимость вернуться в университет не сошлёшься – меня пока не отпускали в Тавор-Тин.

– Ближайшие дни точно проведёшь в Дамарсе, – объявил Фатос. – Нужно проконтролировать, как будет заживать рука.

Я, услышав резолюцию, покорно кивнула, и… ну, собственно, всё. Отправилась к себе.

Шла в компании Нейсона, а когда очутились на лестничной площадке, без лишних разговоров скользнула к собственной двери. В ключах сегодня не путалась – я перебрала их пока ехали в лифте, который, к счастью, не глючил и не застревал.

Лишь справившись с замками, позволила себе обернуться и пробормотать, обращаясь к парню, который всё так же стоял у лифта:

– Приятных снов, Нейсон.

Вошла. Заперла дверь. Прислонилась к двери спиной, и тут ожил мобильный. Звонил… Нейсон. Только я не ответила на звонок.

Ни на этот, ни на следующий, ни на третий, ни на четвёртый. А потом вообще выключила гаджет и отправилась в душ – помыться, насколько позволяла рука.

Спала, как ни странно, хорошо и до самого полудня. Встала с ощущением ноющей боли, но это не помешало привести себя в порядок. Чуть позже, как и обещала, на пороге появилась Дайнарэ с банкой элитного чая и большой коробкой пирожных.

– Как ты себя чувствуешь? – сразу спросила она.

И всё. Из глаз потекло.

Рыдала я долго, бабушка тоже плакала. И пусть я не собиралась быть излишне откровенной, но выложила практически всё. Слова лились и лились, а в памяти всплывало такое, о чём, казалось, давно позабыла. Выпускной в детском саду, который закончился испорченным платьем и истерикой, дико несправедливая двойка по географии в пятом классе, смех какого-то старшеклассника, когда впервые надела короткую юбку и каблуки…

Я рассказывала об отношении Кары с Темором, о Драйсте, о других братьях и сёстрах. О Чиртинсе с его показной правильностью и о том, как решила, что не смогу прожить в этом городе всю жизнь.

Про экзамены для поступления в колледж, про первый семестр, про Рику и нашу жизнь в общаге.

О чём умолчала? О первой встрече с демонами, конечно, – настолько привыкла обходить ту историю стороной, что и теперь не повернулся язык.