них реально все характеристики подскакивают в семь раз. Что ни удар, то крит. Мы вообще ничего сделать не успели. Того парня видишь? — указал эльф на мордоворота с лицом вареного пельменя.

— Ну, — сказал Артур.

— Тупой как сибирский валенок. Они с пати в петы какую-то титястую бабенку брали. Этот осел играл с ключом и случайно прозевал. На секунду его положил, чтобы зелку достать. Как итог — весь отряд в клочья.

— Понятно, — задумчиво протянул Праведник. Получается, придется далеко-далеко отбежать и только потом выпустить пленников, чтобы не попасть под их горячую руку. — Спасибо за предупреждение.

Средств было совсем немного, и на остатки Артур взял смешного ушастого гуманойда, похожего на зубастого состарившегося Добби с разноцветной бородой. Звалось это чудо стращун. Из-за неприглядного внешнего вида на него никто не обращал внимания, хотя он из пленников, пожалуй, единственный, кто еще не смерился. Несмотря на намордник, рычал через клетку и пытался дотянуться тонкими пальцами хоть до кого-нибудь.

Стоило аукционеру взять очередной ключ, как существо вмиг замерло, бешеные глаза перестали метаться и чуть закатились, словно раб обдалбался. Аукционист передал очередной управляющий артефакт и сказал:

— Этот совсем дикий. С ним поаккуратнее. Намордник в комплект не входит, мы заберем. У него на ключе есть режим успокоения. И рот ему лучше заклейте, а не то хапните дерьма в свой адрес.

— Проверим? — глянул Артур на Лею и, дождавшись утвердительного кивка, снял намордник.

— Сучья мельница вам в хлебало! — тут же заорал стращун, привлекая всеобщее внимание. — Да я вас всех…

— Понятно! — оборвал его паладин и запихал в рот кляп.

— Как нам выйти? — спросила Лея.

— Хосе вас проводит, — сказал аукционист.

Смуглый торговец тут же подошел к парочке и заговорил:

— Я забыл предупредить об одном нюансе. В город с этим вы не попадете, сами понимаете, все не совсем легально. Проблем со стражей никому не хочется. Так что, выйдете по секретному проходу за стены, а там, если снова захотите вернуться, просто оставьте ключ кому-нибудь из команды и пост на воротах вас пропустит.

Праведник хотел было сказать торговцу, все, что о нем думает, но это бы не привело ни к чему хорошему, поэтому он приберег слова на тот момент, когда будет общаться с торговцем с позиции силы. Рабы плелись за ними молча, не проявляя признаков агрессии.

Хосе подвел их к одной из стен и отодвинул в сторону ковер, за ним деревянная дверь, а уже за ней решетка. Дорога на поверхность была не витиеватая. Всего один поворот, все боковые ходы заложены. Проходя мимо каждого, казалось, что с той стороны кто-то скребется.

Остаться и подкараулить кого-то не получиться, по всему тоннелю висят масляные фонари, а на выходе стоит огромный зверолюд со свиной харей.

Праведник1: Мы должны вернуться сюда со стражей.

АхиллительнаяДева: Местная полиция сначала башку тебе снесет при виде этого ключа, а только потом спросит, где ты его взял.

Праведник1: Я в город без артефактов зайду.

АхиллительнаяДева: Большое начальство тебя слушать не станет. Репа не вкачена, а мелкие все подкуплены. Это же классика, все специально сделано так. Поверь мне, я такие схемы сотню раз видела.

Свинорыл сгорбился и начал отпирать решетку, через которую под стеной когда-то выходили сточные воды. Еще не до конца понимая, что делает, Праведник вынул меч, новое оружие бесшумно покидало ножны. Потому ни Лея ни охранник ничего не услышали, а увидела девушка это слишком поздно, да и то заметила лишь по огненным зайчикам, что заскакали по стенам, отражаясь от зеркального лезвия клинка.

«Сделать все нужно бесшумно» — пришло понимание, повинуясь какому-то внутреннему чутью, паладин взялся одной рукой за рукоять, а другой за лезвие ближе к концу и вбил клинок в основание шеи зверолюда, так, чтобы пробить горло. Громила захрипел, но ХП оказалось столько, что, несмотря на двойной критический урон, осталась еще половина здоровья.

Парень не запаниковал, провернул клинок и резко выдернул, тут же вбивая вбок и снова крутанул, да так, словно старый трактор с кривого стартера завести собирался. Хряк рухнул на пол, под ним начала растекаться огромная багровая лужа. «Крови, как со свиньи» — вдруг вспомнила Лея старую дедовскую присказку и только теперь поняла её смысл.

— Что ты наделал? — она хотела закричать, но боялась шуметь, из-за чего на выходе получился свистящий шепот. — За нами сейчас погоню вышлют.

— Вот и отлично! Больше этих иродов полягут от моего меча, — огрызнулся парень, залутывая мертвого бандита. Он обернулся на рабов и увидел, что стращун слюной от гнева исходит, а пепельный человек зловеще улыбается, глядя на труп свинорыла. Озаренный внезапной идеей паладин развернулся к пленникам. — Эй, ошметки воинов, на свободу хотите?

Стращун даже рыкнул, а глаза пепельного человека вспыхнули яростным огнем.

— Тебе не удастся нас вывести из себя, — мертвым голосом сказал последний. — Мы давно в плену, сменили десятки хозяев.

— М-м-м! Мэм-м! Мр! М-м-м-м! — сквозь кляп гневно прокричал стращун.

Паладин подошел к ним и без страха заглянул в глаза. Оба пленника больше всего на свете жаждали его убить, но сила ошейника не позволяла им даже палец в сторону хозяина выставить.

— Та девчонка, кто она тебе? — спросил Праведник.

Под серой кожей на скулах вспыхнули два вулкана, дым пошел из ушей раба.

— Сестра, — сквозь зубы выдавил пепельный человек. Голос его уже был не такой бесцветный.

— Хочешь освободить её? Или хотя бы попытаться убить, спасая из вечного рабства?

— Больше всего на свете! — прорычал пепельник.

— Тогда я отпущу вас, но вы пообещаете, что не тронете нас и будете исполнять все приказы, пока мы не вырежем каждого мерзкого бандита в этом логове.

— Ты спятил?! — взвилась Лея. — Нас всего двое.

— Четверо, — поправил её Артур.

— Да они убьют нас.

— Значит, таков их выбор. Трусливо бежать, вместо того, чтобы отомстить. Я не расстроюсь. Жалкие черви мне в соратниках, пусть даже временных, не нужны, — повысил накал пафоса Праведник.

«Великий Зик, с кем я связалась?» — подумала девушка, а вслух сказала:

— Черт с тобой. Если меня убьют, и я потеряю что-нибудь из вещей — будешь восстанавливать.

— Слово паладина, я все верну.

«Безнадежен», — смирилась хиллерша.

— Давай отпускай их, — махнула